В новой ленте просматривается эволюция философско-эстетических взглядов автора, злонамеренно сгущающего краски, в конечном итоге – опровергая (хотя бы отчасти) предпосылки прежних работ. Постепенно становится ясно, что сознание Грина не столь уж монолитно, а участь – не обособлена от судеб прочих личностей…
Режиссёр неплохо изучил бытование американцев, да и навыки адаптации для киноэкрана серьёзной литературы (произведений совершенно разных по эстетическим воззрениям и стилистике писателей) не могли не пригодиться. Однако возникает ощущение, что ему, в отличие от Вима Вендерса, не очень интересны традиции голливудских нуаров…
Честности и прозорливости Билли Уайлдера, не придумавшего, а нашедшего в жизни потрясающе ёмкий образ (надо же, один из главных бульваров Голливуда и Лос-Анджелеса в целом носит название Сансет, то есть ‘закат’), мог бы позавидовать любой неравнодушный коллега…
Первая приходящая на ум мысль – что руководство Warner Bros. не позволило постановщику, известному мастеру саспенса, перенести на кинополотно все «грязные» секреты жителей Лос-Анджелеса (включая состоятельных, высокопоставленных, знаменитых персон), с въедливостью хроникёра обрисованные сочинителем…
Всё-таки Ренни лучше удаются произведения иного склада, в первую очередь – дорогостоящие боевики. У Харлина совершенно не получается, не скатившись в банальность, поведать о дьяволе, прячущемся в закоулках человеческого подсознания…
В известном смысле режиссёр уподобился самому Конструктору, продумавшему до мельчайших нюансов картину преступления, когда оставленные потенциальным жертвам ножовки являются ‘пазлами’ (а слово «jigsaw» можно перевести и так) в разгадываемой головоломке…
Фильм получился не менее потрясающим (одним из лучших за всю историю японского киноискусства) образчиком дзидайгэки и вместе с тем – ярким примером того, как, обращаясь к популярному жанру, истинный художник сохраняет верность своим эстетическим и гражданским принципам…
Джон Гиллермин, чья карьера тогда находилась на пике, пожалуй, несколько уступает Сидни Люмету по части чувства стиля. Но кинодраматург Энтони Шаффер блестяще адаптировал для экрана перипетии одноимённого романа Агаты Кристи, впервые опубликованного в 1937-м году…
Преодоление своеобразного проклятия метемпсихоза кроется, по мысли автора, не в прорыве в нирвану, как в буддистском вероучении, но – в ясном осознании извечного закона мироздания со смелым и беспрекословным принятием предначертанной судьбы…
Рассказ Ричарда Мэтисона «Кнопка, кнопка», впервые опубликованный на страницах журнала Playboy, прекрасно подходил под формат телевизионных сериалов, снимавшихся на стыке мистики и научной фантастики, – и действительно послужил в 1986-м основой для одного из выпусков «Сумеречной зоны»…
