Баловень судьбы / Itinéraire d’un enfant gâté (1988)

Бельмондо Жан-Поль. Как я стал дедушкой // Ровесник. – 1990, № 8. – С. 28.

КАК Я СТАЛ ДЕДУШКОЙ

Жан-Поль БЕЛЬМОНДО, французский киноактер

О том, что со мной произошло, я узнал во время автомобильных гонок. Поль, мой сын, нам раз пронесся мимо меня на своей «лоле-2000». Скорость у него была приличная, километров о 240 в час, я засек по секундомеру. Кругов до конца оставалось немного, я сидел как на иголках. К тому же в этот весенний понедельник должна была состояться, наконец, премьера «Кина». Словом, нервы были на пределе. Флоранс, моя дочь, эта тихоня Флора не сидела на обочине трассы. Она специально прилетела из Америки посмотреть, как будет соревноваться ее брат. И чтобы сообщить мне свою новость. Она посмотрела на меня и сказала:

– Кстати, пап, ты знаешь, что будешь дедушкой?

Диалоги между родителями и детьми имеют ту особенность, что сводятся, как правило, к обмену максимально важной информацией, поскольку каждый знает, что другой знает и что нет надобности уточнять, какие именно чувства вызывает то или иное сообщение. Короче, мы посмотрели друг на друга, не проронив ни слова больше. И, уверен, оба думая одно – что все это похоже на вступление в симфонию ударных.

Стать дедушкой – это все равно, что увидеть за окном выросшую за одну ночь гору. Вы засыпали беззаботным, а проснулись преисполненным невероятной серьезности, и на целое поколение старше. И говорите себе: «Ха-ха, дедуся! Уже! И сколько тебе? Немного, если ты еще как мальчик скачешь по сцене и с удовольствием играешь в кино полицейских». Куда как несерьезное занятие для дедушки.

На всякий случай я все-таки поинтересовался…

– А если это мальчик, то звать как будем?

– Кристоф.

– А девочку?

– Аннабелла.

Аннабелла родилась зимой. В Америке. Я никогда так хорошо не играл Кина, как в тот день, когда Флоранс мне сообщила о том, что Аннабелла родилась и что у нее голубые глаза, как у прадеда, Поля Бельмондо, ну, и как у ее отца. От Флоранс у нее темные волосы. А что от меня? Не знаю.

Умение клоунничать, может быть. Как и положено мне, деду, я считаю, что это у нее от меня и что она, разумеется, пойдет по моим стопам.

В четыре месяца она строила мне рожи. И, верьте мне, это было талантливо.

В первый раз я увидел ее в Сиэтле, потом вместе со своими родителями она навестила меня в Сан-Франциско, где я снимался у Клода Лелуша в роли современного героя, то есть в роли авантюриста-бизнесмена. Может быть, это было какой-то шуткой, но когда я прилетел ночью в Америку и после одиннадцати часов сидения под кондиционером остался без голоса – хорош актер без голоса! – и вызвал врача, врач, полюбопытствовав, не француз ли я, сказал, что коли я настоящий француз, то моя ангина может быть вылечена за один миг:

– Вы должны выпить на ночь бутылку «божоле» и утром будете как огурчик. Я честно выпил таблетки, предпочитая не экспериментировать. На следующий день я увидел мою Аннабеллу. Ома прождала меня несколько часов на съемочной площадке, а потом я ее забрал у родителей, и мы с Аннабеллой и приставшим к нам Лелушем отправились бродить по городу. Когда мы дошли до Юнион-сквер, Лелуш отобрал у меня мою узкопленочную кинокамеру и принялся снимать нас. Вернее, Аннабеллу, она была сейчас героиней Лелуша. Он снимал ее крупным планом, как она улыбается, а я только придерживал ее в коляске, Я не был актером. Я был просто СЧАСТЛИВЫМ дедушкой, который гуляет на Юнион-сквер.

– О, Жан-Поль, еще минутку, у меня такой кадр! Трамвай в кедре. Такой кадр!

Я не думал в тот миг о том, что вряд ли может быть лучше подарок для Аннабеллы, чем фильм про нее, снятый самим Лелушем. Странно, но у нашего поколения – чувствуете, как я теперь заговорил – очень мало даже фотографий о нашем детстве. А тут – родители Аннабеллы, да и вообще все родители их возраста, как я заметил, не расстаются с видеокамерами. Меня вообще многое удивляет в нынешних молодых родителях. Что они повсюду таскают детей с собой, что кормят их в ресторанчиках тем же, что едят сами, кажется, они вообще стараются не замечать, что это же малышка… Нормально, наверное.

И вообще, все это замечательно нормально! Обычное дело. Эка невидаль, счастливый дед.

Перевел с французского С. КОЗИЦКИЙ

28

Как люди культурные, французы… // Ровесник. – 1989, № 10. – С. 22.

КАК ЛЮДИ КУЛЬТУРНЫЕ, ФРАНЦУЗЫ

прозвищами не бросаются, награждают ими людей редко, реже, чем орденом Почетного легиона, – только самых-самых. В свое время была ББ, Брижит Бардо. Теперь – БеБель (чувствуете созвучность?) – Бельмондо. Но что их БеБель по сравнению с нашим БЕЛЬМОНДО, давно уже ставшим именем нарицательным! Каждый знает, что если тебя вдруг окликнут: «Эй ты, Бельмондо!», это значит, что, как ни старайся, сравнения с актером ты не выдерживаешь. Вот она где, популярность!

Приехавший в СССР БеБель вкусил ее сполна. Он даже согласился сниматься в СССР в новой версии «Собора Парижской Богоматери» Виктора Гюго, хотя после своих последних съемок за границей (это было а Румынии) заявлял, что предпочитает все-таки работать дома.

22

«Я открыл путь молодым» // Работница. – 1991, № 9. – С. 38-39.

«Я ОТКРЫЛ ПУТЬ МОЛОДЫМ»

Роль Сирано в пьесе Ростана «Сирано де Бержерак» ознаменовала возвращение   знаменитого   актера   БЕЛЬМОНДО в театр.

Бельмондо относится к людям, которые молча переносят обиды, нанесенные им. Но гнев, затаенный внутри, время от времени прерывается. Так было в 1989 году, когда актер отказался принять участие в церемонии вручения премии «Цезарь», присужденной ему как лучшему актеру года за роль в фильме «Маршрут баловня» Клода Лелюша. Он не был первым, кто бойкотировал это телешоу вручения премий. До него были Миу-Миу, Делон, Анемон. Киномир объявил ему войну, хотя он его уже покинул, несмотря на триумф в «Маршруте баловня». Бельмондо думал уже только о театре. Это был бунт против деятелей культуры,   долгое   время   державших его в гетто коммерческих фильмов.

Как все, у кого было счастливое детство, Бельмондо очень чтил память своего отца – скульптора Роля Бельмондо. Жан-Поль был баловнем задолго до фильма Лелюша. Он был веселым лентяем. Его исключили из альзасской школы. Он прогуливал уроки в лицее Паскаля. Жан-Поль был настоящим уличным мальчишкой. «Я был сыном художника, а не буржуа. Я всегда испытывал симпатии к толпе. Она отвечала мне тем же».

38

«Когда отец понял, что я хочу стать актером, он не стал меня отговаривать, – рассказывал Бельмондо – Вовсе нет. Наоборот. Он рекомендовал меня одному из своих друзей – Андре Бруно, бывшему ранее руководителем театра Комеди франсез. Я пришел к нему в театр Бруно предложил мне прочесть что-нибудь. После нескольких моих фраз он остановил меня: «Все очень плохо. Вы абсолютно непригодны для данной профессии». Бруно позвонил моему отцу и сказал, что было бы лучше устроить меня на завод упаковщиком. Я изнемогал от слез. Но мой отец приободрил меня. Он скачал: «Не волнуйся. Когда я захотел стать скульптором, преподаватель в ярости разбил сделанный мной бюст, крича: «Ничтожество, бездарь!» А затем прибавил: «Продолжайте работать».

Со своими внешними данными Бельмондо в то время был обречен на амплуа благородных слуг: Скапен, Дон Сезар де Базан. Ему даже не советовали сдавать выпускные экзамены.

В Италии, где он впервые начал сниматься в кино, газеты называли его «очаровательный урод», что Жан-Полю льстило – он считал, что это означает «Обаятельный зверь». «Я открыл путь молодым, которые пришли после меня, – говорит Бельмондо.– Никто не упрекает теперь Депардье, Анконина или д’Отей в том, что они уроды».

Бельмондо из собственного опыта знает, что такое уродство, так же как и Сирано Ростана. Но в отличие от Сирано только мужчины, а не женщины находили его безобразным.

39

Кудрявцев Сергей. Бебель великолепный // Видео-Асс Премьер. – 1992, № 9. – С. 2-4.

БЕБЕЛЬ ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ

Французы добродушно называют одного из своих любимых актеров, Жана-Поля Бельмондо, именем «Бебель», образованным из слова «бебе», то есть «дитя», «малыш», и первою слога его фамилии, который, в свою очередь можно перевести как «прекрасный». Получается что-то вроде «прекрасною ребенка», одним словом, «баловня», хотя в названии фильма «Баловень судьбы» (буквально – «Маршрутом баловня») Клода Лелуша используется другой речевой оборот, который косвенно напоминает об «испорченном ребенке» и даже enfante terrible, вовсе «трудном».

Сын известного французского скульптора с долей итальянской крови Поля Бельмондо действительно бьет разным – и бунтарем, и баловнем. Семья профессора изящных искусств и классическое воспитание не помешали юному Жану-Полю увлечься таким грубоватым видом спорта, как бокс (что, впрочем, очень пригодилось потом, когда Бельмондо в качестве супермена или жестокого полицейскою приходилось размахивать кулаками, поражая соперников).

Творческие гены все-таки заставили юношу обратиться к ранее ненавистному миру театра, изучать драматическое искусство в Парижской консерватории, выступать на сцене – и не без определенного успеха. Но впервые появившись в 1955 году перед кинокамерой по, так сказать, театральному поводу (снимали короткометражный фильм о Мольере и его пьесах). Жан-Поль Бельмондо оказался сразу же в плену искусства XX века, кинематографа, где ему удалось снискать и признание критиков, и поклонение зрителей во всем мире.

Однако же, новый поворот судьбы (а если честно, несчастный случай на съемках картины «Грабеж» в 1985 году, после чего актеру стало трудно самому выполнять опасные трюки и сниматься в «крутых боевиках») вновь привел Бельмондо в театр. Более того, он последние четыре года целиком отдает себя сценическому поприщу. И лишь в 1992 году согласился сыграть в условиях строгой секретности в детективе «Неизвестный в доме» Жоржа Лотнера по роману Жоржа Сименона – причем в рискованной роли адвоката-алкоголика, который пытается помочь приятелю своей дочери, обвиняемому о убийстве. Семьдесят четвертый по счету фильм Жана-Поля Бельмондо выйдет накануне его шестидесятилетия, которое должно отмечаться 9 апреля 1993 года.

Так что можно подводить, конечно, предварительные итоги – «отставной супермен поневоле», несколько лет назад ставший счастливым дедушкой, не сдерживает своего темперамента в жизни, в очередной раз женившись, разумеется, на молодой девушке, не стремится почить на лаврах и как актер (более того, он предпочел не явиться на церемонию присуждения премии «Сезар» в 1989 году, когда был удостоен впервые приза за лучшую мужскую роль в картине «Баловень судьбы»). Бельмондо, сыгравший Сирано де Бержерака в спектакле Робера Оссейна и проехавший с этим представлением по многим странам мира, переходя в кино на возрастные роли «папаш», видимо, будет все сильнее подчеркивать драматизм судеб героев, не знающих покоя и на склоне лет. Как, допустим, это делал великий Жан Габен, с которым, кстати, Бельмондо удалось сняться вместе лишь однажды («Обезьяна зимой», 1962), в отличие, например, от Алена Делона, трижды составлявшего «звездный дуэт» с этим патриархом французского кино. Габен остался «царственным львом» до конца своей карьеры. Одному из его экранных наследников еще предстоит доказывать, наверное, то же до самой смерти, звание «Бебель Великолепный», причем теперь уже – не столько физическое суперменство, сколько человеческое величие, широту и независимость натуры, упорство и непреклонность характера. И это экзамен потруднее, чем поединки с опасными или превосходящими по численности противниками во многих приключенческих лентах, по которым, к сожалению, зрители в основном знают Жана-Поля Бельмондо.

А ведь в начале 60-х годов созданный им образ молодого бунтаря, стихийного и порой анархичного ниспровергателя законов буржуазного общества и лицемерных моральных норм и правил приличия воспринимался как символ своего поколения, протестующего против «папочкиного» стиля во всем – от жизни до искусства, в том числе кино. Совершенно не случайно фильм «На последнем дыхании» Жана-Люка Годара, в котором Бельмондо исполнил роль Мишеля Пуакара, преступника по стечению обстоятельств, кажется, и живущего наобум, в состоянии мгновенных, неуловимых реакций на столь же быстротекущую реальность, проносящуюся мимо за стеклом скоростного автомобиля. стал своеобразным манифестом французской «новой волны». А вроде заурядный персонаж, похожий на миллионы парней, которые слоняются без дела по улицам европейских городов и по глупости ввязываются в скверные истории, подчас со смертельным исходом, благодаря точной игре естественного и раскрепощенного актера, уловившего на интуитивном уровне скрытый нерв времени, оказывается подлинным героем той поры, своего рода провозвестником грядущих революционных потрясений в среде молодежи 60-х годов. В самой пластике поведения Жана-Поля Бельмондо перед камерой, просто в его органичном присутствии на экране, по наитию прочувствованном переживании нескладной судьбы Пуакара. который уж наверняка не задумывается над своей жизнью, тем более не помышляет о философских основах бытия, – во всем этом непостижимо схвачен дух эпохи, в концентрированной форме выражена идея существования «на последнем дыхании» или «на краю бездны».

Как сказали бы философы, время нашло свое выражение в конкретной персоне. Любопытно, что в более опосредованном качестве этот же герой Бельмондо так или иначе проявляется в целом ряде детективов, полицейских лент, приключенческих картин начала 60-х годов («Взвесь весь риск», «Леон Морен, священник», «Некий Ла Рокка», «Полицейский осведомитель», «Картуш», «Фершо-старший», «Человек из Рио», «Сто тысяч долларов на солнце»). Хотя большинство из этих фильмов уже ближе к коммерческому кино, переход к которому связан у актера. как и у многих деятелей французского кино, с кризисом «новой волны» в середине 60-х годов.

Но Жану-Полю Бельмондо довелось сыграть и в более явных вариациях на тему возможных поворотов в жизни бессознательных контестаторов, в фильмах, которые как бы переосмысливают, иронически «отстраняют» без того лишенные пафоса, аффектированные, сиюминутные идеалы и настроения в произведениях «новой волны», превращаясь в горько-юмористические эпитафии этому направлению в кинематографе. Речь идет о лентах «Безумный Пьеро» Жана-Люка Годара и «Вор» Луи Малля. В первой из них все перекликается с сюжетом и идейно-художественными поисками картины «На последнем дыхании», только автор словно выворачивает свой славный дебют наизнанку, представляя на этот раз «бегство навстречу смерти», предпринятое обеспеченным, добропорядочным парижским интеллектуалом Фердинандом. Его актер, «альтер-эго», воплощает чуть комедиантский вариант прежнего героя, выглядящего спустя шесть лет, в 1965

2

году, «безумным Пьеро», балаганным шутом с романтическим амплуа, легкомысленным бунтарем, чей вызов обществу уже не трагичен, а трагикомичен.

В ленте «Вор», язвительном завещании «новой волны», Бельмондо рисует привлекательный. вызывающий немалую симпатию образ вора-аристократа, «благородного Гобин Гуда» начала XX века, который выпадает и из времени, и из собственного сословия, кажется неисправимым авантюристом, комичным искателем приключений, а не вольнолюбивой и опасно живущей натурой, становится человеком, увлекшимся дразнящими средствами при достижении якобы благой цеди. В фильме Малля, тоже обладающего немалым вкусом к острой иронии, подчас фарсовому, буффонному мировосприятию, его главный исполнитель, пожалуй, впервые раскрылся как яркий мастер типично галльского юмора. хотя и прежде играл роли комедийного плана.

Эта традиция «умного высмеивания», выверенного сочетания ироничной, подчас пародийной интонации и романтически-приключенческих мотивов лучше всего продолжена Жаном-Полем Бельмондо в таких его «суперменских» работах, как роли в лентах «Великолепный» Филиппа де Брока и «Профессионал» Жоржа Лотнера (в какой-то степени и в «Грабеже» Александра Аркади, где актер с разной долей сарказма подвергает сомнению своих удачливых, беспроигрышных, всепобеждающих персонажей, доподлинно мнящих себя «баловнями судьбы»). Персонажи Бельмондо давно свыклись с масками «великолепных профессионалов», не сознавая иногда собственной «марионеточности» или вовсе клоунского обличья, которое стало их сутью. По справедливости ради надо заметить, что порой Бельмондо о своем комиковании заходит чересчур далеко, теряя чувство вкуса и меры, как, допустим, к комедиях «Чудовище» Клода Зиди и «Счастливой Пасхи!» Жоржа Лотнера.

Точно так же издержки «суперменства», слишком лихого и жестокого наведения порядка, сотворения добра при помощи упругих кулаков или крупнокалиберного оружия свойственны некоторым сильным героям

Жана-Поля Бельмондо, в частности, в картинах «Наводчик» – в отечественном прокате – «Частный детектив» – Филиппа Лабро, «Человек вне закона» Жака Дерэ), среди которых предпочтительнее полицейский инспектор Леттелье из «Страха над городом» Анри Beрнея, ищущий маньяка-убийцу. Несмотря на цитатность фильма и подражание американским триллерам, французский актер (да и режиссер, с которым, между прочим, он сделал восемь лет) выдерживает конкуренцию с Клинтом Иствудом из «Грязного Гарри» и Чарлзом Бронсоном из «Жажды смерти». Неистовый защитник закона – всего лишь одиночка, действующий на свой страх и риск, «городской рыцарь», который, в принципе, также бежит от себя, как какой-нибудь Мишель Пуакар, только сам гоняясь за преступником и не имея трагического надлома в душе.

Особо следует сказать о нескольких драматических ролях Бельмондо, которые, на первый взгляд, не очень характерны или недостаточно вписываются в его актерскую тему – в бунтарскую, и «суперменскую». На самом деле, все обстоит иначе. Наивный, застенчивый интеллектуал-очкарик в «Чочаре» Витторио Де Сики, вроде бы, уверенный в себе, преуспевающий владелец табачных плантаций на острове Реюньон, который, к несчастью, вступает в брак по переписке с загадочной женщиной («Сирена с «Миссисипи» Франсуа Трюффо), сын крупного магната, получающий в наследство его империю и врагов, готовых к новой расправе («Наследник» Филиппа Лабро). знаменитый мошенник 30-х годов Стависки в одноименной картине, чья деятельность приводила к отставке правительства, бизнесмен, сбежавший от процветания и цивилизации в Африку, откуда его может вызволить лишь новая безумная идея о возвращении инкогнито и наказании зарвавшихся махинаторов («Баловень судьбы» Клода Лелуша)… Каждый из них так или иначе сталкивается с непредвиденными обстоятельствами, резкими переменами в судьбе, необходимостью доказывать свое право на независимую жизнь или вообще на возможность остаться в живых в поединке, с неким роком, с самой смертью. Жан-Поль Бельмондо играет последних индивидуалистов, которые упрямо сопротивляются нивелировке, уподоблению другим или подчинению институтам власти, мнению тупой толпы. Даже ловкий пройдоха Стависки заслуживает безусловного уважения за свой личностный талант противостояния системе – не случайно он в фильме Алена Рене сопоставлен с Львом Троцким, трагическим героем, павшим жертвой тирании, к укреплению которой сам был непосредственно причастен. Многие персонажи Бельмондо, в том числе самые бесхитростные, возможно, вульгарные на чей-то вкус, чересчур нахрапистые и невозмутимые – все-таки «мужчины, которые нам нравятся» (если перефразировать название ленты Клода Лелуша, явно непохожие на кого-либо, обладающие собственным характером, своеобразными чертами, неповторимой манерой повеления). Они – обращающие на себя внимание герои, как бы мы к ним ни относились, притягивающие своей исключительностью, самобытные индивидуальности. Остается лишь пожелать, чтобы «Бебель Великолепный» как мужчина в расцвете лет в большей степени доверял своему внутреннему чутью, выявлял в себе то сущностное. что позволило ему быть выразителем чаяний эпохи на рубеже 50-60-х годов и что может вновь вознести Жана-Поля Бельмондо не просто на пик актерской славы (такое у него уже было). но прежде всего к высотам творческих прозрений. Хочется узнать «Бельмондо Выдающегося».

Сергей Кудрявцев

4

Мейзеров Г., Флорентьев Л. Жан-Поль Бельмондо // Крокодил. – 1989, № 18. – С. 15.

БА! ЗНАКОМЫЕ ВСЁ ЛИЦА!..

Жан-Поль БЕЛЬМОНДО

Телесюжет о прилете в Москву Жана-Поля Бельмондо был отягощен припиской Камера радостно спанорамировала на воздушные ворота нашей Родины – Шереметьево-2, тогда как утлый летательный аппарат, самолетик по имени «Пчела», с актером в чреве совершил посадку совсем наоборот – в Шереметьеве-1 Чрево исторгну по самого Бельмондо в нездешнем загаре и светло-коричневой, в тон, кожаной куртке, режиссера Клода Лелюша в сером пыльнике, а также друга Жана-Поля, крупного французского бизнесмена, и немногочисленную свиту, включавшую гримера, телохранителя и пресс-агента

– С ума сойти! Ведь ему уже за сорок,– послышалось из хорошо информированных источников, оккупировавших депутатский зал аэропорта

Настолько, товарищи, за сорок, что уже пятьдесят шесть.

И все эти годы нога Бельмондо не ступала на шестую часть Земли.

Тут в исторически сжатые сроки актер открыл премьеру фильма Лелюша «Баловень судьбы» (в главной роли – сами понимаете, кто), сходил в Кремль и в цирк, дал пресс-конференцию, перемахнул в Ленинград… График был настолько плотный, что Бельмондо даже не пустил своего гримера в московский магазин «Гавана», где несчастный художник лица хотел разжиться ящичком сигар. А в обязательные для физических упражнений минуты делал «угол» на лестничных перилах – для экономии времени.

Но на вопросы журналистов отвечал исправно, хотя некоторые из них и оказались для него из категории головоломных.

– Как вы оцениваете фигуры Сталина, Брежнева и Горбачева?

– Я с 18 лет в театре и более 30 лет в кино, а политикой не занимаюсь.

– А как относитесь к Арафату, учитывая, что вы родились в Алжире?

– Я учитываю, что родился в 14-м квартале Парижа.

Видимо, в благодарность за доброе отношение и руководствуясь благородным побуждением улучшить артисту анкету, одна московская газета сделала вдовца Бельмондо женатым человеком, написав, что именно жена поддержала горячо и искренне идею поездки в Советский Союз.

Не упустил своего шанса задать пару вопросов актеру и «Крокодил»:

– Принято считать, что юмор имеет национальную окраску. Не могли бы вы снабдить советский юмористический журнал вашим собственным определением «французского юмора»?

– Для француза юмор это прежде всего умение смеяться над самим собой. Чем драматичнее ситуация, тем больше потребность в юморе, в смехе. В основном наш юмор именно на этом строится.

– А не могли бы вы привести какие-нибудь примеры из вашей жизни?

– Ну, мое чувство юмора, быть может, нетипично… Не буду говорить от имени всех французов, а то расскажу что-то совсем не смешное, а вы подумаете вот так юмор у французов!

Вообще в моей жизни немало было чисто фарсовых ситуаций. Люблю розыгрыши и мистификации. Например, когда на съемках или во время театральных турне мы с друзьями живем в отелях – а это бывают серьезные, чопорные заведения,– любим среди ночи самовольно переезжать из комнаты в комнату. Зачем? Так, повеселиться.

Вообще здесь, в СССР, в окружении людей, которые, кажется, меня любят, очень трудно за несколько секунд придумать и сказать что-нибудь смешное. Хотя юмор – как самолет на взлетной полосе, юмор – это что-то мгновенное. Как наша жизнь: еще вчера я смотрел представление с Фрэнком Синатрой и Лайзой Минелли, а сегодня я здесь, в СССР, и меня тут принимают, будто я тоже какая-то «звезда».

– Сегодня у нас в стране многие деятели искусства, в том числе и режиссеры, и актеры, активно занялись политикой. Некоторые из них избраны в наш новый парламент. А как обстоит с этим дело во Франции?

– Во Франции нет актеров-депутатов. Есть, правда, актеры, которые занимаются политикой. Но я ею никогда не занимался и не буду. Моя единственная политика – развлекать людей, заставлять их смеяться или плакать. Думаю, моя земная миссия именно в этом. Если бы у меня были какие-то серьезные политические идеи, я бы не смог быть актером. Тут уж надо выбирать. Но, думаю, быть актером гораздо интереснее. Надо сказать, что во Франции многие политики хотят видеть имена актеров в числе своих избирателей. Я никогда не разрешал этого делать с собой и вообще к таким политикам отношусь с сомнением. Если они в погоне за популярностью прибегают к таким фокусам, возможно, у них что-то дурное в голове?

Г. МЕЙЗЕРОВ, Л. ФЛОРЕНТЬЕВ.

Дружеский шарж К. КОЖУХОВА (Карагандинская обл.)

15

Pages: 1 2

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Можно использовать следующие HTML-теги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <strike> <strong>

Яндекс.Метрика Сайт в Google+