2001: Космическая Одиссея / 2001: A Space Odyssey (1968)
Другие названия: «2001-й: Космическая Одиссея» / «Космическая Одиссея 2001-го года» (варианты перевода названия).
США, Великобритания.
Продолжительность 160 минут.
Режиссёр Стэнли Кубрик.
Авторы сценария Стэнли Кубрик, Артур К. Кларк по рассказу Артура К. Кларка (без указания в титрах).
Оператор Джеффри Ансуорт.
Жанр: приключенческий фильм, детектив, научная фантастика
Краткое содержание
Доктор Хейвуд Р. Флойд (Уильям Сильвестр) прибывает с Земли на Clavius — лунную базу США. На сверхсекретном совещании обнародуется информация о том, что из недр спутника нашей планеты извлечён загадочный артефакт — огромный чёрный параллелепипед, не поддающийся внешнему воздействию и предположительно оставленный около четырёх миллионов лет тому назад высокоразвитой цивилизацией, который получает условное название «Монолит». При попытке астронавтов исследовать объект в непосредственной близости он с попаданием первых солнечных лучей направляет мощный электромагнитный сигнал по направлению к Юпитеру. Спустя восемнадцать месяцев доктор Дэвид Боуман (Кир Далли) и доктор Фрэнк Пул (Гэри Локвуд), а также трое их коллег, погруженных в анабиоз, следуют на американском космическом корабле Discovery One, управляемом суперкомпьютером HAL 9000 (озв. Дуглас Рэйн), к этой удалённой планете, не будучи посвящены в истинную цель миссии.
Также в ролях: Дэниел Рихтер (наблюдатель за Луной), Леонард Росситер (доктор Андрей Смыслов), Маргарет Тыжак (Елена), Роберт Битти (доктор Ральф Хэлворсен), Шон Салливан (доктор Билл Майклс), Фрэнк Миллер (контролирующий миссию, озв.), Билл Уэстон (астронавт).
Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com
Рецензия
© Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com, 11.12.2013
Авторская оценка 10/10
(при копировании текста активная ссылка на первоисточник обязательна)
В основу «2001: Космической Одиссеи» положен рассказ Артура К. Кларка «Часовой» /1948/, и лишь позднее, в процессе работы над кинематографическим проектом, будет написан одноимённый роман. Оба опуса не принято относить к выдающимся литературным феноменам, в то время как экранизация оказалась, вне всякого сомнения, вершинным из числа рождённых человеческой мыслью образцом научной фантастики на целлулоидной плёнке, хотя резонно замечание в том духе, что лента не укладывается во всё-таки тесные рамки жанра: ведь не привыкли же мы рассматривать «Гамлета» в качестве детектива… Стэнли Кубрик и Кларк, не скрывавшие проведённого тщательного изучения работ предшественников, усвоили традиции, уходящие корнями в эпоху «великого немого», когда:
— француз Жорж Мельес поразил буйством фантазии в незабываемых феериях, включая эпохальное «Путешествие на Луну» /1902/;
— киноэкспрессионисты перенесли на экран средневековую легенду о Големе – искусственном создании, взбунтовавшемся против творца;
— появились первые версии «Франкенштейна» Мэри Шелли, во многом пророческого творения эпохи романтизма, предрёкшего научно-техническую революцию – «джинна, выпущенного из бутылки»;
— советский режиссёр Яков Протазанов по возвращении на Родину удивил необычным, на стыке конструктивизма и футуризма, визуальным решением в «Аэлите» /1924/, с юмором поведав о полёте людей на Марс с целью установления там коммунизма, как передового общественного строя Земли;
— наконец, немецкий гений Фрица Ланга поразил первой в истории культуры антиутопией «Метрополис» /1926/, а также «Женщиной на Луне» /1929/.
Англо-американский режиссёр, оставаясь верным своему амбициозному принципу, заявил о намерении сказать веское «последнее слово», «закрыть» жанр и тему – снять фильм настолько совершенный, что любые попытки повторить или развить достижение казались бы заведомо бесплодными. Воистину, если воспользоваться словами киноведа Ромила Соболева, «как-то трудно представить, что кто-либо осмелится после Кубрика сколачивать из фанеры аляповатые ящики и бочки и выдавать их за «космические корабли», а «космических пришельцев» мастерить из железяк, вдохновляясь при этом живописным бредом Сальвадора Дали»1, и совершенство «2001: Космической Одиссеи» легко признал, говоря о разработке собственного «science fiction-стандарта»2, Александр Клюге – соотечественник и преемник Ланга. Неизменным восторгом проникнуты отзывы и большинства западных критиков, хотя и оговаривающихся, что в момент премьеры новаторство кинематографистов было понято и принято далеко не всеми.
Стэнли Кубрик обобщил опыт, накопленный в разных частях света3, явив глубокую по мысли и впечатляющую по воплощению притчу и как бы мимоходом – поставив под сомнение усилия заокеанских ремесленников off-Hollywood, за предшествующие десятилетия низведших жанр до примитивности (или примитивизма?) в рамках дешёвого кинопроизводства. Однако ирония судьбы проявилась в том, что «2001: Космическая Одиссея» отнюдь не стал итоговым жанровым образчиком, послужив, напротив, эталоном, объектом для бесчисленных подражаний, точкой отсчёта для художников, обращающих взоры в Космос. При этом в контексте его собственного творчества картина подозрительно напоминает, как минимум, частичное опровержение предыдущего, пугающе злободневного и язвительного фильма, в форме политического памфлета рассказавшего о настоящем. Вспомним, что:
— развязку «украшала» серия ядерных взрывов, предрекавших скорую гибель всему живому на Земле (и сопоставим с финалом Космической Одиссеи);
— должность командира стратегического бомбардировщика занимал тупой и ура-патриотически настроенный Т.Дж. Конг по прозвищу «Кинг» – Кинг Конг, который даже обликом напоминает наших предполагаемых обезьяноподобных предков из пролога «На заре человечества»;
— ключевой фигурой выступал бывший нацистский учёный доктор Стрейнджлав, не просто прикованный к инвалидному креслу, но казавшийся сущей пародией на киборга – продукта слияния человека и машины (мотив также будет подхвачен на более серьёзном уровне)…
Ибо теперь-то мастер вовсе не склонен «хоронить» человечество, задавшись целью проследить тот путь, который оно уже проделало и который ещё предстоит одолеть. В «2001: Космической Одиссее» отражены, в сущности, лишь два фрагмента всей шумной земной истории: скачок от человекообразной обезьяны к питекантропу и Homo sapiens эпохи свершившейся НТР. Пролог, когда антропоид, обнаружив стараниями Монолита проблеск разума, превращает кость в орудие труда (точнее, оружие) сменяется – под величественный гонг из симфонической поэмы «Так говорил Заратустра» Рихарда Штрауса – панорамой космоса, где уже освоилась сконструированная людьми техника, парящая и как бы танцующая в безвоздушном пространстве. Яркий и ёмкий образ сложнейшего, длительного, многоэтапного процесса производит впечатление, будто прогресс проиллюстрирован в мельчайших деталях, – классический пример синекдохи, когда по части воплощается целое! Не менее символично, что Discovery One пилотирует Дэвид Боуман, чья фамилия (по-английски «bowman» означает ‘лучник’) недвусмысленно и с иронией указывает на то, что он – пока кроманьонец, бессильный без искусственного создания HAL 9000. Однако ряд точных штрихов (от проникновенного голоса компьютера до его интереса к рисункам члена экипажа) наводит на крамольную мысль, что и бездушная машина, запрограммированная на основе эвристических методов, успела обрести вполне человеческие характер, привычки, чувства, вплоть до сомнений, и что страх перед встречей с неподвластным сознанию объектом, страх перед Неведомым, сквозящий в озвучиваемых вопросах, без последствий не останется. Обратим мимоходом внимание на игру имён. В ситуации ближайшего будущего астронавт Дэвид оказывается почти двойником библейского персонажа Давида, царя Израильско-Иудейского государства, вошедшего в фольклор как победитель великана Голиафа: Goliath отдалённо созвучно с HAL, а числительное 9000 можно расценить как намёк на 900-й год до н. э., когда приблизительно и произошёл легендарный поединок.
Другая важная мифологическая отсылка – деяние Монолита, как нового воплощения «ящика Пандоры». Согласно древнегреческим преданиям, эту женщину, ‘одарённую всем’, создал по велению Зевса Гефест в наказание людям за проступок Прометея (похищение огня), и именно она открыла сосуд в доме Эпиметея, из которого вырвались наружу и распространились все мыслимые бедствия. По воле верховного бога крышка захлопнулась, когда на дне осталась лишь надежда. Правда, у Монолита на поверку припасено нечто большее, и экран заливают изумительные световые потоки… Не думаю, что загадочный, гипнотизирующий калейдоскопический план-эпизод, в котором режиссёр творчески преломил приёмы психоделической живописи и «андеграундного» кинематографа 1960-х, следует понимать и расшифровывать буквально, как поступил тот же Кларк, поведав в романе, что это – отголоски прогремевшей на Земле атомной войны. Скорее, сознание Боумана озаряется «иллюминацией», Божественным осиянием в представлении средневековых философов, и герой на наших глазах быстро стареет, умирает и … возрождается в виде «человеческого эмбриона с глазами невесёлого мудреца» (по замечательной характеристике Ромила Соболева4, хотя уместно ли в данном случае прилагательное «человеческий»?), или Star Child, т.е. ‘звёздного ребёнка’. Только интуитивно, на подсознательном уровне (осмысление приходит позже), постигаешь, что с появлением предсказанного «сверхчеловека»… Это и есть муки, сопутствующие его рождению?!
«2001: Космическая Одиссея» – тот редкий случай, когда в фильме нет буквально ни одного лишнего слова, кадра, элемента декораций или костюмов, не говоря уже о целых эпизодах или сюжетных ходах. В названии – упоминание года, действительно первого в ныне наступивших XXI веке и третьем тысячелетии, своеобразного рубежа, вехи. А вся лента – именно Одиссея, история странствования по Космосу как внешнему (макрокосм), так и внутреннему (микрокосм) человека, пришедшего, как и гомеровский Улисс, достигший родной Итаки, к истокам. Причём, если учесть многозначность в английском языке слова «space», – не только в пространстве, но и во времени, точнее, в едином эйнштейновском пространстве-времени.
Эстетический мир уникального фильма синкретичен, что в данном случае является современным высоким аналогом нерасчленённости, характеризовавшей искусство на первоначальных стадиях человеческой культуры, когда музыка, пение, поэзия и танец не были отделены друг от друга. Причём именно подобный подход, который возвышается до уровня синтеза, продуманного слияния разнородных компонентов, позволил насытить картину великим множеством смысловых пластов, самых разных идей и ассоциаций, равно как допустимых трактовок. По-своему безукоризненным и законченным видится анализ упоминавшегося выше советского киноведа, проведённый с социологических, я бы сказал, позиций. Конечно, допустимо рассматривать события и с сугубо научной (консультации учёных помогли авторам изучить многие новейшие гипотезы), исторической5, мифологической точек зрения. В эстетическом плане достаточно метко охарактеризовала ленту Сьюзан Зонтаг в книге «Под знаком Сатурна» /1980/, отметив наличие «комплекса ситуаций, связанных с контролем поведения, подчинением, сверхусилием», и в данном ключе назвав «2001: Космическую Одиссею» «примером фашистского искусства». Впрочем, политический намёк видится здесь сомнительным, а то и оскорбительным, даже если монументальные композиции Кубрика действительно могут напомнить изобразительное решение в постановках Лени Рифеншталь: ведь режиссёр внушает мысль (под завораживающую, вдохновляющую музыку Иоганна Штраусса, Арама Хачатуряна и Дьердя Лигети) о величии совсем иной Новой Красоты – красоты человека и машин в наступающую технократическую эпоху, красоты Космоса, непознанной людьми Вселенной… Культурологический подход, соотнесение картины с более поздними произведениями искусства, прежде всего кинематографа, заслуживает отдельного исследования. Наконец, нельзя не упомянуть философский аспект фильма. «2001: Космическая Одиссея» являет собой убедительнейшее воплощение основного (второго) закона диалектики, «закона отрицания отрицания», утверждающего, что первоначальная модель (тезис) сменяется противоположной (антитезисом), а после – подобной (синтез), но появившейся на новом витке развития. По Кубрику, «человек разумный» возник из ничего, по воле Высшего разума, – и вновь стал ничем, но при этом и всем, частью Космоса и самим Космосом. Картина века Маркса и Ницше аккумулировала в себе суть бурного столетия и при этом – приоткрыла завесу над тайной грядущего. Но самым важным здесь, пожалуй, остаётся то, что все возможные интерпретации принципиально равноценны, а на зрителя, пытающегося постичь экранные события разумом, интеллектуально, произведение воздействует именно синкретически, комплексно, в чём, пожалуй, и заключена неубывающая художественная сила картины, а может быть, и любого шедевра.
Едва ли следует удивляться тому, что «2001: Космическая Одиссея», участвовавший в 1969-м году в конкурсе Московского международного кинофестиваля, был отмечен только технической комиссией, хотя обладатели Золотых призов оказались заметно слабее лауреатов ряда иных лет. Наивно было бы требовать от жюри ММКФ большей проницательности, нежели у членов американской Академии кинематографических наук и искусств, решение которых наградить ленту «Оскаром» лишь за отличные спецэффекты (созданные Дугласом Трамбаллом при содействии Тома Ховарда, Брайана Лофтуса, Брюса Логана, Дэвида Д. Осборна, Уэлли Виверс и самого Кубрика) сегодня выглядит глупой шуткой. А вот огромный коммерческий успех фильма, по итогам нескольких выпусков на экраны собравшего (при солидном для того времени бюджете в размере $10,5 млн.) $190,7 млн., в том числе $56,95 млн. в национальном прокате, не может не радовать.
.
__________
1 – Соболев Р. Голливуд. 60-е годы. – М.: Искусство, 1975. – С. 214.
2 – Интервью «… а для меня фильм реализуется в голове зрителя, а не на экране» // Александр Клюге. Материалы к ретроспективе фильмов. Декабрь 1994. – М.: Музей кино, 1994. – С. 37.
3 – Отдельного упоминания заслуживают детища англичанина Джорджа Пэла и нашего соотечественника Павла Клушанцева, а также молодых французов Жана-Люка Годара и Франсуа Трюффо.
4 – Соболев Р. Голливуд. 60-е годы. – М.: Искусство, 1975. – С. 216.
5 – От «дарвинского» пролога – к интерьерам в стиле Людовика XVIII в финале, отсылающем к эпохе Просвещения, как истоку эры рационализма.
Прим.: рецензия публикуется впервые
Продолжение:
2010: год вступления в контакт / 2010 (1984)
Материалы о фильме:
Мазуров Антон. Протуберанцы космического стиля // Видео-Асс Премьер. – 1998, № 40. – С. 128-130.
Рысскин В. Стэнли Кубрик: кое-что о гнилых зубах Джоконды // Видео-Асс Премьер. – 1991, № 9. – 49-52.
Шатерникова М. «Развернутое кино» – интеллектуальный блеф // Искусство кино. – 1972, № 6. – 138-145.
Соболев Р. Апокалипсис по Стэнли Кубрику // Искусство кино. – 1974, № 9. – 145-164.
Бессмертный А., Эшпай В. О будущем, которое уже наступило // Видео Дайджест. – 1990, № 04. – С. 37-41.
Михайлов Валентин. Суперэффекты // Видео-Асс. – 1990, № 1. – С. 84-89.
Степанов Эдуард. 2001 кобуметр космоса для Артура Кларка // Фантакрим MEGA. – 1992, № 5. – 75-78.
50 лучших фантастических фильмов // Видео-Асс Известия. – 1998, № 01 (36). – С. 20-22.
Язык, понятный глазу // Америка. – 1969, № 07. – С. 12-13.
Ревич В. «2001: Космическая Одиссея» // На экранах мира. Выпуск 3. – М.: Искусство, 1972. – С. 169-179.
Материалы о фильме (только тексты)
Добавить комментарий