Надо сказать, затея себя оправдала – при неимоверных сложностях организационного процесса (было переправлено оборудования общей массой свыше двадцати семи тонн!) и подстерегавших творческий и технический персонал опасностях: нестерпимой жаре, ядовитых змеях, мухах цеце…
Среднестатистические зрители (да и многие натуралисты) с изумлением почерпнут для себя массу интересного – такого, о чём и не подозревали. Составят представление об обильных мирах пещер и пресных водоёмов, лесов и пустынь, царства вечной мерзлоты и бездн океана…
В основу фильма положены одноимённые комиксы для детей. Только в них енот Эр-Джей и черепаха Верн выступали единомышленниками, вместе покинувшими привычный ареал обитания и отправившимися поближе к людским поселениям, очутившись в типичной американской субурбии…
Парадокс заключается в том, что собственными руками самонадеянный человек сотворил мир, ещё более страшный, опасный и отвратительный, чем, скажем, остров под владычеством Кинг Конга, где остановилась эволюция – где обосновались доисторические чудовища и неприветливые дикари. Чужаку открывается жуткое зрелище…
Предпосылка интересная. Неужели люди и впрямь настолько наивны, что полагают, будто питомцы часами сидят под дверью и ждут возвращения домой двуногих друзей? На поверку у тех – своя, тайная, скрытая от глаз посторонних, но интересная и насыщенная событиями жизнь…
Так чем, собственно, хотел удивить нас М. Найт Шьямалан? Число двадцать три (или даже двадцать четыре) в данном контексте, конечно, будоражит воображение – но режиссёру-сценаристу хватило чутья осознать: если подходить к реализации замысла буквально, это будет перебором…
Шоковые кадры, по-видимому, требовались для того, чтобы сбить с привычного настроя зрителя, никак не ожидающего подобного натурализма от рассказа про пушистых домашних любимцев, чаще (допустим, у последователей того же Уолта Диснея, саркастически поминаемых в разговоре) призванных умилить и посмешить нас…
Несмотря на суровость эпизода сущей бойни, учинённой в деревне варварами, и некоторые пугающие образы, авторы явно адресуются к юной части аудитории, рассказывая в общем-то добрую, проникнутую гуманистическим пафосом, почти сказочную историю…
В картине легко обнаруживаются едва ли не все постоянные мотивы творчества Эгояна, на редкость точно выразившего специфику бытования в родной (родной, несмотря на то, что кинематографист не забывает о своих армяно-египетских корнях) Канаде. Внешне – богатое, спокойное, комфортабельное общество…
На языке, доступном для самых юных зрителей (но и не вызывающем отторжения у их родителей), авторы повествуют о сложных, в каком-то смысле – ключевых проблемах человеческого существования. О благородстве и подлости, о беззаветной любви и гложущей душу ненависти…
