Четверо друзей / Four Friends (1981)

Петрова Наталья. Это и есть Америка // Советский экран. – 1989, № 15. – С. 29.

Это и есть Америка

Наталья ПЕТРОВА

Фильм Артура Пенна «Четверо друзей» представляет поединок юных героев с жизнью на ринге Америки 60-х годов. Джорджия, Данило, Том и Дэвид мечтают о необычайной будущности, о славе и успехе. Когда в начале фильма Джорджия уверенно говорит: «Я буду великой танцовщицей», – мы готовимся наблюдать за блестящим осуществлением планов, но напрасно. Речь пойдет не о легко добываемых блестках, а о дороге разочарований, ведущей от грезы к реальности.

Разыгравшееся воображение героев сразу заземлено ощущением обреченности. Дэвид, как и его друзья, музыкант, а его ждет мастерок гробовщика. Том вместо игры в музыкальном театре становится «актером» на театре военных действий, он солдат во Вьетнаме. Джорджия, бредившая о карьере Дункан. находит неважнецкий приют своему вольнолюбию в мире хиппи. Она ощущает себя чужестранкой в декорациях большого города, так же, как и эмигрант Данило, еще мальчиком приехавший с родителями из Югославии. чтобы завоевать страну «неограниченных возможностей». Он попытается войти в высший свет, женившись на богатой Адрионн, но его «накроет» тень Эдипа: в день свадьбы отец невесты выстрелит в дочь, в Данило и в себя.

О юности трудно говорить без умиления. Однако именно этого избегает режиссер. Глядя вспять, соблазнительно также указать на пороки прежних времен. Но Пенн не набрасывается на прошлое с кулаками.

Он не восклицает восторженно: «Ах, как это было!» – и не корчит презрительную мину: «Ну, были времена…» – а говорит о недавнем прошлом Америки спокойно и взвешенно: «Это было так».

Четверо друзей погружены в свой микромир. Мы узнаем подробности примерно о пятнадцати годах их жизни: Джорджия вышла замуж за Дэвида, от Тома родила ребенка, а Данило любила. А пунктиром намечено: идет война во Вьетнаме, убит Кеннеди, негры борются за свои права…

В те самые 60-е годы выходили фильмы протеста – о молодых людях, выпавших из социальной жизни, блуждающих по дорогам Америки. К ним относится и знаменитая лента самого Артура Пенна «Бонни и Клайд». Быть вне общества значило быть против него. С башни 80-х годов Пенн несколько иначе объясняет молодых аутсайдеров.

Они не стоят среди демонстрантов с плакатами «Нет – войне во Вьетнаме!». Машина Данило разъезжается с автобусом бастующих и пробирается через кордон демонстрации. Том исполняет свой долг, участвуя в неправой войне. Однако Пенн не покачивает головой с видом моралиста, не спешит категорично осудить аполитичность молодежи. Скорее, он объясняет их поведение тем, что они просто плывут по течению. Они пленники свободы, ощутившие ее как движение без тормозов. И все-таки они виноваты.

Они осознают свою вину; их поколение только заявило о себе и уже расписалось в собственной несостоятельности.

Мы наблюдаем за тем, как тают надежды молодых людей, как улетучиваются иллюзии поколения, как американская мечта постепенно меркнет, хотя все-таки живет.

 «Что стало с американской мечтой?!» – восклицал У. Фолкнер в 50-е годы. Эхо его слов слышится в фильме Артура Пенна. Но режиссер не дает определенной оценки прошлому, видимо, не желая быть категоричным и упрощать.

Один из значительных персонажей ленты – Друг Данило, ученый Луи. Он не просто грезит, он верит, что когда-то сбудется его мечта – люди пройдут по Луне. Линия Луи помогает уравновесить настроение картины: надежды рушатся, но космическая мечта может оказаться достижимой. Луна – доступной. К семидесятым годам Америка подошла, грустно оборачиваясь на уставшее поколение молодых, но возможности ее огромны…

Не раз герои произносят магическое слово – Америка. И звучит оно по-разному. «Я устал, и я опять иду на работу – это и есть Америка», – говорит отец Данило. «Америку не построили – она родилась из мечты!» – восклицает Данило.

В финале герои вместе сидят у костра. Сгорают несбывшиеся надежды. И все же последнее слово принадлежит опять мечтающей Джорджии. Прошли одни времена, придут другие. От костра летят искры неистребимой американской мечты, возрождающейся из пепла.

29