В метких штрихах, ярких небольших зарисовках («ограбление» детского сада; встреча Феди с товарищем по детдому; приезд на дачу «дочери барыги»…), насмешливых афористичных репликах, моментально вошедших в народный лексикон, удалось выразить много больше, чем в иных масштабных кинороманах…
Юмор, нередко переходящий в сарказм, привлёк к циклу, как уже отмечалось выше, внимание публики разных возрастов. Однако чересчур «взрослый» (точнее, типично подростковый!) подход к объяснению некоторых аспектов занимательного зрелища приводил к курьёзам…
Фердинандо Бальди в общем-то верно угадал, что стараниями бесчисленных (как европейских, так и заокеанских) последователей и имитаторов Леоне предложенные мастером приёмы и оригинальные решения несколько устарели: требуется что-то новенькое…
Казалось бы, «спагетти-вестерны» вообще и фильмы Серджо Леоне в частности чужды высокому пафосу, нацелены на развенчание красивых голливудских легенд, насыщены насилием. Однако на поверку это не выливается в абсолютный нигилизм и безудержный цинизм…
Основная часть действия, с моралью, сводящейся к утверждению, что армия бессильна перед патлатыми оболтусами, у которых на одной руке красуется значок движения пацифистов, а на другой – накарябано непечатное слово, резко уступила бы, если б не было введения…
Четыре мухи возникают в самый напряжённый момент, когда патологоанатом знакомит барабанщика с интересным феноменом, так называемой оптографией: странный образ оказывается запечатлён на сетчатке глаза очередной жертвы – это последнее, что она увидела…
Господарю приходится готовить войско и сплачивать народ на борьбу с иноземными захватчиками (почти в точности повторяя слова русского князя о том, что ждёт всякого, кто придёт с мечом!) и параллельно – заниматься строительством единого государства…
Можно спорить, является ли продолжение лучше оригинального фильма, но остаётся фактом тот факт, что новые приключения Троицы и Малыша понравились итальянцам гораздо (почти вдвое) сильнее и, кстати, вызвали некоторый интерес в США…
Авторы проходят мимо «заманчивой» возможности, хотя отголоски сатиры и можно уловить во второй половине повествования, когда Михаэль неожиданно обретает себя на поприще… организатора оргий, выдаваемых за встречи членов клуба по интересам…
Вместо порнографической (!) ленты увидела свет комедия, пусть не лишённая пикантных подробностей и толики эпатажа, но во всяком случае – куда менее откровенная, чем следующая постановка Пола Верховена, «Турецкие сладости» /1973/…
