«Фильм, затерянный в космосе», и «фильм, найденный на помойке», как гордо заявлено в титрах. Фильм, который, произведя переворот в области формы, определённо не мог не оставить свой ядовитый след в общественном сознании. «Всеобщая стачка уже в действии»…
Казалось бы, зачем понадобились такие тонкости, которые наиболее радикальные приверженцы революционной эстетики могут принять за проявление конформизма? Ответ кроется уже в названии, подбиравшемся, по признанию автора, с исключительной щепетильностью…
Так что же это было за приключение?! Явь? Сон? Болезненные химерические видения? На мой взгляд, «Жёлтая подводная лодка» – художественный манифест эпохи; одно из тех произведений, без которых смелый лозунг студентов-радикалов 60-х («Вся власть – воображению!») так и остался бы несбыточной мечтой…
Та же Голли Вуд (пишется «Holli Would», но намёк на небезызвестный «Hollywood» предельно ясен) поневоле воспринимается более откровенным и вызывающим вариантом Джессики – выведена не просто сногсшибательной «роковой женщиной», а настоящей нимфоманкой…
Выход на крышу символизирует не близость к небу, как в шедевре Жана Виго, а занятие стратегической высоты, что, впрочем, не гарантирует победы – да и нанесения ощутимого урона косному обществу, которому не составит труда организоваться для отпора…
С одной стороны кажется закономерным и легко объяснить, почему Шванкмайер обратился к знаменитому роману Льюиса Кэрролла, который для его соратников служил даже не источником вдохновения, а некой идеологической базой. Но с другой…
Тем важнее выводы кинематографистов, что древние магические (психологические, если оставаться в рамках рационалистической терминологии) техники именно сегодня обретают не просто массовость – неслыханную прежде действенность…
Образы, порождённые буйной фантазией двух испанцев, но не андалусцев, а арагонца и каталонца, отличавшихся исключительной чуткостью к внутреннему миру, не носят символического характера в традиционном понимании термина…
Бунюэль изящно и остроумно подводит итог (выносит приговор!) Новому времени, самопровозглашённому «золотому веку» человеческой культуры, обречённость которого после Первой мировой войны и Октября, то есть с наступлением Новейшего времени, стала очевидной…
Режиссёр радикально затрагивает проблему ксенофобии, обрушивая на зрителя истину, что мутанты, не слишком приветливые к чужакам, на поверку оказываются куда мудрее и… гуманнее людей, которым нужен лишь повод, чтобы устроить сущую резню…
