Бонни и Клайд / Bonnie and Clyde (1967)

Мосина Е. Диллиджер мертв. Да здравствует Диллинджер! // Видео-Асс Фаворит. – 1993, № 03. – С. 12-13.

КИНО КАК ПРИКЛЮЧЕНИЕ

ДИЛЛИНДЖЕР МЕРТВ. ДА ЗДРАВСТВУЕТ ДИЛЛИНДЖЕР!

….Америка тридцатых была как всегда все той же the beautiful America. Она слушала джаз, стояла в очередях на бирже труда, танцевала ту-степ. Америка бутлегерствовала, грабила, носила экстравагантные маленькие шляпки и, конечно же… смотрела кино!

22 июля 1934 года о половине девятого закончился вечерний сеанс в кинотеатре «Байограф» на Линкольн-авеню в Чикаю. Было еще светло, когда вышли первые посетители. Под руку с двумя женщина ми в толпе появился незаметный человек в соломенной шляпе и сигаретой в зубах. Внезапно тишину летнего вечера пронзил полицейский свисток. Человек метнулся в сторону и в мгновение ока у него в руке оказался пистолет. Но времени, для того чтобы выстрелить, уже не было. Его хватило лишь на то, чтобы выпрямиться и свалиться наземь, подкошенным револьверными выстрелами. А через несколько минут агенты ФБР уже докладывали по телефону своему шефу Гуверу, что с «государственным преступником номер I» покончено.

Увы, служба безопасности, как всегда и везде, себя переоценила…

Джон Диллинджер. За этим именем стояли десятки погубленных человеческих жизней, сенсационных ограблений и не менее дерзких побегов из мест заключения. Двое фэбээровцев, руководивших в тот день безжалостным финалом этого «боевика» поистине чувствовали себя героями. Но они нe учли «законов жанра». Почти в тот же момент, как бездыханное тело гангстера, изрешеченное пулями, оказалось на залитом кровью тротуаре. Джон Диллинджер начал свою вторую жизнь – жизнь, растиражированную в сотнях фотографий, десятках детективов и увековеченную в многочисленных киноверсиях. Он ожил так же, как и подстреленные поодиночке члены его банды или как отколовшиеся от нее Бонни Паркер и Клайд Бэрроу, закончившие жизнь под пулями джи-менов И вот что интересно: Диллинджер и его окружение увлекали режиссеров самых разных художественных пристрастий: серьезных исследователей социальных процессов эпохи «великого кризиса» и падких на легкий коммерческий успех создателей «боевиков», любителей слезливой мелодрамы и чувствующих действительный нерв и глубину человеческих страстей. Их вела интуиция. Но никто, ни вдумчивый Артур Пенн, ни жесткий Джон Миллиус, им десяток малозаметных ремесленников не определил, в чем же состоит секрет магнетизма истории Диллинлжера. Впрочем, здесь, как и в науке, госпожа Удача, обходящая стороной настойчивых искателей, осенила счастливчика, лишь мимоходом прикоснувшегося к загадке.

…Итальянского режиссера Марко Феррери меньше всего увлекала фигура знаменитого гангстера. Погони, выстрелы, приключения – все это было не для него. Феррери задумал несколько холодноватую, изысканную, сложно выстроенную картину о среднем буржуа – пустоте бытия, некоммуникабельности, доводящих обычного человека до преступления. Лишь тоненькая ниточка ассоциаций связывала эстетское повествование, виртуозно разыгранное «трио» – Мишелем Пикколи, Анитой Палленберг и Анни Жирардо – с историей Диллинджера. Мучимый навязчивой мыслью об убийстве жены Глауко (Пикколи) находит пистолет, завернутый в полу истлевший газетный лист. «Диллинджер мертв» – гласит заголовок газеты. Его и вынесет Феррери в название своего фильма 1968 года. Вынесет, чтобы доказать обратное. Да, Диллинджер мертв, но живы все инстинкты, все механизмы подсознательного, управляющие человеком на пути к преступлению. Но даже не это существенно важно. Рассудочный Феррери как бы «привил» своей картине «вирус Диллинджера», то есть ввел в нее все элементы, которые, как магнит, притягивают к судьбе гангстера читателей и зрителей. «Это смерть, секс и игра», – лаконично сказал Феррери в одном из интервью.

Итак, смерть. Смерть отталкивающая, но и влекущая человека. Собирающая десятки зевак на улице и миллионы у теле- и киноэкранов. Вызывающая ужас, любопытство, соблазн и одно из величайших человеческих чувств – сострадание. Не успела закончиться «охота без милосердия» на банду, не успели закрыться двери выставки, где чванливое ФБР представило превращенный пулеметами и месиво автомобиль Бонни и Клайда, как социологи и психолог забили тревогу, поняв, какую чудовищную ошибку совершили руководители операции, не предав преступ-

12

ников законному суду. Простой люд, еще вчера трепетавший при имени Диллинджера, сегодня готов был чуть ли не всплакнуть над его могилой. На похороны в родном городе собралось более 30 000 человек. И каким бы ни представал впоследствии Диллинджер на экране – романтизированным разбойником или наоборот, человеком-зверем, обстоятельства его гибели никогда не могли заставить публику воспринимать ее как акт справедливою возмездия. Точно также с комком в горле следили зрители за концом истекающих кровью Бонни и Клайда (тех самых, на счету которых было более дюжины убийств!) или за расстрелом безоружного бандита в аналогичном гангстерском фильме «Банда Гриссомов».

Американец Джон Миллиус. как никто другой, беспощадно обрисовал образ Диллинджера в своей ленте, где имитация документальности усиливала впечатление и без того устрашающе кровавых сцен. Но именно он сделал вторым героем человека, о котором мир давно забыл, – Мелвиса Первиса, агента ФБР, застрелившего гангстера. От его имени и ведется рассказ в фильме «Диллинджер» (1972). Но точка в нем ставится не роковыми выстрелами 22 июля 1934 года. Ибо был еще один выстрел. Прозвучавший более тридцати лет спустя. Завершающие титры сухо сообщают, что в 1961 году Мелвис Первис застрелился из того самого револьвера, из которого им был убит когда-то Диллинджер. Смерть отомстила за себя смертью…

Таких заботливо приготовленных для будущих экранизаторов моментов, в «Dillinger-Story» немало. Неожиданные повороты, коварные сюрпризы, неправдоподобно фарсовые ситуации. Но сам мэтр гангстеризма, должно быть, сказал бы, что безо всего этого жизнь – скучное дерьмо, а Америка, всего лишь Америка, которая слушает джаз, стоит в очередях на бирже труда и ходит в киношки. Не только озноб «долларовой лихорадки» бил этих людей, но их сжигал жар азарта взрослых жестоких игр. Еще недавно незаметные граждане Диллинджер, или те же Бонни и Клайд, (о чем так точно рассказал Артур Пенн), еще влачившие будничное существование, становились героями событий, представавших в их горячечном сознании особенно яркими. Колесо их судеб начинало вращаться с немыслимой быстротой, увлекая за собой и одновременно ослепляя. Но взрослый мир не придумал новых игр, и по сути, это были все те же детские «догони – поймай», «прятки» и «жмурки». Разве что риск посверкивал в них лезвием ножа. Да на кон вместо двенадцати палочек были поставлены человеческие жизни.

Одной из таких рискованных игр, затеянных Диллинджером, было изменение им своей внешности. Первым в истории мировой криминалистики он решился, прячась от правосудия, и в серию пластических операций. Диллинджер был в восторге от возможности сыграть с полицией очередную злую шутку. Но чуть было не поплатился сам. Гроза континента оказался тяжелым аллергиком и впал в кому от эфирного наркоза. Лишь через несколько часов его удалось вернуть к жизни. Последующие мучительные операции если уже лишь под местной анестезией: сперва укоротили скулы, расширили нос и подбородок. А затем срезали кожу с кончиков пальцев, чтобы изменить рисунок папиллярных линий – отпечатков пальцев. И когда босс отрастал бородку и перекрасил волосы, он стал почти неузнаваем.

Конечно, кинематограф не прошел мимо этого трюка, неоднократно обыгрывая его, например, в «Истребителе» (1945) или в «Женщине в красном» (1983).

Героиня последней ленты – молоденькая девушка Полли Гамильтон. За ее плечами тоскливое девичество на ферме, унизительная работа на фабрике, наконец, проституция. И вдруг, по всем законам американского фильма. Полли встречает своего «принца» – богатого, нежного и великодушного. Далее события убыстряют бег, словно запущенная на другую скорость кинолента. И вот уже Полли Гамильтон под руку с возлюбленным оказывается… возле кинотеатра «Байограф». Лишь спустя несколько минут, оглушенная выстрелами, криками, щелчками фотоаппаратов, обезумевшая от вида крови, Полли узнает, что ее избранник, не кто иной, как «государственный преступник номер I».

Вообще страсти клубятся вокруг судьбы Диллинджера как вихревые потоки в самуме. Запах крови смешивается тут с пряным запахом плоти. И невзрачная Полли – всего лишь поднятая этой бурей песчинка. Фильм, формально рассказывающий ее судьбу, на самом деле посвящен другой. Это она скрывается за интригующим определением «Женщина в красном». Имя ее Анна Сейдж. Страстная, ревнивая румынка, которая сделала то, что в течение многих лет не удавалось сделать всей полиции Америки. Она погубила Джона Диллинджер. Долгие годы Сейдж была его любовницей, отказалась ради него от выгодного брака, прощала бесконечные измены, рискуя головой, прятала его у себя в пансионе по время облав. Но Полли Гамильтон – Это было уже слишком… Сейдж хладнокровно донесла и указала полиции, когда они с Диллинджером и Гамильтон появятся у кинотеатра. Опознавательным знаком должно было служить платье ее любимого красного цвета. Когда все было окончено, Сейдж, слегка побледневшая, но не дрогнувшая, склонилась над распростертым телом, чтобы удостовериться: Диллинджер мертв…

Когда-то Лион Фейхтвангер устами своего героя сформулировал закон популярности, приходящийся одинаково «впору» и литературе, и кинематографу: «История должна быть занимательной, чтобы увлечь обезьян, из которых состоит одна патовина читателей; но в то же время она должна быть трогательной. чтобы смягчить сердца тигров, из которых состоит их вторая половина».

В отличие от менее прилежных учеников жизнь порой создает великие сценарии, полностью соответствующие этому правилу.

«Dillinger-Story» – примертому.

Е.МОСИНА

13