Декалог / Dekalog (1989) (мини-сериал)
Мини-сериал.
Польша, ФРГ.
Продолжительность 572 минуты.
Режиссёр Кшиштоф Кесьлёвский (10 эпизодов).
Авторы сценария Кшиштоф Кесьлёвский, Кшиштоф Песевич (10 эпизодов).
Композитор Збигнев Прайснер (10 эпизодов).
Операторы Веслав Здорт (1-й эпизод), Эдвард Клосиньский (2-й эпизод), Пётр Собочинский (3-й и 9-й эпизоды), Кшиштоф Пакульский (4-й эпизод), Славомир Идзяк (5-й эпизод), Витольд Адамек (6-й эпизод), Дариуш Куц (7-й эпизод), Анджей Ярошевич (8-й эпизод), Яцек Блавут (10-й эпизод).
Жанр: драма, мелодрама, комедия
Краткое содержание
Мини-сериал является вольным современным преломлением десяти заповедей, которые, согласно религиозной традиции, были даны Моисею самим Богом на горе Синай. События развёртываются в Варшаве, а действующими лицами являются преимущественно соседи по многоэтажному дому.
«Декалог, один». Мальчик по имени Павел (Войцех Клата), воспитываемый по преимуществу отцом (Хенрик Барановский), исповедующим рационалистический взгляд на жизнь, весь в нетерпении, когда на улице станет достаточно холодно, чтобы замёрз расположенный неподалёку водоём, — и можно будет покататься на коньках. Радостный момент настал, расчёты и данные института метеорологии показали, что лёд способен выдержать человека, но…
«Декалог, два». Дорота Геллер (Кристина Янда) обращается к своему соседу, главному врачу больницы (Александр Бардини), с просьбой поделиться соображениями о шансах выжить, которые есть у её мужа Анджея (Ольгерд Лукашевич), находящегося в критическом состоянии. Доктор долго отказывается, но женщина поясняет, что беременна и что отцом ребёнка является другой мужчина.
«Декалог, три». Эва (Мария Пакульнис) звонит в канун Рождества бывшему любовнику, таксисту Янушу (Даниэль Ольбрыхский), с просьбой помочь найти мужа. Он соглашается и под тем предлогом, что у них якобы угнали машину, выходит из дома.
«Декалог, четыре». Анна (Адрианна Беджинска), студентка театрального вуза, во время очередного отсутствия отца Михала (Януш Гайос), воспитывавшего её без матери, умершей, когда девочке исполнилось всего пять дней, решается вскрыть письмо, оставленное родительницей. Нужно ли знать всю правду или о некоторых вещах лучше не догадываться?
«Декалог, пять». Пётр Билицкий (Кшиштоф Глобиш), не так давно заслуживший статус члена коллегии адвокатов, выступает в суде защитником молодого парня Лазара Яцека (Мирослав Бака), совершившего бессмысленное в своей жестокости убийство человека — водителя такси (Ян Тесаж). Несмотря на блистательную речь, направленную на осуждение смертной казни, обвиняемого приговаривают к высшей мере наказания.
«Декалог, шесть». Томек (Олаф Любашенко), работающий в местном почтовом отделении, безнадёжно влюблён в Магду (Гражина Шаполовска), за которой, живущей в доме напротив, регулярно подглядывает через подзорную трубу. Он решается привлечь внимание женщины, познакомиться с ней и, быть может, пригласить на свидание.
«Декалог, семь». Майка (Майя Барельковска) забирает Аню (Катажина Пивоварчук), для окружающих — свою младшую сестру, не догадывающуюся, что на самом деле девушка приходится ей матерью. Однако Войтек (Богуслав Линда), отец ребёнка, не готов взять на себя ответственность и, тем более, не одобряет бывшую возлюбленную в стремлении увезти ребёнка в Канаду.
«Декалог, восемь». Элизабет Лоранс (Тереза Марчевска), переводчица из Нью-Йорка, прилетела в Варшаву в рамках программы научного обмена. Однако вскоре выясняется, что интерес к личности пожилой преподавательницы (Мария Косляковска) вызван не только её научными трудами.
«Декалог, девять». Хирург Роман (Пётр Махалица) сообщает жене Ханке (Эва Блащик), что, согласно полученным результатам медицинских анализов, больше несостоятелен как мужчина, предлагая ей завести любовника. Однако, случайно узнав об интимной связи супруги со студентом Мариушем Завидским (Ян Янковский), оказывается не в состоянии побороть ревность.
«Декалог, десять». Ежи (Ежи Штур) и Артур (Збигнев Замаховский), получив после смерти отца коллекцию марок, которую тот бережно собирал на протяжении всей жизни, пытаются выяснить, какова её стоимость. К немалому изумлению, братья узнают, что стали наследниками целого состояния. Как им поступить?
Также в ролях: Артур Барчиш (незнакомец, 9 эпизодов), Катажина Пивоварчук (Аня, 2 эпизода), Станислав Гавлик (почтальон, 2 эпизода), Кшиштоф Кумор (2 эпизода), Мачей Шарый (2 эпизода), Януш Гайос (Михал, 1 эпизод), Майя Коморовска (Ирена, 1 эпизод), Стефания Ивиньска (крёстная мать, 1 эпизод), Йоанна Шепковска (жена Януша, 1 эпизод), Тадеуш Ломницкий (портной, 1 эпизод), Збигнев Запасевич (сотрудник милиции, 1 эпизод), Мацей Штур (Пётрек, 1 эпизод), Крыстина Дохоцка (тётя, 1 эпизод).
Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com
Рецензия
© Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com, 15.04.2014
Авторская оценка 8/10
(при копировании текста активная ссылка на первоисточник обязательна)
Не иначе как Кшиштоф Кесьлёвский и Кшиштоф Песевич проявили толику художественного лукавства, присвоив своему произведению название «Декалог», вызывающее у любого, кто имеет хотя бы отдалённые представления о религии, устойчивые ассоциации. Аудитория волей-неволей настраивается на восприятие чего-то в духе старого доброго франко-итальянского комедийного киноальманаха «Семь смертных грехов» /1952/ — только применительно к десяти заповедям, полученным Моисеем от Господа. И дело даже не в том, что в фильмах (в полноценных фильмах, а не привычных сегментах телесериала) доминирует по преимуществу драматическая интонация, иногда, как в первой и пятой новеллах, поднимающаяся до высот трагизма, хотя и уступающая под занавес жизнеутверждающему трагикомическому пафосу. Куда существеннее то обстоятельство, что конкретную историю иной раз затруднительно однозначно соотнести с тем или иным моральным предписанием, некогда высеченным на каменных скрижалях. И наоборот! Допустим, нарушение императива «Не прелюбодействуй» стало причиной и возникновения мучительной нравственной дилеммы, которую пытается разрешить Дорота, и двусмысленной ситуации, сложившейся под Рождество в семье Януша, и невыносимых терзаний Романа и Ханки. А пренебрежение заповедью «Не кради» ставится в вину не только Майке, похитившей (пусть из чувства неразделённой материнской любви) дочку, но и застенчивому, нескладному Томеку. Казалось бы, к чему такие сложности?
Наличие у Песевича солидного юридического опыта позволяет без особой натяжки провести параллель с наследием (по крайней мере – по ленту «Остановился поезд» /1982/ включительно) Вадима Абдрашитова и Александра Миндадзе. У этого творческого тандема юридические расследования оборачивались на экране, говоря словами киноведа Марка Зака, «исследованием человеческих характеров» («из криминалистики извлечена нравственная проблематика»1). Польские кинематографисты усовершенствовали метод, обратившись к универсальным (не будет, думаю, преувеличением сказать: служащим одним из краеугольных камней современной западной цивилизации) законам. Грубо говоря, какими бы важными и неоспоримыми ни представлялись идеи, они не должны оборачиваться священной, заведомо омертвлённой догмой: приоритет остаётся всё-таки за меняющейся, непрерывно развивающейся жизнью, бесконечной и неповторимой в своих проявлениях. На ту же стержневую мысль работает и новаторский (предвосхищающий открытия, сделанные режиссёрами2 в следующие десятилетия) драматургический приём, когда действующие лица одной серии ненадолго, всего на несколько секунд, появляются в другой или, например, случай с Доротой становится предметом обсуждения на семинаре на тему «Этический ад». Произведение искусства, само по себе являющееся целым миром, вместе с тем – остаётся лишь маленькой частью необъятной Вселенной, в которой, хочется верить, незаменим каждый человек, не говоря уже о народах. Наводит на размышление и то, что авторы назвали Кшиштофом (причём имя не упоминается в диалогах – лишь в заключительных титрах) счастливого, а затем безутешного отца, деликатно пытавшегося привить юному отпрыску навыки рационалистического мышления, основанного на холодной логике и достижениях науки, исключающего сверхъестественное вмешательство…
Понятно разочарование «Декалогом», отмеченным, невзирая на формальный статус, рядом престижных наград в разных странах3, заслужившим восторженный отклик Стэнли Кубрика, польскими интеллигентами, диссидентами по воззрениям, которые и прежде укоряли режиссёра в недостаточной остроте выводов, а уж в разгар «перестройки» в СССР – и вовсе ожидали безудержного клеймения режима, построенного и руководимого «безбожными коммунистами». Кесьлёвский же, не вступая ни с кем в прямую полемику, показывает зрелое, самодостаточное, внутренне свободное и, кстати, отнюдь не бедствующее материально общество, члены которого всего этого, похоже, и не осознают, считают само собой разумеющимся. Как следствие, сама постановка вопроса о радикальной и почти мгновенной смене курса («так жить нельзя» и т.п.) покажется до неприличия пошлой и надуманной. Кому приятно слушать упрёки в собственной мелочности – неумении или нежелании отличить ничтожные бытовые неурядицы (главврач не придаёт особого значения отключению горячей воды, а на работу предпочитает ходить пешком) от вещей первостепенных? Слишком короткой оказалась память у соотечественников автора (не у всех – не у пани профессора, в прошлом участницы Сопротивления, и не у пожилого портного, но у многих, слишком многих), и разница между ПНР в последние социалистические годы с демократической Республикой Польшей, без прикрас обрисованной позже, в картине «Три цвета: Белый» /1994/, удручающа. Но это так, к слову… Внимательный зритель обязательно отметит присутствие одинокого незнакомца, попадающегося героям на глаза всякий раз перед совершением судьбоносного поступка. Постановщик, словно следуя примеру Луиса Бунюэля, отказывался делиться соображениями о загадочной фигуре – настаивал на том, что и сам не знает, кем (или чем) тот является. Случайным прохожим, не понимающим (подобно кошке у Альфреда Хичкока, нечаянной «свидетельнице» преступления) сути происходящего? Вольным или невольным посланником фатума? Ангелом, обитающим не в небе над Берлином, но на земле Варшавы?.. Рискну предположить, что ответ на вопрос не так уж принципиален, – существеннее признать в том знак свыше, расценить как призыв задуматься над смыслом бытования человека в канун момента, грозящего стать переломным, повлечь необратимые последствия. Создатели «Десятисловия» (если перевести заголовок с греческого языка на русский) в последнюю очередь стремятся впадать в морализаторство и, соответственно, заставлять нас осуждать или оправдывать деяния персонажей. Однако от нравственных оценок всё равно никуда не уйти: совесть обладает удивительным свойством распознавать добро и зло, хорошее и дурное не раз навсегда, а – в сложном переплетении разнородных обстоятельств. Закон Божий у каждого в сердце.
.
__________
1 – Зак М. Родословная современного фильма. – М.: Всесоюзное бюро пропаганды киноискусства, 1987. – С. 17.
2 – Начиная с Милчо Манчевского («Перед дождём» /1994/), Атома Эгояна («Славное потустороннее» /1997/) и вплоть до творцов «Города грехов» /2005/.
3 – И, между прочим, выпущенного в 2000-м в ограниченный кинопрокат в США, где кассовые сборы составили $0,45 млн. (при общем бюджете, оцениваемом в $100 тыс.).
.
Прим.: рецензия публикуется впервые
Материалы о фильме:
Шепотинник Пётр. Индиана Джонс и десять заповедей // Искусство кино. – 1990, № 4. – С. 137-147.
Материалы о фильме (только тексты)
Добавить комментарий