Душевные терзания Цезаря дополнительно усиливают визиты Кобы, являющегося (с испещрённой шрамами физиономией) в видениях в самые тяжёлые моменты, чтобы внушить победившему идеологическому оппоненту: усилия спасти соплеменников тщетны, а чувство ненависти к врагу – «законно»…
Сценарий Марка Пиллера выстроен достаточно грамотно. Завязка с поломкой Дейты, заставившей изрядно поволноваться, позволяет и создать нужную степень напряжения, и, что ещё важнее, ввести лейтмотив. Естественно, под «восстанием» в подзаголовке имеется в виду не локальный бунт робота…
Режиссёр сотворил самобытную, невзирая на бесчисленные влияния, атмосферу – и личную мифологию, язвительно переосмыслив события бессмертного «Волшебника из страны Оз» Лаймена Фрэнка Баума. «За пределами 1984-го, за пределами 2001-го, за пределами любви, за пределами смерти», – гласит рекламный слоган…
Казалось бы, Альберта Бэнда должно начинать трясти всякий раз при упоминании «Роботов-бойцов» /1989/ (мне больше нравится перевод названия «Робот Джокс»), обошедшихся в огромную сумму и совершенно не оправдавших радужных надежд, что резко усугубило финансовые проблемы Empire Pictures. А поди ж ты…
«Железо», конечно, ловко подхватывает давний мотив литературной и кинематографической научной фантастики, повествуя уже не о самом восстании машин, но – об отголосках «неизбежного» противостояния. О буре в стакане воды – о локальном бунте, бушующем в ограниченных стенах дома…
Многочисленные энтузиасты (представители пусть не элиты, но всё равно – обеспеченных слоёв населения) провозглашают себя санитарами больших и малых городов, избавляющими общество от «балласта»: нищих и убогих, не способных ни дать отпор, ни обеспечить себе дорогостоящую защиту…
В финале, украшенном цитатой из шекспировской «Бури» («Мы созданы из вещества того же, // Что наши сны».), содержится прозрачный намёк на то, что к поведанной истории не следует относиться буквально: это примерно такой же сюрреализм, как у Сальвадора Дали или Луиса Бунюэля. Так сказать, «Андалузский цербер»…
Постараемся войти в положение режиссёра, который не мог позволить себе снизить высокий пафос первоисточника – не имел права, как минимум, не постараться понять и донести до нас, «живущих в XX веке» зрителей, мотивы поведения людей эры Великого Кольца…
Здесь даже христианский Бог трансформирован в абстрактную общественную сущность, а молитва звучит, как лозунг: «Один за всех. Все есть один. Массы – вот что мы. Мы – массы. Но все во всех, мы – массы. Для Партии и для всех массы – вот что мы». С установлением контроля над рождаемостью чувства подпали под строжайший запрет…
Сильвестр Сталлоне, конечно, чувствует себя в неустойчивой, динамичной, деструктивной среде как рыба в воде, но в данном случае его герой ещё и резко выигрывает из-за присутствия харизматичного и не лишённого сарказма суперзлодея в отличном, местами просто уморительном исполнении Уэсли Снайпса…
