«Набережная Орфевр», снискавшая солидный зрительский успех (пятое место по итогам сезона с результатом 5,5 млн. проданных билетов), помогла восстановить реноме Клузо, получившего запрет на профессию за сотрудничество в период оккупации с немецкой кинокомпанией, а также – за якобы оскорбление нации…
Гэги и забавные диалоги не вступают в диссонанс с сантиментами, неизбежно возникающими, когда речь заходит о невесёлой судьбинушке ребёнка, воспитывавшегося матерью-одиночкой, но внезапно получившего отца и двух дядьёв в придачу. Вместе с тем публику призывают задуматься и о по-настоящему важных, философских вещах…
Первое, что бросается в глаза: Аронофски не слишком церемонится, тихо, без ложного пафоса и сенсационности знакомя с подробностями того, как на самом деле готовятся и проходят шумные и захватывающие дух шоу с якобы жестоким взаимным лупцеванием, потоками крови, травмами и т.д.
Можно, конечно, попытаться списать на грустную иронию судьбы то обстоятельство, что сценическое представление не произвело особого впечатления на искушённую столичную публику, притом что кинофильм вскоре зажил самостоятельной жизнью и со временем вошёл в историю киноискусства и всей культуры XX века в придачу…
Официально прозвище «Il mostro» получил – от журналистов – глава семейства, порешивший пятерых своих детей и арестованный двумя дюжими карабинерами (жаждущими засветиться в газете, невзирая на уродливую внешность). Вот только в заголовок фильма это имя существительное неслучайно вынесено во множественном числе…
Одарённый комедиограф (хотя и опыт, полученный на операторском поприще, не пропал втуне!) вновь неутомим на выдумку, заставляя артистов-музыкантов исполнять невообразимые, умопомрачительные гэги, ставя привычную реальность с ног на голову…
Судя по всему, искушённого режиссёра заинтересовал яркий характер «французского детектива» (если воспользоваться англоязычным вариантом названия). Лино Вентура представляется идеальным исполнителем, особенно – благодаря возникающему контрасту с Патриком Девером…
И всё-таки не кажется странным, что в итоге Огюст нашёл общий язык с режиссёром, взявшимся за картину вынужденно, поскольку, покинув Соединённые Штаты после включения в «чёрный список», не сумел осуществить несколько кинопроектов в Европе – именно из-за давления американцев…
Сам режиссёр-сценарист не питал иллюзий относительно истинных причин ажиотажа обывателей, тогда ещё не избалованных эротикой и ринувшихся толпами на скабрёзные истории, поведанные в колоритном средневековом (точнее, соответствующем периоду раннего Возрождения) антураже…
Расчёт на неиссякаемую любовь читателей к творчеству Карла Мая блестяще оправдался! Хотя экранизация заметно расходится с одноимённым романом, опубликованным в 1891-м, образы Олд Шаттерхенда и вождя Виннету получили очень яркое воплощение на кинополотне…
