Автобиографические мотивы вроде бы должны способствовать более благосклонному приятию неординарного зрелища, кажущегося ещё печальнее в свете того, что актёр Чарльз Кауфманн погиб в авиакатастрофе незадолго до премьеры. Сквозная метафора с игрой в пинбол призвана подчеркнуть философский настрой…
Бесполезно гадать, какой получилась бы лента, осуществи постановку Роман Полански (уже приступивший к выбору натуры, но отказавшийся продолжать работу после зверского убийства своей супруги Шэрон Тейт) или другой заметный режиссёр – Франклин Дж. Шеффнер…
Рассказ о вынужденно раннем взрослении Эдди, не захотевшей оставаться у тётки, променяв спокойное бытование на скитание по пыльным дорогам на драндулете со сломанными тормозами, интересен и трогателен сам по себе. Иногда злоключения путников заставляют улыбнуться, но подчас – вызывают слёзы умиления…
Дело не только в прекрасно выдержанном саспенсе, разбавленном «чёрным юмором». Энтони Гревиль-Белл изрядно рисковал, взявшись столь парадоксальным образом смешать высокое с низким – потревожив тень светоча эпохи Возрождения, чтобы сотворить типичный слэшер…
Одарённый комедиограф (хотя и опыт, полученный на операторском поприще, не пропал втуне!) вновь неутомим на выдумку, заставляя артистов-музыкантов исполнять невообразимые, умопомрачительные гэги, ставя привычную реальность с ног на голову…
В своей третьей постановке Хэл Эшби, лично появившийся на дальнем плане в сцене в баре, где Баддаски участвует в игре дартс на деньги, изумительно чувствует незримые, едва уловимые, чеховские «подводные течения» тауновского замысла, которые, в свою очередь, замечательно отвечают специфике Времени…
Даже признавая неизбежность поражения индивидуалиста и моралиста Серпико, посмевшего объявить бой системе, режиссёр не может не восхититься мужеством и чувством гражданского долга Фрэнка, фактически, а не номинально внёсшего лепту в совершенствование социального механизма…
Режиссёр, призвавший в соавторы Глорию Кац и Уилларда Хайка, шёл на известный риск, вознамерившись выстроить сюжет по свободному, «ассоциативному» принципу – именно что в манере граффити, зачастую рисуемых уличными художниками по наитию, без оглядки на правила классической живописи…
После «Великолепного» Альберту Р. Брокколи и Гарри Зальцману по чести оставалось разве что застрелиться или, хуже того, раздавить ампулу с ядом, которой продюсеры наверняка запаслись в подражание агенту 007 (и которая грозит выскочить из зуба в неподходящий момент)…
Анри Шарьеру, с готовностью консультировавшему кинематографистов (и, увы, не дожившему до премьеры без малого пять месяцев), периодически приходилось выслушивать сомнения относительно соответствия фактам тех или иных утверждений, описанных деталей, сюжетных ходов…
