Девять с половиной недель / Nine 1/2 Weeks (1986)

Кудрявцев Сергей. Микки Рорк: наследник беспокойных // Видео-Асс Экспресс. – 1991, № 5. – С. 8-11.

МИККИ РОРК *: наследник беспокойных

Фамилия одного из лучших американских актеров 80-х годов происходит от ирландского рода О’Рорк, что означает «потомок беспокойного». В этой случайности есть особая закономерность, как и в том, что «новый бунтарь» все-таки чем-то неуловимо напоминает романтический, чуть идеалистический облик персонажей Жерара Филипа. У меня нет необходимого подтверждения, что мама мальчика, родившегося в небольшом городе Скенектади в штате Нью-Йорк в 1955 году назвала его Филип Андре (таково подлинное имя Микки Рорка) хотя бы отчасти в честь знаменитого французского актера, кумира европейской публики 50-х годов. Но странное сочетание типично американского и европейского в образах, создаваемых М. Рорком, да и в его личной судьбе, заставляет предположить, что расположение звезд и целый ряд совпадений только яснее характеризуют актерский феномен и высшую роль, которую призван сыграть Микки Рорк в кинематографе.

Как обычный парень из провинции, истинный обитатель Северо-Запада, он увлекался футболом и бейсболом, затем занимался боксом в Майами. Спортивная закалка позже пригодится актеру при воплощении мужественных характеров «беспечных ездоков» или непреклонных борцов с мафией, но в их действиях ощущается внутренняя надломленность, а отрешенность взгляда и грустная улыбка выдают в героях неисправимых романтиков, не желающих примириться с явно не романтичным временем.

Тут надо пояснить, что юный Микки входил в жизнь на рубеже 60–70-х годов, когда уже заканчивалась «бунтарская эпоха».

Неожиданный поворот в биографии, смена интересов, богемное существование в небезызвестном нью-йоркском квартале Гринвич Виллидж и учеба, начиная с 1974 года, в славной своими выпускниками «Акторс студио» – все это и проявление протеста против предопределенного пути и напряженные поиски самого себя, своего подлинного предназначения.

Наверное, М. Рорку на роду, написано быть актером, становясь каждый раз (хоть на время) другим человеком и все же упорно обретая в этих множественных отражениях собственное лицо, свою

_______
* Видеолюбителя привыкли произносить фамилию актера – Рурк, однако автор настаивает на своем варианте.

8

сущность. Нетрадиционность его персонажей, как и самого Микки Рорка, в том и заключается, что строго определенный, неизменный способ существования и поведения их мало устраивает, душа стремится к некоему беспределу, преодолевая искус скоротечных удовольствий и преходящих почестей ради познания неведомых тайн бытия. Европейская тяга к духовности, романтическая жажда к постижению не только мира в себе, но и потусторонней бездны, обостренное переживание своих чувств наряду с издевательским безразличием к личной судьбе – вот то главное, что роднит американских отщепенцев, неудачников и добровольных изгоев М. Рорка с внешне беззаботными, простодушными, сентиментальными героями Ж. Филипа, который, между прочим, играл и в экранизациях романов Достоевского и в модернизированной версии «Фауста».

В рамках системы американского кино Микки Рорку, безусловно, приходится приспосабливаться к сюжетам и жанрам фильмов, явно не рассчитанных на природу его дарования, масштаб таланта, глубину понимания. Актер дебютировал в кино в 1979 году (кто сможет обнаружить его в многонаселенном мире абсурдной комедии «1941» С. Спилберга!?), снялся в нескольких телекартинах, которые, вероятно, интересны только тем, что в них косвенно намечены темы будущих, более известных работ М. Рорка. Пожалуй, лишь в лентах «Врата рая» М. Чимино и «Жар тела» Л. Кэздана впервые был заявлен образ нового «бунтовщика без причины» и «беспечного ездока», хотя актер продолжал оставаться на втором плане. Но уже в фильмах «Ресторан» Б. Левинсона и «Бойцовая рыбка» Ф. Ф. Копполы, посвященных молодежи начала 60-х годов, Микки Рорк воспринимается как достойный преемник Дж. Дина, бросающий вызов скучному, засасывающему, будто болотная жижа, существованию. Правда, его герой, несмотря на почти символически-мифологическую трактовку у Ф. Ф. Копполы, выглядит усталым изгоем, как бы навечно «прикованным» к своему мотоциклу. Только его младший брат может слепо поклоняться давно полинявшему мифу о «бойцовой рыбке», о «дикаре», который выбрал иллюзию свободы вне надоевшего общества, за что вынужден расплачиваться непременной героической смертью.

Личность самого М. Рорка, непроизвольно проявляющаяся на экране, заставляет зрителей недоумевать в растерянности перед ускользающими от понимания, такими вроде бы простыми, но крайне загадочными характерами. Вряд ли применим по отношению к Микки Рорку термин «интеллектуальный актер», хотя он, конечно же, принадлежит к числу думающих, рефлектирующих исполнителей. Получивший хорошую школу актерского мастерства (причем по системе Станиславского) М. Рорк не случайно проигрывает там, где демонстрирует «вживание в предлагаемые обстоятельства». Например, в фильме «Завсегдатай бара» (другие названия – «Пьянь», «Алкаш») Б. Шредера он почти купается в благодатном материале, сочно рисуя опустившегося, обрюзгшего, спившегося писателя из Калифорнии – но уже не веришь подобному герою, кажущемуся плоским и малоинтересным.

Напротив, якобы недосказанность, недовоплощенность образа, заставляющего строить догадки, составляет обаяние ролей, сыгранных Микки Рорком в скандальных лентах: «Девять с половиной недель» Э. Лайна и «Сердце Ангела» Э. Паркера. Налет таинственности, безусловно, присутствует в них, особенно во второй, но и персонажи сами по себе мало понятны без знания соответствующего контекста, своего рода галереи кинопортретов, созданных прежде другими актерами. Таким

9

образом, можно предположить, что М. Рорк относится к редким представителям нового направления в искусстве – постмодернизма. Уникальность его дара заключается отнюдь не в том, что исполнитель способен удачно вписываться в причудливый, иронически-цитатный, обманчиво-развлекательный мир постмодернистских фильмов. Актер должен сам, благодаря своему облику, при помощи грима или каких-либо деталей одежды и т. п. напоминать кого-то, вызывать у зрителей те или иные ассоциации, а выбирая картины популярных жанров, пытаться ненавязчиво выразить иносказательный смысл характера, не сводимого к житейскому, бытовому, фокусирующего в себе существенные черты поколения, даже целой эпохи.

Традиции «черного фильма» 40-х годов, ощутимые в ленте «Сердце Ангела», приобретают стереоскопичность, метафоричность благодаря режиссерской трактовке, но все эти построения были бы умозрительными, рассудочными без инфернального «крестного отца» – Люцифера в исполнении Р. Де Ниро, а особенно без «неистового ангела», сыгранного М. Рорком. Мне кажется, что в этой работе он ближе всего к ролям Ж. Филипа в таких картинах, как «Дьявол во плоти», «Красное и черное», «Идиот», «Красота дьявола».

В фильме «Девять с половиной недель» Микки Рорк нашел что-то общее с одной из своих любимых лент «Ночной портье». Впрочем, более определенна перекличка с персонажем М. Брандо из знаменитой картины «Последнее танго в Париже». Тут срабатывают многие ассоциации, в том числе одинаковое бунтарское прошлое героев, ряд предыдущих ролей обоих актеров. Но существеннее то, что все эти персонажи становятся жертвами «сексуальной революции» – один из них у ее истоков. Другой же – после ее заката, не осознав исчерпанности принципов «свободной любви» во второй половине 80-х годов, неоконсервативной переориентации общества на многовариантность моногамных отношений при условии соблюдения гласных и негласных условий обоими партнерами в любви, неприкосновенности некой границы, за которую они не вправе переступать, если не хотят разрушить обоюдное чувство. Многоопытный, искусный любовник поплатился за то, что недооценил роль любви, уповая лишь на страсть и сексуальное влечение.

10

Всегда существует опасность переусердствовать, чересчур беззастенчиво обыгрывая какой-либо полюбившийся образ. В ленте «Дикая орхидея» Микки Рорк не только повторяет характер, сыгранный в фильме «Девять с половиной недель», но и ставит его в ложный контекст, не чувствуя спекулятивно-кичевого звучания в этой ситуации мотива «бунтарь на мотоцикле», опошления неизбежных культурных отсылок, в том числе к прежним ролям самого актера. Скучающий богач-соблазнитель оказывается всего лишь «и. о. героя», слабым отражением романтичного мифа об отщепенце 80-х годов.

Не очень удачным было стремление актера выйти за пределы жанрового и вообще американского кино. Не удивительно, что он отправился в Европу, снявшись в драме «Отпускающий грехи перед смертью» (название «Отходная молитва» не совсем точно) М. Ходжиса, окончательно развенчивающей образ «бунтовщика без причины», в исторической ленте «Франциск» Л. Кавани, в которой его «неистовый ангел», еще не канонизированный святой Франциск Ассизский, борется за истинную веру против церкви, искажающей учение Христа. Микки Рорк, видимо, убедившись, что его природе чуждо обычное актерство, вернулся в Америку, и, вслед за не принятой зрителями и подвергнувшейся нападкам цензуры «Дикой орхидеи», в третий раз откликнулся на предложение М. Чимино, сыграв уже однозначно «богартовскую» роль в новой версии картины «Часы отчаяния» о сбежавших из тюрьмы заключенных, терроризирующих одно семейство. Трудно судить, смог ли М. Рорк стать очередным наследником прежней знаменитости – на этот раз невозмутимого и непреклонного рыцаря кодекса мужской чести, самого X. Богарта, после смерти которого плакали даже мужчины и которому безуспешно пытались подражать многие актеры.

Сергей КУДРЯВЦЕВ

11

Pages: 1 2 3 4 5 6 7

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Можно использовать следующие HTML-теги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <strike> <strong>

Яндекс.Метрика Сайт в Google+