Дино Де Лаурентис, уже неоднократно сотрудничавший с Карло Рамбальди, на сей раз остался недоволен работой прославленного творца – обличием экранного оборотня. И это притом, что ушло порядка трёх месяцев на изготовление сложного костюма с вмонтированными электронно-механическими блоками…
Массы с готовностью подсядут на диету из катодных лучей – прильнут к телевизионным приёмникам, потеряв всякий интерес к скучной реальности по эту сторону экрана. Макс имел несчастье одним из первых познать на себе действие прорывной технологии…
Режиссёр не мог не учитывать урок Стивена Спилберга – и тоже, в частности, использовал в съёмках аниматронную модель хищника (правда, частенько отказывавшую в самый ответственный момент), которую затем подарили футбольной команде Florida Gators…
Кроненберг, кажется, намеренно сторонится броских визуальных эффектов, которые бы во всём блеске продемонстрировали мощь и величие новообретённой силы. Силы, поначалу не поддающейся контролю разумом и, хуже того, невольно внушающей чувство страха – страха перед Неизведанным…
Так чем, собственно, хотел удивить нас М. Найт Шьямалан? Число двадцать три (или даже двадцать четыре) в данном контексте, конечно, будоражит воображение – но режиссёру-сценаристу хватило чутья осознать: если подходить к реализации замысла буквально, это будет перебором…
Даже по меркам «польской школы», поражавшей, начиная со второй половины 1950-х, обилием талантов и вместе с тем особым, самобытным, подчёркнуто экспрессивным взглядом на мир, объединявшим людей, прошедших ад войны, фильм Ежи Кавалеровича – недосягаемый шедевр…
Ханна откликнулся на злобу дня – прозрачно намекнул на эпохальное событие (запуск Советским Союзом первого искусственного спутника), а заодно обыграл панические страхи некоторых американцев, вообразивших, будто коммунисты готовят «атаку из космоса»…
Может показаться немного странным утверждение Жоржа Садуля о том, что этот фильм был воспринят как «образчик чрезмерной виртуозности», в котором самые тонкие открытия «великого немого» доводились до совершенства, но при этом – та эстетика, на какую ссылался Жан Эпштейн, «устарела уже в 1925 году»…
Наращивая военный потенциал в области атомного, биологического, химического и т.д. оружия, человечество подошло к черте, за которой – верная гибель. А в условиях разразившегося апокалипсиса жалкую кучку выживших со временем может охватить отчаяние…
Остаётся лишь догадываться, чем именно, продвигая демократию, занимался на чужбине (в Ираке) ветеран подразделения специального назначения, который, даже потеряв зрение, способен в мгновение ока нейтрализовать вооружённого противника – и который бережно хранит собственные «скелеты в шкафу»…
