Через тернии к звёздам (1981): материалы

Дубровский Михаил. Кир Булычёв: «Я долго искал, но всё равно не нашёл» // Фантакрим MEGA. – 1992, № 4. – С. 60-62.

Кир БУЛЫЧЕВ: «Я ДОЛГО ИСКАЛ, НО ВСЕ РАВНО НЕ НАШЕЛ»

«MEGA»: Игорь Всеволодович (кто не знает, тот пусть и не знает: писатель Кир Булычев и доктор исторических наук Игорь Можейко – одно и то же лицо), для начала скажите честно: вам нравится то кино, что снимают по вашим сценариям?

КИР БУЛЫЧЕВ: Вопрос некорректный. Сценарист – это только одна (и далеко не самая главная) составляющая картины.

Есть еще актеры, оператор, осветители, администратор и прочие хорошие люди. Но основное ответственное лицо – режиссер, он-то и получает все награды и все пинки от начальства и критики. Как только сценарист начинает жаловаться, что у него был такой хороший сценарий, а злые и бездарные люди его не реализовали, он сечет самого себя. Никто тебя, дорогой, не заставлял иметь дело с этой кинобандой во главе с этим режиссером.

«MEGA»: Вас тоже не заставляли!

КИР БУЛЫЧЕВ: Во-первых, я – человек слабый, хотя и оптимист: меня до последнего времени не оставляла надежда на «счастливый брак» с очередным режиссером. А во-вторых, я по слабости характера имею обыкновение попадать в ситуации, когда без меня сценарий переделывается полностью. Если же я начинал топать ногами, то редактор картины мне объяснял, что я, конечно, имею полное право снять свое имя из титров, но тогда картину закроют, режиссер лишится постановки и трем его детям от трех жен будет нечего кушать. В результате мое имя красуется в титрах нескольких научно-фантастических фильмов, ужаснее которых вряд ли что можно придумать и которые сделаны совершенно без моего участия. Так что если вы – человек твердый и способны послать всю киногруппу погромче и подальше, то, конечно, пишите для кино, туда вам и дорога. Но запомните: мир кино – не очень интеллигентен. В белых перчатках там делать нечего.

«MEGA»: Однако, в перчатках или без, вы проработали в кино пет пятнадцать, не меньше.

КИР БУЛЫЧЕВ: Я искал, я долго искал, но все равно не нашел. А искал я «своего» режиссера, с которым мне интересно так же, как и ему со мной, и с которым мы работаем на равных. Были у меня режиссеры «ниже» меня, были и те, что меня «выше», но на равных я не работал ни с кем. Исключение составлял разве что Ричард Викторов, но, боюсь, что он не был мной полностью удовлетворен: он по натуре был совсем не фантастический человек.

«MEGA«: «Фантастический человек» – что это такое?

КИР БУЛЫЧЕВ: Есть два типа литературы – фантастическая и реалистическая. Фантастика – это способ видения мира, это такое изображение действительности, когда главным твоим оружием является гипербола и доведение ситуации до абсурда Сальвадор Дали – он что, только прикидывался ненормальным, чтобы заработать на своих полотнах побольше денег? Нет, он действительно видел мир «сдвинутым по фазе». По-другому Дали просто не умел. И не только Дали. Один первобытный человек рисовал на стене пещеры мамонта, а другой – уже убитого мамонта. Как только ты начинаешь рассказывать сказку, ты уже создаешь фантастику. А Викторов – он был сугубый реалист. С ним мне было интересно, но он был совсем другой, чем я.

«MEGA»: Значит, вы продолжаете поиски!

КИР БУЛЫЧЕВ: Абсолютная клевета, которую я с негодованием отвергаю. Несколько лет назад я навсегда бросил работать в кино. Последняя «моя» картина вышла в прошлом году, а сценарий к ней, сами понимаете, был написан аж четыре года назад. Тогда я и закрыл тему. Сейчас у меня в работе нет ни одного сценария. Хватит. Очевидно, я доехал до конечной станции. Из этого поезда пора было вылезать.

Когда я впервые появился в неинтеллигентном мире кино – это произошло во второй половине 70-х, – со мной с огромным энтузиазмом стали работать сразу несколько режиссеров: Викторов («Через тернии к звездам»), Качанов («Тайна третьей планеты»). Я был новой девочкой на кинопанели. И девочкой немного загадочной для режиссеров – ученая, доктор наук, не из «киношных», да еще и писать умеет…

Так сошлось: это было время, когда у нас в стране имелись хоть какие-то технические возможности для создания фантастического кино. Я не говорю сейчас о тех картинах, что можно снимать без сложной техники вообще, не выходя из комнаты: сидят за столом два человека, о чем-то таком странном говорят – и это уже фантастика. Я – о массовом фанткино, о создании на экране мира непривычного, отличающегося от того, в котором мы все живем. А для этого нужна мало-мальски сложная электронная аппаратура и работающие на ней специалисты-профессионалы. Да, аппаратура в 70-е была паршивая. Да, «специалисты» каждые пять минут изобретали по велосипеду. Но общество было стабильным, и благодаря этому кое-что снять все же удалось: Викторову, кроме «Терний», – «Москву – Кассиопею» и «Отроков во Вселенной». Ермашу-сыну – фильм «Лунная радуга» по Сергею Павлову, одесскому режиссеру Васе Левину – «Петля Ориона» и телевизионный фильм «Капитан Немо».

Я о качестве сейчас и не говорю. Я говорю о факте.

Сначала надо снять сто плохих фильмов, чтобы сто первый вышел хотя бы средним. И возможность эта была. Студии шли на расходы, делали массу дорогих постановочных – при этом, конечно, отвратительных – фильмов. Мы все смотрели данную продукцию, закуривали, когда в зале зажигался свет, и говорили: вот наступит свобода – и мы такой фантастический фильм снимем!..

60

«MEGA»: Свобода наступила.

КИР БУЛЫЧЕВ: С наступлением долгожданной свободы фантастический фильм в нашей стране кончился. Потому что кончились деньги.

«MEGA»: Не похоже. «Фора-фильм», например, вкладывает в боевики фантастические средства – сотни миллионов…

КИР БУЛЫЧЕВ: Это а магазин сходить за продуктами – деньги. А для кино эти миллионы рублей – копейки! Что они могут себе позволить в «Форе»? Взорвать пару «Фордов» – инвалидов довоенного года издания? Это – конечно, это запросто. Но чтобы сделать «Звездные войны», у десятка вместе взятых «Фор» денег не хватит. Проще купить американского «Терминатора», прокатить его по стране и сорвать куш. А самим снимать, возиться, деньги доставать на богатые декорации? Зачем мучиться – тем более что, мучаясь, ты рискуешь: наше фантастическое кино у нас пока не смотрят. И не будут смотреть. Потому что его нет и, скорее всего, не будет.

Раньше у нас планировалось все, в том числе и кинофантастика. Тот же Викторов шел в Госкино к Павленку и требовал госзаказ, а это лишние 300 миллионов рублей.

И Павленку ничего не оставалось делать, как соглашаться: да, в этом году мы сделали два детектива, две мелодрамы, трилогию про секретаря парткома – пришло время и для фантастического кино… А теперь – конец. Галочек-то мету! Наступили рыночные отношения – а, значит, сам о себе и заботься. Но в наших условиях окупаться может разве что Стивен Спилберг. Поэтому необходим кинопротекционизм, то есть государственная поддержка кинодела. Пример – феномен австралийского кино последних лет. Отличные фильмы – «Виктория», «Галиполе» – сделаны практически на ровном месте. Причина – государственный протекционизм киноискусства.

«MEGA»: М-да… Хороший фантастический фильм – это советская власть плюс свобода творчества. Но не сразу. Сначала надо соорудить, как мы помним, сто плохих фильмов. Вы-то сами согласны участвовать в данном процессе?

КИР БУЛЫЧЕВ: Ни-ко-гда. Хотя по телефону мне режиссеры звонили и до сих пор звонят. На кинопанели к нашей ученой девушке уже привыкли. Но меня ищут только мальчики определенного пошиба – мастеровитые, не слишком талантливые и очень настырные. Я умный стал, я им говорю: хорошо, ребята, я вам продам права на экранизацию.

Не хотят. Им на провинциальной студии надо, чтобы у него, у мастеровитого, но серенького, был сценаристом Кир Булычев, фамилию которого знает главный редактор. Самому-то режиссеру сценарий написать не дадут – знают, на что способен. А дети его плачут – хотят мороженого по 50 рублей шарик. И я вхожу в положение.

«MEGA»: Но в вашей киножизни были не только плохие фильмы. Был, например, «Слезы капали»…

КИР БУЛЫЧЕВ: Если со слабыми режиссерами мне скучно, то с сильными – тяжело. Кино – это бригадная работа, это строительство дома, где режиссер далеко не архитектор, а прораб, ремесленник. Ом – организатор. Поэтому характер у него должен быть твердым, нервы – железными, а сам он – сволочью. Представим себе фантастическую ситуацию: Тарковский остался жив и предложил мне снимать с ним новый фантастический фильм. Я отказался бы – не задумываясь! Во-первых, я слишком хорошо знаю, как с ним было Стругацким. А во-вторых, любой самостоятельный человек в работе с большим режиссером обречен быть раздавленным. Согласен ты на это? Ладно, живи. Не согласен? Пошел вон. Мне хватило одного раза с Данелия, для которого я был чем-то вроде стенки для теннисного мяча: я идеи подбрасывал, Данелия меня слушал – и делал все по-своему, то есть наоборот. Когда по вечерам в Болшево он садился играть в преферанс, я тихонько выбирался из гостиницы, уползал на станцию и ехал на электричке домой, чтобы хотя бы до утра побыть без режиссерского гнета.

Сволочь в данном контексте – слово, совсем не ругательное. Управляя группой из восьмидесяти человек, где каждый хочет чего угодно, только не снимать кино, и испытывая каждодневное давление со стороны Госкино, которое хочет от тебя чего угодно, только чтобы ты картиной не занимался, режиссеру ничего не оставалось, как стрелять без предупреждения по всему, что высовывается. А я не люблю, когда по мне стреляют и, наоборот, обожаю «высовываться». Любимый мною режиссер Саша Майоров, когда звонил мне из очередной киноэкспедиции, говорил: «Игорь, дорогой, приезжай ко мне скорее – не могу больше, замучили меня эти сволочи: у оператора зубы болят, пожарная машина не пришла, оркестр напился…» Милому Саше Майорову надо было быть большей сволочью, чем те, которые «замучили». А он не умел. Вот оркестр и напивался…

Тарковский, Данелия – «железные» люди. У них оркестр всегда трезв. Поэтому я боюсь этих режиссеров. В тридцать пять-сорок лет я, может быть, и рискнул бы в последний раз поработать с ними, но сейчас уже не решусь, времени осталось мало. Ведь новая картина – это три года, потерянные в рабстве на фазенде.

«MEGA«: Почему же тогда приличных писателей так тянет в кино – Фолкнера, например, тянуло, Фицджеральда?

КИР БУЛЫЧЕВ: Давайте вернемся на родину. Как у них там, в Голливуде, – не знаю, не был. Думаю, что по-другому – мы-то делаем кино в пещере. Скажите, ну кто у нас из литературных «звезд» успешно работал в кино?

61

«MEGA»: Володин, Горин…

КИР БУЛЫЧЕВ: Они – драматурги и профессиональные сценаристы, а это совсем особая порода. У них, съевших с режиссерами не одну собаку, выработана специальная система защитных от режиссерского сволочизма реакций.

«MEGA»: Искандер.

КИР БУЛЫЧЕВ: Рискнул раз-другой, обжегся, больше не хочет.

«MEGA»: Стругацкие.

КИР БУЛЫЧЕВ: Все, что сделано по их прозе, много ниже уровня текстов. О «Сталкере» можно спорить. Мне он не очень нравится – это не фантастика, не Стругацкие и не «Пикник на обочине». Это киномысли Тарковского по поводу. Сокуров в «Днях затмения» ушел от текста «За миллиард лет до конца света» еще дальше. Это даже не «по мотивам» – там столько самовыражающегося Сокурова, что от Аркадия и Бориса ничего не осталось. «Сталкер» и «Дни затмения» – просто странные, временами больные фильмы, но к фантастике они отношения не имеют. Фантастика – искусство здоровое. Фантаст – всегда скептик, но стоящий по эту сторону патологии.

У нас есть много хороших режиссеров, мыслящих вполне реалистически, но опирающихся на фантастику как на материал. В результате получаются фантастические по «фактуре», но совершенно реалистические по ощущению фильмы. Примеры – «Письма мертвого человека» Лопушанского, «Невозвращенец» Снежкина, «Кин-дза-дза». Данелия вообще комедиограф, он привычно снимает «Кин-дза-дзу» точно так же, как и реалистический «Не горюй!» Из действительно фантастических фильмов хорошего уровня можно похвастаться только «Солярисом», «Рублевым» и «Зеркалом».

«MEGA»: Но чего же тогда не хватает «Сталкеру», чтобы заслужить от вас высокое звание фантастического фильма?

КИР БУЛЫЧЕВ: Не «Сталкеру», не Тарковскому, а всем нашим режиссерам, которые в той или иной степени пытаются снимать фантастику. Не хватает профессионализма. А это оттого, что нет традиции. Нет традиции фильмов ужасов – и появляется «Господин оформитель», не фильм ужасов, а добросовестная его имитация. Нет традиции в кинофантастике – и «Бегущий по лезвию бритвы» Ридли Скотта по ощущению сдвинутости мира, его ирреальности выигрывает два корпуса у «Сталкера», который, конечно же, выше его и по мысли, и по режиссерскому уровню, и по задачам. Случайно, на заросшем бурьяном пустыре нашей кинофантастики можно сделать один, два, от силы три первоклассных фантфильма. А четвертый не получится.

В результате сегодня мы «имеем посмотреть» либо ученическую иллюстрацию к азимовскому «Концу вечности» младшего Ермаша, то есть кинофантастику очень среднего уровня, либо высокого по мысли и исполнению «Сталкера» – но это, извините, не фантастика, – прицел сбился, пуля прошла мимо. В Тарковском было ощущение фантастики мира, и хотя «Сталкер» «не попал», но он был близко к центру мишени. У большинства остальных наших крупных режиссеров этого «Тарковского» ощущения нет. У меня была знакомая балерина – слух у нее музыкальный отсутствовал, но, несмотря на это, она лихо отплясывала в Большом театре. Я спросил, как это она ухитряется. «А по счету», – ответила. Наш режиссер тоже пляшет в фантастике «по счету». Поэтому его лента – это набор фантастических условностей во вполне реалистическом мире: киношное раэ-два-три. Он как рассуждает: «Может быть на другой планете такая вот громыхающая штуковина? Может. Тогда снимаем. Тишина, мотор, поехали». А то, что «громыхающая штуковина», по сути дела, ничем не отличается от вертолета с обрубленными лопастями, только очень ржавого, его не волнует: если нет такого в жизни – значит, фантастично. А это имеет отношение к фантастике такое же. как и всяческий антураж из бластеров-космолетов-скафандров, коими можно нашпиговать любой фильм в любом количестве, но фантастикой-то фильм от этого не станет!

«MEGA»: Итак, на камнях не растут деревья. Для отечественной «Пурпурной розы Каира» необходима удобренная почва. А у нас – сплошной асфальт до линии горизонта.

КИР БУЛЫЧЕВ: Не везде. Мы делаем отличные элитарные фантфильмы, не богатые электроникой и декорациями, в которых мы обходимся одними умом и талантом –

«Черт с нами», например, близкий к анекдоту, «Зеркало для героя». Постановочную «Клеопатру» может снять и бездарь, а «Кто-то пролетел над гнездом кукушки» – только человек класса Милоша Формана или Вуди Аллена. Образец такого «бедного» фильма – «Зелиг» Аллена, история маленького еврея из гетто, обладавшего удивительной способностью превращаться в известных современников и становящего в конце концов одним из ближайших соратников Гитлера. Минимум спецэффектов – максимум фантастики, потрясающе стилизованной под псевдодокументалистику.

Второй «Зелиг» у нас не то чтобы возможен – он появится обязательно. А вот второй «Терминатор»…

«MEGA»: Но у американцев бум в фантастическом кино начался со «Звездных войн» Лукаса.

До этого у них – фантастический штиль…

КИР БУЛЫЧЕВ: У нас в нынешней ситуации ни Лукас, ни бум невозможны. Во-первых, нет гениального Оси-комбинатора, который обеспечит Лукаса деньгами. Во-вторых, хронически пьян Вася-плотник, который в таком состоянии не собьет к «Звездным войнам» ни одной декорации, а если все-таки собьет, то очень криво. В-третьих, работаем на электронной аппаратуре времен Очакова.

«MEGA»: А совместные с иноземцами постановки!

Эти три условия и три составных части фантастического кинозрелища в них налицо.

КИР БУЛЫЧЕВ: И в результате мы смотрим убогую картину Питера Флейшмана «Трудно быть богом» по Стругацким. Нужно еще четвертое условие – умный режиссер. Нужно и пятое – органично работающий с ним в паре сценарист. Нужно и шестое, и седьмое, и восьмое. Если же семь в наличии, а восьмое – только на четверть, то жди провала. Тут уж ни немецкие деньги, ни американская электроника не спасут… А если разок-другой они кого-то и спасут, то в нестабильной стране весь финансовый куш у продюсера съест инфляция, и на следующую подобную картину никто уже денег не даст. Но пробовать снимать такое кино все равно надо. Блин комом – все равно блин…

Допускаю, что довольно быстро, через 2–3 года если, конечно, страна выберется из ямы, в которой сейчас находится, – у нас появится если не отличное, то вполне добротное фантастическое кино. Экологическая ниша для него уже существует. По дороге на работу я каждый день прохожу мимо кооперативного книжного лотка у метро.

Год назад здесь лежал Джеймс Хэдли Чейз в бумажной обложке за 15 рублей. Сегодня Чейз в бумажной обложке на лоток уже не попадает – рынок насытился. Идет он уже по 70, но в твердом переплете. «Тонкого» Толкина берут плохо, не покупают и халтурно переведенных Гаррисона,

Гамильтона. Нынешнему читателю подавай качественных и нечитанных им Шекли, Хайнлайна, Желязны, Уиндема, Саймака – обязательно «толстых» и хорошо, со вкусом изданных.

Те же рыночные законы действуют и в кино. «Все вспомнить» и двух «Терминаторов» не будешь крутить десятилетиями. Рано или поздно повзрослевший пэтэушник потребует от проката наряду с качественной американской фанткинопродукцией еще и наши фильмы, которые будут сделаны, по крайней мере, не хуже. Параллельно со зрительским запросом появятся очень неплохие «бабки». Если к тому времени наш фантастический столик будет стоять на трех основных своих ногах – режиссере, деньгах, классной аппаратуре – устойчиво, да к тому же плотник Вася реже будет кушать водку и в меньших дозах, так как трезвый он может «зеленых» подзаработать и по праздникам глотнуть «Джонни Уокера», – я допускаю, что в этом случае мы довольно скоро увидим свои «Звездные войны» – например, с номенклатурой…

«MEGA»: Вашими бы устами, Игорь Всеволодович, этого самого «Уокера»…

Расспрашивал Михаил ДУБРОВСКИЙ

62