В прессу оперативно просочилась информация, что Стивен Спилберг остался недоволен материалом, снятым под руководством Яна де Бонта, и приложил усилия, чтобы дистанцироваться от фильма. Отзывы действительно оказались удручающими, но… не помешали ощутимому коммерческому успеху…
Производство картины растянулось на полтора года из-за бесконечных финансовых и организационных трудностей: прекращение государственного финансирования вынудило создателей запустить кампанию по привлечению средств. Естественно, о мало-мальски заметном результате в кинопрокате не приходилось и мечтать…
Чарльз и сценарист Эрни Контрерас сознательно игнорируют слова самих двоюродных сестёр, сознавшихся (спустя много лет) в мистификации, равно как и результаты научных экспертиз. О существовании волшебных созданий, обитающих в окрестностях живописного ручья, в фильме заявляется прямо и недвусмысленно…
«Ну, вот опять»… Так и хочется повторить эту сакраментальную фразу за Риком О’Коннеллом, вложив в неё, правда, совсем иной смысл. Ещё один многообещающий, если судить по затраченным средствам (бюджет в $145 млн. был обеспечен слиянием капиталов кинокомпаний из нескольких стран), проект основательно разочаровал…
Джонатан Либесман, обнаруживший в предыдущей постановке тягу к эпическому дыханию и к масштабным разрушениям, не стремится подражать коллеге в части изобразительного решения, предпочитая причудливой, кричаще пёстрой, блистающей эклектике суровую мрачность и приглушённость цветовой гаммы…
Возвращение старых знакомых, включая… ненасытного зелёного призрака Слаймера (‘лизуна’), подано вполне убедительно и остроумно. Да чего уж там! На фоне ветеранов, вновь собравшихся и облачившихся в пыльные костюмы, молодые персонажи невольно поблекли. Венкман всё так же сыплет остротами…
Сценаристы не оставляют публике ни одного мгновения, чтобы заскучать, используя богатый арсенал драматургических приёмов, причём обилие гэгов и аттракционов не ставит под удар цельность характеров. Если пёсик Перрито заявлен наивным и трогательным существом, то останется таковым вплоть до развязки…
Ладно режиссёр отвёл себе эпизодическую роль семейного доктора, так Джона ещё и не устроил изначальный, мрачный, мизантропический тон драматургического материала, поскольку своего рода эстетическим ориентиром для него служило творческое наследие Артура Ранкина-мл. и Жюля Басса…
В тот момент, когда Элеонор порывает с прежней жизнью, напоминавшей существование в неволе, и покидает родную семью, решительно направившись на автомобиле в злополучный дом с привидениями и рассуждая про себя о дальнейшей судьбе, у зрителей с неотвратимостью возникает ощущение дежавю…
Вот при всём желании не могу отнести Орена Пели к числу выдающихся или хотя бы талантливых кинематографистов. Вместе с тем этому уроженцу Израиля, перебравшемуся в возрасте в девятнадцати лет в США, где трудился программистом, не откажешь в определённой прозорливости…
