С высоты сегодняшнего знания очевиднее, что безотчётный страх супругов Стоун перед видеокомнатой, как бы овеществляющей (стараниями непослушных чад, освоившихся с новыми техническими возможностями) кошмары, увы, не лишён оснований…
Режиссёр, недаром славящийся познаниями в области человеческой психологии, этим принципиально не довольствуется. В финале происходит странная вещь. Маргарет, не боровшаяся, как у Фридриха Ницше, а всего лишь пообщавшаяся с «чудовищами», сама стала таким «чудовищем»…
Режиссёр явно не сдерживал фантазию – постарался вместить максимум находок, как усвоенных у западных мэтров музыкального видео, так и открытых самолично. Огромное количество отснятого материала позволяло выбирать самые эффектные ракурсы, «играть» с цветом и светом…
Публике дают возможность оценить иронию судьбы: правнук, которого жизнь помотала по свету и который накопил опыт оперативной работы в разведке, причём в одном из напряжённых уголков мира, в итоге – всё равно пошёл по стопам легендарного предка…
О подвигах в духе Джеймса Бонда, больше напоминающих занимательные приключения в разных частях света, на земле, под водой, в воздухе и даже в космосе, не может идти и речи! Авторы сполна дают нам прочувствовать, как наряду с битвой интеллектов ведётся ещё менее приятная война нервов…
Дзюдзо Итами уверял, что идея фильма родилась под впечатлением от подлинных событий – сделанного открытия, что в свете успеха полнометражного дебюта «Похороны» /1984/ ему придётся уплатить более высокий, чем прежде, налог. Вот ведь как иногда бывает в жизни творческих людей…
Всё это не кажется ни смешным, ни поучительным – совершенно бездумным развлечением. Видимо, из опасения подобных упрёков со стороны рассерженных родителей кинематографисты поместили в заключительные титры пространную цитату из старой, 1949-го года, статьи журнала Colliers…
Внушавшие трепет и благоговение заросли гаоляна оказываются выкошены толпами крестьян под надзором японских солдат, а земля становится красной не от вина, разлитого на весёлом празднике по случаю окончания урожая, но от крови, щедро пускаемой оккупантами…
Без усилий актёра-культуриста, пусть нередко идущего в манере существования на экране на вполне очевидные (в данном случае – гораздо очевиднее, чем в иных постановках) психологические упрощения, художественные претензии создателей показались бы просто нелепыми…
Кумиры музыкального Олимпа, конечно, не уподобляются античным артистам, для которых изначально (в первом веке нашей эры, по распоряжению Октавиана Августа) возводился театр. Зато – получают шанс прикоснуться к вечности, приобщиться к культуре всего человечества…
