День дельфина (1973): материалы

«День дельфина» // На экране Америка. – М.: Прогресс, 1978. – С. 168-176.

ДЕНЬ ДЕЛЬФИНА

1973, Режиссер Майк Николс. Сценарий Бака Генри по роману Робера Меряя. В ролях: Джордж Скотт, Триш ван Девер, Пол Сорвино.

Дельфин, несущий жизнь

ПОЛ ЦИММЕРМАН

Величественно появляется оно из морских глубин, это дитя природы, невинное, резвое и свободное. Его зовут Альфа, он – главный герой «Дня дельфина». Для режиссера Майка Николса это великолепное водное млекопитающее воплощает те качества – доверие, преданность, детскую невинность, – которые люди почти утратили. Когда Альфу и его напарницу по бассейну Бету захватывают злые люди, которые, пользуясь доверчивостью животных, хотят превратить их в военное оружие, мы понимаем, что та же глубокая мизантропия, которая заставила Свифта унижать человечество в пользу лошадей, теперь движет Николсом, ставящим дельфинов в пример людям. Наблюдая за Альфой, ихтиолог (Джордж К. Скотт) изрекает: «Мы должны стать такими же, как они, – сплошные инстинкты и жизненная сила». Но вместо этого Скотт вводит дельфинов в мир людей: учит их говорить по-английски.

Николс изо всех сил старается, чтобы мы восхищались его морскими героями. Скотт растолковывает невероятные возможности дельфинов: они могут одновременно разговаривать с соседом и с другим дельфином, находящимся на расстоянии нескольких миль, их язык передает сложную информацию, у них исключительно развиты все чувства. Лирическому танцу фигуристки из «Постижения извечного» здесь соответствует восторженное «па-де-де» дельфинов, выпрыгивающих из моря и опускающихся в глубины под причудливую мелодию.

Такова цель истории, написанной сценаристом Баком Генри на основе романа Робера Мерля, – убедить нас, что дельфины лучше людей. Для этого Николс собирает одну за другой избитые модели: модель воспитания – приемные родители «Па» и «Ма» (Скотт и Триш ван Девер) ласкают, наказывают, учат и, наконец, отрекаются от Альфы и Беты; модель нарушения человеком природных законов – Николс даже научные опыты Скотта показывает в зловещих тонах; модель уничтожения лаборатории Скотта, этого частного рая, – альянс капитана Хука и ЦРУ воплощает всемогущее и всеразрушающее государство.

204

Но все эти модели вписаны в дешевую мелодраму. Мечтаниями Николса о детской невинности Альфа превращен в диснеевский персонаж, перегруженный марципановой сентиментальностью, что особенно заметно в тех эпизодах, когда Альфа ласкается к Скотту, мурлыча «Фа любит Па» каким-то кошачье-щенячьим голосом. Когда злодеи без опознавательных знаков (известно только, что они директора какого-то «благотворительного фонда») снаряжают Бету взрывчаткой, чтобы взорвать яхту Президента, Альфа несется перехватить ее. Николс настолько циничен, что не считает нужным назвать людей, использующих Бету, или их цели – они выведены просто зловещими силами глобального заговора против жизни, который организовывает «правительство». Пол Сорвино в роли потрепанного шпиона, который помогает Скотту вернуть похищенных «деток», очевидно, воплощает мысль, что человеческая мораль – вечный предмет аукционного торга. Точно так же Николс не уточняет, что за Президент находится на яхте, потому что эта фигура стала уже клише мелодраматических перипетий.

Но основной и самый тяжкий порок фильма состоит в том, что Николс стремится превратить зрителей в марионеток. Он расчетливо заставляет нас негодовать, показывая, как плохие люди обманывают доверчивых дельфинов. Он расчетливо заставляет нас страдать, когда Скотт – который в данном случае не более чем дорогостоящий исполнитель роли традиционного ученого-идеалиста – возвращает любимого Альфу обратно в море, прочь от людского беззакония. Нам хочется плакать, когда Альфа мурлычет «Фа любит Па», хотя мы и понимаем, что эти чувства вытягивает из нас режиссер, прекрасно умеющий играть на них, оставаясь абсолютно холодным. Но именно подлинность чувства всегда отличает искусство от подделки.

31 декабря 1973 г.

205