Михалис Какоянис, к его чести, не чуждается острой критики отдельных черт национального характера, реакционность которых ещё очевиднее в глазах Бэйзила – интеллигента, помимо прочего вынужденного принять на себя ещё и функции расчётливого дельца…
Не очень-то и ясно, что подтолкнуло к радикальному шагу, чреватому как бытовыми проблемами (вроде раздела совместно нажитого имущества), так и трудностями психологического плана: необходимо деликатно донести о принятом решении детям. Впрочем, супруги (пока ещё) справятся, не правда ли?..
Подобно тому, как «сексуальная революция» способствовала либерализации нравов (как следствие, адюльтеры постепенно перестали считаться смертным грехом и вызывать повсеместное порицание), «раскрепостились» и политики, освоившие изощрённые методы манипуляции общественным сознанием…
Тот факт, что лента со столь претенциозным названием, хотя и засветилась на второстепенном киносмотре, почти сразу была предана забвению, вроде бы подтверждает, что вести речь о крупной творческой удаче, мягко говоря, не придётся. А поди ж ты! Всё оказалось не так плохо…
Смысл причудливого названия раскрывается под занавес, когда Лариса, соседка и подруга Ольги – дама с характером, уверяющая, что вполне довольна тем, что воспитывает сына в одиночку, даёт хлёсткую характеристику её избраннику. Чего Дашков боится?..
Взятая кинематографистами за основу повесть Анатолия Курчаткина, опубликованная в 1986-м году, носила приземлённый, простонародный заголовок «Бабий дом». Версия «Ребро Адама» вызывает более сложные и высокопарные ассоциации, восходя к ветхозаветной легенде о происхождении человека…
Стоит ли удивляться тому, что на протяжении «перестройки» кинопроизведение неизменно становилось одним из главных объектов киноведческих исследований с социологическим уклоном? Много писали о том, как точно схвачен и удачно выведен на экран новый типаж современного героя…
Именно умственно отсталый персонаж, наивными и добрыми глазами взирающий на реальность, позволяет Роберту Земекису получить изумительный эффект незамутнённого взгляда на этот «лучший из миров» (как минимум, на «лучшую из стран»). Тому же служит остроумный закадровый текст…
Месть сладка – и месье Барадюк, чувствующий себя в кабине лёгкого самолёта свободным, точно птица, обрушивает кару на голову изменницы и её трусливого избранника. Но принесло ли отмщение искомую умиротворённость? Не похоже. Ещё сомнительнее план искушённого судьи…
Предположение, что этот лёгкий, ни на что особо не претендующий фильм послужил для Кеннета Брана своеобразной репетицией блестящей экранизации шекспировской комедии «Много шума из ничего», куда перешли и многие из актёрского ансамбля, напрашивается само собой…
