Чужой: Завет / Alien: Covenant (2017)
Полнометражный фильм.
Другие названия: «Чужой: «Завет» / «Чужой: Covenant» (варианты перевода названия), «Чужой: Потерянный рай» / «Alien: Paradise Lost», «Прометей 2» / «Prometheus 2» (рабочие названия).
США, Великобритания.
Продолжительность 122 минуты (версия для проката в КНР – 155 минут).
Режиссёр Ридли Скотт.
Авторы сценария Джон Логан, Данте Харпер по сюжету Джека Паглена, Майкла Грина и на основе персонажей, придуманных Дэном О’Бэнноном и Рональдом Шусеттом.
Композитор Джед Курзел.
Оператор Дариуш Вольски.
Жанр: фильм ужасов, научная фантастика, триллер
Краткое содержание
2104-й год. Космический корабль Covenant («Завет») с двумя тысячами колонистов на борту, направляющийся на планету Оригаи-6, получает урон от нейтронной вспышки. Андроид Уолтер (Майкл Фассбендер) вынужден экстренно вывести членов экипажа из состояния криоконсервации. К несчастью, гибель сорока семи пассажиров и капитана корабля Джейка Брэнсона (Джеймс Франко, без указания в титрах) предотвратить не удаётся… Во время работ по ремонту бортовой компьютер «Мать» ловит радиосигнал с неизвестного небесного тела, природные условия на котором оказываются поразительно схожими с земными. Орам (Билли Крудап), занявший пост капитана, принимает решение отправить на планету разведгруппу.
Также в ролях: Майкл Фассбендер (также Дэвид), Дэнни МакБрайд (Теннесси), Демиан Бишир (Лопе), Кармен Эджого (Карина), Джусси Смоллетт (Рикс), Калли Эрнандес (Апворт), Эми Сайметц (Фэрис), Натаниель Дин (Хэллетт), Александр Энгланд (Анкор), Лорелей Кинг («Мать», озв.), Эндрю Кроуфорд (неоморф), в эпизодах (без указания в титрах) Гай Пирс (Питер Уэйланд), Нуми Рапас (доктор Элизабет Шоу), Хавьер Ботет (ксеноморф).
Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com
Рецензия
© Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com, 08.11.2018
Авторская оценка 7/10
(при копировании текста активная ссылка на первоисточник обязательна)
Знакомство с материалами, отснятыми, но не попавшими в итоговую версию «Прометея» /2012/ (многие из них даже не подверглись окончательной обработке), не только помогли лучше раскрыть замысел Ридли Скотта. Стало ясно, что выдающийся режиссёр, увы, не смог (или не захотел сам, не желая испытывать терпение широкой публики?) насытить повествование философским подтекстом в полном объёме. Результат получился, прямо скажем, половинчатым… К счастью, досадное упущение удалось блестяще восполнить в следующей части, снятой по сценарию и сюжету совсем других кинодраматургов. Авторы задают высокую планку прямо в экспозиции, знакомя нас с содержанием обстоятельного, отмеченного внутренним напряжением разговора андроида со своим создателем Питером, полагающим, что сотворил нечто столь же совершенное, как Давид великого скульптора Микеланджело. Слова мистера Уэйланда, говорящего, что отказывается верить в то, что вид Homo sapiens является плодом слепой эволюции («должно быть что-то большее»), закономерно подталкивают «сына» к «неудобным» выводам. Тот констатирует факт, что принужден служить простому смертному, которого почти наверняка переживёт…
Диалог с неотвратимостью всплывает в памяти в тот момент, когда Дэвид представляется членам разведгруппы с «Завета», спасаемым от нападения агрессивных тварей. Он моментально опознаёт собрата в Уолтере, внешне идентичном, чьи мыслительные, познавательные, а прежде всего – нацеленные на созидание функции, однако, существенно ограничены заложенной программой. Поклонники цикла сразу же отметили нарушение своеобразной традиции – давать человекоподобным роботам, так или иначе участвующим в противостоянии чужим, имена в алфавитном порядке: Эш (A), Бишоп (B), Колл (C)… Правда, тут же обратили внимание на то символичное обстоятельство, что буква Wявляется четвёртой с конца и ещё – что неодушевлённые антагонисты выведены тёзками бессменных продюсеров проекта, соответственно Гайлера и Хилла. Скотт получил возможность вернуться к истокам, поведав о событиях, предшествовавших драматическим событиям, имевшим место на борту «Ностромо» (и позже), – и больше того. Незадолго до премьеры «Бегущего по лезвию 2049» /2017/ в постановке Дени Вильнёва Ридли предложил ещё одну собственную вариацию на тему напряжённой борьбы типичного «репликанта» (конечно, в переносном, расширительном смысле) с родом людским. В частности, Уолтер не случайно поясняет собеседнику, что не спит совсем (и, соответственно, не видит снов), а имитация печально известного поцелуя Иуды в исполнении Дэвида выглядит не менее зловеще и омерзительно, нежели в случае с Роем Бэтти и магнатом Тайреллом… Развязка, безусловно, шокирует, но вместе с тем – воспринимается абсолютно закономерной, безукоризненно отвечающей логике повествования в целом.
Неожиданный ракурс, найденный для очередной части с многозначным (отсылающим в том числе к Священному Писанию) подзаголовком «Завет», утверждённым вместо раннего варианта «Потерянный рай»1, позволил кинематографистам избежать художественных повторов – мало того, вернуть интерес к казавшейся исчерпанной проблематике. Оборотной стороной такого подхода стало невольное оттеснение на второй план традиционно основных фабульных линий, посвящённых схваткам с хищниками, не так уж важно – выведенными андроидом-селекционером самостоятельно или по наработкам представителей высокоразвитой внеземной цивилизации. Динамичная кульминация с попыткой спешно покинуть злополучную планету отчасти компенсировала это, с позволения сказать, упущение, но от ухудшения по сравнению с результатами «Прометея» коммерческих показателей ($240,7 млн. кассовых сборов, хотя и при меньшем бюджете, $97 млн.) – не спасла. Одна надежда – заинтриговать зрителей жуткими заключительными кадрами, не предвещающими ничего хорошего для колонистов.
.
__________
1 – Пафос эпической поэмы Джона Мильтона действительно созвучен устремлениям мятежника, предпочитающего «владычествовать в Аду», а не «прислуживать в Раю».
Прим.: рецензия публикуется впервые
Добавить комментарий