Брат / Brat (1997)

Милосердова Наталья. Злые люди, добрые коты // Видео-Асс Известия. – 1998, № 01 (36). – С. 124-128.

КИНОГЛОБУС: РОССИЯ

ЗЛЫЕ ЛЮДИ, ДОБРЫЕ КОТЫ

(обзор отечественных новинок экрана)

Еще пару-тройку лет назад наш кинорепертуар был до истерики однообразен: мафия, коррупция, менты-садюги, разборки, проститутки с золотым сердцем и одинокие борцы со злом – погибающие, убегающие, улетающие за границу, как в надежное убежище. Но практически никому из героев спастись, сбежать из «этой страны» не удалось.

Диагноз обществу историки поставят по названиям фильмов: «Летаргия» – «Анемия» – «Депрессия» – «Астенический синдром» – «Шизофрения».

Новая реальность творческому люду представлялась сумасшедшим домом, где нормальному человеку места не находилось. Мы – нормальные, смею надеяться, – остались в тени. В жизни – в подвешенном, как у Ремарка, существовании одним днем: жив, сыт и за то спасибо; на экране – фоном, лицом в толпе, случайным персонажем, мешающимся под ногами у тех, кто правит бал.

Зритель (а 75 процентов населения – за гранью бедности), живущий совсем иными проблемами и заботами, чем те, что показывал экран, это кино смотреть не стал. Расцветшая чернуха-порнуха с матом, лагерным жаргоном сменилась малокартиньем – не только из-за отсутствия денег, но и по причине кризиса тем и идей.

Ситуацию поломали «Утомленные солнцем» и «Ширли-мырли», «Все будет хорошо» и «Особенности национальной охоты».

Последние два фильма наиболее ярко продемонстрировали поворот художников лицом (а не пятой точкой) к народу. И если раньше не стоило большого труда разбить весь репертуар на несколько крупных групп, в которых ленты были как близнецы-братья, то теперь чуть не каждая картина – особ статья. Другое дело – что в ней прописано, но уже одно то, что это попытка размышления и диалога, а не выплевывание, зажмурившись, накопленного в печенках, уже сдвиг. Помните, в «Библии»: «Возжегши светильник, не ставят его под кровать, но – на стол, чтобы свет виде».

Будем же надеяться. А пока – «Шизофрения» (реж. Виктор Сергеев).

124

ХОРОШИЙ ЧЕЛОВЕК, НО УБИЙЦА

Иван по конспиративной кличке «Немой» «попал в мясорубку». Спецслужбы взяли его в ежовые рукавицы так, что «шаг вправо, шаг влево» – смерть, и не легкая. И стал Иван, человек чувствительный и ранимый, даже не киллером (ибо наемный убийца – это «свободный художник» на контракте), а как бы гранатометом, который наводят на объект. Не одну кровь потом на него повесили, кровь невинно убиенных, исключительно в целях психологического воздействия, чтоб не вышел из повиновения. А он все пытался, и пытался уйти. И почти ушел…

Самое шокирующее здесь – чудовищный цинизм власти, идущей на любые преступления, дабы сохранить свои секреты, и то, что спецслужбы не отличить по методам работы от аналогичных служб «авторитетов».

Яркая трагическая фигура – хороший человек, очень хороший, хотя и убийца. Это я не только о Немом. А о том, как изменилось за десятилетие отношение к убийству и убийце. В начале 80-х шок вызвали «Средь бела дня» и «Подсудимый» – там герои, защищая свою честь и семью, убивали распоясавшихся юнцов, но, оправдываемые судом, не могли оправдать себя.

Сегодня большинство героев – убийцы. Не знаю, что сыграло здесь главную роль: жизнь наша или кино западное, в котором фигура наемного «отстрельщика» процветает в разных жанрах. Только наше кино – в основном реалистическое и психологическое. И в нем фигура преступника романтизируется, утепляется, высветляется. Может, это подсознательно, от чувства вины перед детьми, которых сделали и убийцами, и пушечным мясом. Отсюда – «Мусульманин», «Кавказский пленник».

Отсюда же и «Брат» Алексея Балабанова, собравший урожай призов.

Отправила старушка-мать Данилу в Питер к старшему сыну, который, судя по присылаемым иногда деньгам, большой человек там. Данила долго ищет Виктора, а когда находит, выясняется: «большой человек» – киллер.

Салагу Жилина в «Кавказском пленнике» и Данилу Багрова в «Брате» играет Сергей Бодров-младший. Оба его героя очень похожи: в Даниле та же тяга к застенчивому дружескому общению, к людям. При этом всем им он искренне старается помочь. И даже в голову ему не приходит поквитаться с Виктором, продавшим его с потрохами. Милый добрый мальчик начинает хладнокровно и профессионально убивать. И если для Немого необходимость убивать – пытка, то Данила, похоже, вообще никаких эмоций при этом не испытывает: работа есть работа… И при всех его русско-афганских корнях он страшно напоминает бессоновского Леона с его нелепым и трогательным кустом в горшке и с космическим одиночеством.

Герой «Упыря» Сергея Винокурова тоже профессионал-убийца. И тоже, как у Данилы, ни один мускул на его лице (Алексей Серебряков) не вздрагивает когда он всаживает кол в очередную жертву. Только убивает он уже нелюдей, оборотней, упырей. Но вот в американских фильмах оборотни – они непременно сущность-то свою покажут, в монстра, в чудовище с клыками превратятся. В «Упыре» же герой обыденно приканчивает обыденных людей. Так, может, не зря, когда он наконец выходит с упырем один на один на смертный бой (как Богатырь со Змеем-Горынычем), тот принимает его обличье? Может, им и биться не надо? Может, наш герой сам стал упырем? Свершилась подмена…

В ОДНОЙ ВОРОНКЕ

Немому, Даниле и Упырю не уступает в профессиональной подготовке и герой «Мытаря» Олега Фомина (сам он и главную роль сыграл). Оказывается, у него некий магический дар, что-то

125

вроде ясновидения, появившегося в результате душевной травмы – жена изменила. И стал гениальный математик великолепным сборщиком налогов, видящим все и всех насквозь и достающим клиентов хоть из-под земли.

А некий очень влиятельный бизнесмен (Александр Пороховщиков), ложась на операцию и опасаясь, что родной брат, с которым у них общий бизнес, в случае его смерти расправится с единственной дочкой, (о, времена! о, нравы!), нанимает Мытаря стеречь ее. Девушка (Анна Молчанова, ярко дебютировавшая в «Дождях в океане») влюбляется в Мытаря, и вдвоем они очень красиво оттягиваются (или, как говорит Кэт из «Брата», оттопыриваются), забыв напрочь про опасность. И только когда дядя пытается осуществить злодейский умысел, налоговый инспектор спасет пассию, однако теряет свою способность провидеть. Потому что снова полюбил. А два дара Господь не дает.

Но посмотрите, что получается: в «Брате» старший подставляет младшего ради денег. В «Мытаре» брат героя пытается руками своего сына убить племянницу. Это уже два попадания в одну воронку.

Есть и третье – «Дрянь хорошая, дрянь плохая» Александра Хвана. Как ни грустно признавать (сужу по черновой копии), этот фильм рядом не лежал ни с его же «Доминусом», ни с «Дюбой-дюбой».

Как-то, смотря по телевизору драму Бергмана «Сцены из супружеской жизни» я подумала: наши кинематографисты уверяют, что на хорошую ленту непременно нужно много денег, а тут – два актера, павильон, а за уши не оттащишь зрителя от экрана!.. У Хвана речь идет не о сложностях супружества, а снова о криминальном бизнесе. Один друг вложил в дело «бабки» другого, но тот его «кинул». И начались разборки, да такие, что никому из героев сочувствовать не хочется.

ДЕТИ, ДЕТИ…

Некоторое недоумение вызывает и новая работа Дмитрия Астрахана «Из ада в ад», повествующая о событиях чудовищных и трагических – о еврейском погроме в послевоенной Польше, когда убивали тех, кто вернулся из гитлеровских концлагерей. Убивали знакомые, соседи, вчерашние друзья… И поджигателем этой ситуации оказалась женщина… Страсти на уровне шекспировских – без иронии.

Девочка-еврейка, воспринимающая себя как польку, говорит с непередаваемой интонацией как о каких-то вымерших животных: «Мне сказали, что до войны на улице можно было запросто встретить еврея!» И столько брезгливо-жалостливого превосходства в этой фразе! А ведь ей предстоит узнать, какая кровь течет в ее жилах, ей предстоит полюбить родителей-евреев!

Все, казалось бы, сделал Астрахан, великолепно сыграли актеры. Однако повторяю вслед за Станиславским: не верю! Не верю, что обычные мирные – настрадавшиеся за войну! – люди могут пойти с упоением и наслаждением истреблять всех без разбору. В «Кавказском пленнике» – да, понимаю: в огне брода нет… А здесь – не верю.

В фильме Павла Чухрая «Вор» главное действующее лицо – ребенок. Санька родился через полгода после похоронки. Отца не знал. Лишь изредка во сне являлась ему фигура в шинели. А тут в поезде мамка повстречалась с красивым и сильным молодым офицером… Но форма оказалась камуфляжем, вором был Толян, домушником… Только поздно поняли это Катя и Саня, успели сначала полюбить.

Это распространенная беда: когда очень хочется любить и быть любимым, человек идеализирует, сочиняет объект своей любви, и чем больше уверовал он в собой самим созданный миф, там необратимей и страшней трагедия неизбежного разочарования. Вот и Санька, уже подростком, вновь встретив Толяна, понял: это для них с покойной мамкой он был всем. А они для него так, проходной эпизод…

Боль разочарования оказалась нестерпимой – он выстрелил в своего бывшего кумира. В эпилоге – Чечня. Санька – полковник, хлебающий стыд и позор, имеющий власть убить и не имеющий власти спасти и защитить. Услышав знакомую толянову присказку, бросается он к пьяненькому старику-бомжу, загибающемуся от приступа астмы, пытаясь ему помочь.

И не главное, что это ему не удалось, и не важно, что это был не Толян – важен сам человеческий порыв, исступленная борьба за одну-единственную, пусть даже ничтожную, человеческую жизнь…

ТРОЕ О ЛЮБВИ

«Принципиальный и жалостливый взгляд», дебют Александра Сухочева, будто попал к нам из другого времени – настолько особняком стоит он среди кинопотока. Чувственна изыскан-

126

ная «натюрмортность» кадра. Поэзия и трагизм одиночества – сердце заходится от сострадания. Сорок лет для женщины – возраст непростой, если ушел сын, оставил муж и рядом только старуха-мать, с которой не достучаться друг до друга. Безлюден мир вокруг героини, а те, кто случайно вторгаются в него, не приносят ей облегчения… Это самый сильный, намой взгляд, фильм последнего времени, по крайней мере «эфирное тело» искусства ощутимо в нем более, чем в других.

В нашем репертуаре еще по крайней мере две картины о любви. Не говорите, что это мало! Недалеко ушли те времена, когда доминировали вожделение, покупные девочки, секс, насилие. Какая там любовь!

Кстати, про нее-то, в основном, женщины говорят. Сценарий «…взгляда» написала Рената Литвинова, «Принцессы на бобах» – Марина Мареева, а «Президента и его женщин» – Елена Райская (сама и поставила).

Две последние сделаны вполне профессионально и красиво и схожи не только потому, что обеих героинь – интеллигентных женщин, пытающихся выжить в одиночку в новых обстоятельствах, – играет Елена Сафонова.

В «Президенте…» художница, зарабатывает деньги, расписывая псевдотатуировкой чужие лица и задницы. А ее бывший муж, давно женатый на другой, готовится выставить свою кандидатуру в президенты. Нам показывают закулисную экзотику – как делают имидж кандидатов.

Но куда интереснее процесс, когда давние обиды и соперничество бывших супругов переходят в доверие и любовь. В конце они предпочитают выйти из борьбы за трон и устроить повторную свадьбу.

В «Принцессе на бобах» Виллена Новака героиня до перестройки преподавала научный коммунизм, не предполагая, что она из древнего дворянского рода Шереметьевых. Теперь пашет на трех работах. Ее мама митин-

127

гует за коммунистов, а бывший муж поет псалмы в храме. Дочка пытается заработать «челночеством». И вдруг появляется принц из «новых русских»

– Дима Пупков, мечтающий обзавестись аристократической фамилией. Однако Нина встает на дыбы – видно, взыграла голубая кровь. И хотя успели они полюбить друг друга, почему-то аристократка против всякой логики возвращается к мужу. Ну, да что поделаешь…

И ВОТ ПРИШЕЛ КОТ

Бальзам на душу – «Котенок» Ивана Попова, редчайший на нашем семейном экране фильм, снятый в жанре рождественской сказки, но с реалистичными героями и, увы, порой горько узнаваемыми реалиями сегодняшней действительности.

Он составлен из нескольких жанровых кусков: начавшись с идиллии, вскоре обрушивается почти в натуралистическую чернуху, затем начинается перепитийная приключенческая часть, которая завершается откровенно сентиментальным хеппи-эндом в лучших традициях мирового кинематографа «для всех».

Удивительнее всего в этой истории две вещи: сделана она дебютантом (значит, ура, в полку кинематографистов, стремящихся «взять зрителя лаской», прибыло), а ее главный герой – котенок. Да-да, обычный, серенький, полосатенький, так называемой «тасканской» породы.

Но не надо думать, что фильм прост и бесхитростен. Мне кажется, автор знает, что он хочет сказать людям с экрана, и умеет это сказать. По крайней мере – то, что у тридцатисемилетнего режиссера пятеро детей (и не исключена возможность увеличения семейства) – уже жизненная позиция. Кстати, старшенькие как раз и сыграли братика и сестричку.

Разумеется, в картине все кончается гораздо лучше, чем могло бы случиться в жизни, и взрослым это ведомо. Но детям-то пока ничего подобного не нужно знать! И потому пушистого беспризорника подбирает добрый человек с печальными глазами, возвращаясь из больницы под Новый год, и в киоске, где он купил шампанское, продавцы дарят ему для кошек несколько пакетов молока. И будет мир и покой…

Наталья МИЛОСЕРДОВА

СЕДЬМАЯ МЕЖДУНАРОДНАЯ НЕДЕЛЯ ВИДЕО

Это одна из наиболее важных манифестаций, посвященных искусству видео и креативного кино.

В ноябре 1997 года в Женеве в ходе проведения «Недели» продемонстрировано 230 видеоартовских произведений, объединенных в 65 различных программ. Кроме того, желающие могли посмотреть ретроспективы, посвященные Шанталь Акерман, Ребеке Хорн и Роману Сигнеру.

В параллель видеоряду участники «Недели» посещали выставки, участвовали в семинарах, знакомились с мировыми течениями и школами ви-деоарта.

Директор форума – Андре Итэн, представитель одной из самых плодовитых и влиятельных ветвей нового вида электронного творчества.

На фотографиях – кадры одного из премированных произведений. Вариантом изложения сюжета может быть версия об удалении зуба с помощью ракеты СС-20.

Алексей БОРЕВ,

Женева, специально для «Видео-Асс»

120