Четвёртая по счёту игровая киноверсия популярных комиксов в первую очередь основана на «Астериксе в Британии» /1965/, хотя некоторые элементы сюжета (линия с приглашением грозных наёмников с севера Европы) позаимствованы из «Астерикса и норманнов» /1966/…
Определённый эстетический просчёт автора заключается, на мой взгляд, в некотором отходе прежних установок. В первую очередь – в отказе от стремительного и бескомпромиссного, захватывающего дух действия (action), а ведь итоговая версия заглавия недвусмысленно одаривала подобными обещаниями!..
Роман Полански принадлежит к числу тех немногих кинематографистов, которые не просто не стремятся основывать свои произведения на фактах пережитого в прошлом, но сознательно избегают этого, а подчас – даже склонны иронизировать по поводу обязательного стремления коллег к самовыражению…
Намалёванная на одной из стен гигантская надпись «Sweets to the Sweet» буквально переводится как ‘сладкое к сладкому’ и одновременно – отсылает к шекспировскому «Гамлету» (акт пятый, сцена первая), где эти слова королева Гертруда произносила на похоронах Офелии, бросая на гроб цветы…
«Я поведаю вам историю Уильяма Уоллеса. Историки из Англии назовут меня «лжецом», но история пишется теми, кто вешал героев». Слова рассказчика-повествователя, которым, как выяснится в финале, является Роберт Брюс (будущий король Шотландии Роберт I), оказались пророческими!..
Характеристика «армия теней» подразумевает не только неизбежную скрытность жизни подпольщиков. Речь идёт о призраках, догадывающихся в глубине души о своей обречённости, но тем не менее одержимо делающих дело, которое, невзирая на лишения и подчас – кажущуюся безнравственность, считают правым…
Всегда подозревал, что в постановщике дремлет натура необузданного визионера, которому не очень интересно выстраивать разветвлённую фабулу и продумывать нюансы мотивации поступков действующих лиц. Вряд ли у него уже получится измениться к лучшему…
«Кончилась делёжка на «вас» и на «нас», – решительно заявляет Блинов-старший в ответ на необдуманную реплику чекиста. А чуть позже, наставив винтовку на «особиста», надсадно кричащего, что он «свой, наш», опускает, чуть помедлив, оружие со словами «Да кто тебя убивать-то будет? Иди»…
Вызывает недоумение, что югославские кинематографисты не отказались от сотрудничества с деятелями, взявшимися за создание если и не развесистой клюквы, то во всяком случае – кинопроизведения, дающего заведомо искажённые представления о подлинном событии…
Не обойдя стороной конфликт между долгом и чувством, поставленный во главу угла ещё выдающимся драматургом Пьером Корнелем, создатели ленты вместе с тем постарались выйти на историко-философские обобщения. Дело, грубо говоря, не в том, что дон Родриго был по природе добр и гуманен…
