Большая жратва / La grande bouffe / La grande abbuffata (1973)

Полнометражный фильм.

Другие названия: «Большая жратва» / «The Great Feed» (Европа: англоязычное название), «Пир горой» / «Blow-Out» (Великобритания), «Большой праздник» / «The Big Feast» (англоязычное название)

Франция, Италия.

Продолжительность 130 минут.

Режиссёр Марко Феррери.

Авторы сценария Марко Феррери (сценарий и адаптация), Рафаэль Аскона (сценарий и адаптация), Франсис Бланш (диалоги).

Композитор Филипп Сард.

Оператор Марио Вульпиани.

Жанр: комедия, драма

Краткое содержание
Мишель (Мишель Пикколи) приглашает закадычных приятелей Марчелло (Марчелло Мастроянни), Филиппа (Филипп Нуаре) и Уго (Уго Тоньяцци) провести время в своём роскошном особняке, закрывшись от всего мира и устроив гастрономическое празднество. Отборные съестные припасы завозятся в большом количестве…

Также в ролях: Андреа Ферриоль (Андреа), Соланж Блондо (Даниэль), Флоренс Джоргетти (Анна), Мишель Александр (Николь), Моник Шометт (Мадлен), Анри Пикколи (Гектор), Корделия Пикколи (Барбара).

© Евгений Нефёдов,  AllOfCinema.com

Рецензия

© Евгений Нефёдов,  AllOfCinema.com, 10.12.2012

Авторская оценка 10/10

(при копировании текста активная ссылка на первоисточник обязательна)

Далеко не все работы Марко Феррери выдержали проверку временем – и производят сегодня, по прошествии нескольких десятилетий после премьеры, такое же сильное (а тем более, эпатирующее!) впечатление, как в момент создания. Отдельные его картины и вовсе, признаться, навевают скуку… Но только не «Большая жратва», на сеансе которой сложно отделаться от ощущения, что действие развёртывается прямо сейчас, а не в Европе вскоре после крушения надежд и иллюзий «красного мая», позволившего переполошившейся буржуазии успокоиться и отдаться во власть всепоглощающего наслаждения безо всякой оглядки на что бы то ни было.

Конечно, последнее обстоятельство имеет немаловажное значение. Феррери активно, в унисон растущему общественному напряжению предрекал неизбежную и скоропостижную гибель всей западной цивилизации, не способной преодолеть фундаментальные противоречия капиталистического уклада. И, не в пример шумным молодым активистам, не разочаровался в идеалах даже после звучной неудачи всеобщей стачки, справедливо рассудив, что ошибки тактического плана организаторов и участников революции нового типа вовсе не отменяют наличия самих проблем. В восемнадцатой постановке он не только дистанцировался от антониониевского кинематографа некоммуникабельности и творчества «контестаторов», включая явно переросшего это течение Бернардо Бертолуччи, но и подчеркнул принципиальное несогласие с Луисом Бунюэлем. Не может идти речи ни о каком «скромном обаянии» – срываются все маски, отбрасываются любые приличия, и люди чётко обозначенного социального статуса предстают такими, какими их знают в ближайшем окружении. Марко, вновь привлёкший к соавторству испанского сценариста Рафаэля Аскону, подводит к мысли, что «апокалипсис не отменяется» – и что друзья, уединившиеся в особняке для безмерного чревоугодия и утоления прочих физиологических нужд, поневоле выступают персонификацией его, апокалипсиса, четырёх всадников. Сарказм усиливает профессиональная принадлежность приятелей¹, идеально укладывающаяся в официальную схему разделения власти на исполнительную, законодательную, судебную и… всесильную «четвёртую» ветви, которые дополняются и обслуживаются, разумеется, интеллигенцией в лице учительницы Андреа, соглашающейся стать супругой Филиппа и всё равно не отказывающей в интимном ублажении никому из них. А наделение основных действующих лиц именами исполнителей (рискованный ход для кинозвёзд!) подчёркивает сиюминутность экранных событий.

Без всего этого, думается, Марко Феррери был не вправе рассчитывать на широкое признание, наиболее ярким свидетельством чего стала даже не премия ФИПРЕССИ², полученная на престижном Каннском международном кинофестивале, а неожиданный для режиссёра зрительский успех³. Успех, который, в отличие от ряда иных авторских кинопроизведений того периода, не спишешь ни на упоение атмосферой «сладкой жизни», ни на жгучий эротизм, хотя и наличествующий в ленте, но постепенно – вызывающий омерзение. Чего только стоит сцена соблазнения перевозбуждённой Андреа Мишеля, страдающего расстройством пищеварения! Да и вообще «Большая жратва» – из тех фильмов, которые не посоветуешь смотреть на сытый желудок и которые, что ещё важнее, не позволяют наблюдать за изобличаемыми авторами пороками отвлечённо, со стороны, успокаиваясь в мысли о том, что это специфические проблемы специфического класса и специфической эпохи. Режиссёр, по первой специальности – ветеринар, с беспристрастностью естествоиспытателя препарирует саму людскую природу, задаваясь вопросом, при каких условиях возможно добровольное низведение человеком самого себя до скотского состояния. До состояния, когда теряется интерес ко всему, кроме удовлетворения примитивных надобностей, и полностью атрофируются не только минимальные творческие порывы и культурные потребности, но и воля к жизни – основополагающий инстинкт самосохранения. Дело, вопреки догадкам, не в плотском удовольствии, манящем лишь поначалу. Кинематографист предвосхищает идею Эриха Фромма о взаимоисключающем характере понятий «иметь» и «быть», подчёркивая, что именно на первом из них сосредоточен, так сказать, искусственно насаждаемый идеал развития, на поверку – деградации. Стараниями проницательных интеллектуалов (к их числу, безусловно, следует отнести и Феррери) термин западной пропаганды «государство всеобщего благоденствия» трансформировался в уничижительную метафору «общество потребления». И режиссёр вплоть до собственной кончины с грустью наблюдал за тем, как претворяются в жизнь его тревожные прогнозы – как одержимое стремление к ничем не сдерживаемому обладанию, давно перестав быть уделом привилегированного класса, стало стремительно заражать всё новые социальные группы. Эпидемия «потреблятства» оставила далеко позади прихоти злополучной четвёрки, довольствовавшейся, если разобраться, не таким уж серьёзным размахом, поглощая изысканные яства, устраивая увеселительные поездки на раритетном автомобиле (к слову, настоящий объект всеобщего культа!) и предаваясь сексуальным оргиям. Если всё так пойдёт и дальше, мрачная и едкая развязка «Большой жратвы», когда учительница с ужасом наблюдает, как грузчики складывают в саду новую партию доставленных по заказу мясных туш, которые уже не отведают преставившиеся герои, покажется неоправданно оптимистичной. Уподобившись стае саранчи, человечество бездумно сожрёт ресурсы планеты подчистую.

.

__________
1 – Пилот гражданских авиалиний, шеф-повар ресторана (кстати, забавно пародирующий «крёстного отца» Брандо), опытный судья, являющийся хозяином дома, и телевизионный продюсер.
2 – Поровну с «Мамочкой и шлюхой» /1973/ Жана Эсташа, кстати, получившей Гран-при.
3 – Аудитория в 2,8 миллионов человек во Франции, 3,08 миллионов – в ФРГ.

 

Прим.: рецензия публикуется впервые

---

---

Материалы о фильме:
Баскаков В. История по моде сезона // Видео Дайджест. – 1990, № 04. – С. 26-29.
Марчелло Мастроянни // Видео-Асс Известия. – 1998, № 01 (36). – С. 57-59.

Материалы о фильме (только тексты)