Режиссёр-иммигрант, грек по происхождению, угадал одно из сокровенных чаяний американцев. Маллой не становится страдальцем и страстотерпцем на христианский лад, но находит в себе силы в одиночку бросить вызов злу – неимоверным напряжением выигрывает войну за сердца людей, проиграв бой…
Постановщик не случайно вводит в ткань повествования радостные (цветные!) кадры семейной кинохроники, недвусмысленно намекая на единственное светлое пятно в бытовании ЛаМотты. Но ещё удивительнее та животворящая внутренняя метаморфоза, которую претерпела личность боксёра уже после ухода из большого спорта…
У Марио Моничелли – всё «как в жизни», когда ситуация меняется ежесекундно, приходится подстраиваться под новые, внезапно всплывающие обстоятельства и лучше уж в ответственный момент признать поражение, чем продолжать упорствовать в стремлении к цели, не такой, если разобраться, и великой…
Уже экспозиция, где недотёпа А отрабатывает навыки жёстких переговоров и приёмы кун-фу прямо в хлеву, нагоняя ужас на ни в чём не повинных свинок, заставляет смеяться до слёз. И когда он в торжественном безмолвии пересекает реку на лодке, это не может не обернуться конфузом…
К поступкам и словам урождённого Родольфо Альфонсо Раффаэлло Пьера Филиберта Гульельми ди Валентина д’Антонгуэллы можно относиться по-разному – но нельзя не признать, что он прожил яркую жизнь, промчавшись по кинонебосклону метеором и оставив о себе память…
Интрига выстроена, быть может, и не слишком новаторски по меркам кинематографа последнего десятилетия, но определённо держит в изрядном напряжении, подбрасывая сюрприз за сюрпризом. Особый восторг вызывает по-настоящему динамичная, захватывающая дух погоня во Владимире…
Мысль Эрнеста Хемингуэя получает неожиданное подтверждение на новом уровне – при условии, что кое-кто приложит колоссальные усилия в надежде понять, что же послужило причиной происшествия, начавшегося с прибытия в закусочную двух таинственных убийц…
К концу XX века огромный полуостров на юго-востоке просвещённой Европы превратился в «бочку пороха», готовую рвануть, разрушая всё кругом, от малейшей искры. А фитилём служит миллионный город, и прежде не казавшийся монолитным, но превратившийся в настоящий Вавилон накануне крушения…
Словом, полный hangover, аналогом чего в русском языке является, по-видимому, выражение «вверх тормашками», хотя авторы-то намекали на жаргонное значение словечка, давая понять, что бедолагам придётся изрядно намучиться с жутким ‘похмельем’, познать все прелести ‘отходняка’…
Авторы интересно выстраивают кульминацию, по-гриффитовски (то есть – средствами «перекрёстного» монтажа) сопоставляя роковой матч, который не может не привести к летальному исходу, с ограблением. Точнее, с жалкой попыткой налёта, совершённой самоуверенным дилетантом…
