Дневной сеанс (1993): материалы
ЛИЦО В КАДРЕ
Джон ГУДМЕН
ПОРТРЕТ «БОЛЬШОГО МУЖЧИНЫ В ТРИКО»
28
«Актер, выдающийся своей яростной телесностью» – примерно так определяют его местоположение в современной голливудской иерархии. Отчасти это так.
Уроженец Сент-Луиса олицетворяет собой, на первый взгляд, настоящий бунт животной плоти, буквально фонтанируя яркой жизненной энергетикой.
Люди по природе своей чрезвычайно разнообразны. Одним свыше предназначено служить идеалам любви и мира, другие же в силу физиогномических данных призваны творить зло. На актерском небосклоне Америки характерных актеров более чем достаточно. Исполнителей же синтетического плана, способных создавать полярные образы от фильма к фильму, не так уж много. Подобные истинные артисты, способные с успехом работать и в коммерческой продукции, как правило, обладают отрицательной харизмой (Шон Пенн, Гэри Олдмен, Кристофер Уокен). От них средний зритель всегда ждет подвоха или видит в лице каждого уже потенциального предателя. Все они аскетичны и физически интравертны.
Другое дело – сочащийся энергией здоровяк Джон Гудмен…
Некогда игравший в американский футбол за местную университетскую команду в штате Миссури, во второй половине 70-х годов он был замечен агентами небольшой автомобильной компании, которые направили «сочного» Джона в мир рекламного бизнеса. Первые выступления Гудмена в качестве модели были просты и непритязательны: его смачный голос расписывал достоинства автомобильных покрышек и томатных супов Campbell на одной из телестанций (Джон и по сей день пользуется своей уже окончательно заматеревшей фигурой в рекламных скетчах небезызвестных М & M’s, достоверно изображая одну из карамелек).
Суперфактура и буквально сногсшибательное обаяние сослужили Джону хорошую службу. В расцвете своей могучей физиологии тридцатилетний актер, проведший несколько сезонов в небольших театрах не только далеко от Бродвея, но и в заштатных провинциальных забегаловках, предстал в 1982 году перед Джефом Кэнью, опытным киноремесленником серии В. Гудмену досталась типичная для актерского старта эпизодическая роль: предлагалось воплотить на экране образ маньяка-шизоида Хеберта в очередном опусе Кэнью «Побег Эдди Макона» (а в заглавной роли здесь отметился Керк Дуглас, к тому времени уже затухающая кинозвезда). Заурядный триллер, казалось бы, открыл Гудмену вполне определенный путь, состоящий в перспективе из тиражирования в кино зловещих увесистых монстров. Год спустя тот же режиссер снял Джона еще в двух творениях подобного толка и, разумеется, не предоставил возможностей снискать актеру хоть сколько-нибудь зрительского внимания (названия лент-одногодок говорят сами за себя: «Лицо ужаса» и «Стальное сердце»).
Но, видимо, славное прошлое добродушного пожирателя супа сказалось и на его актерской карьере – неповторимое обаяние толстощекого Гудмена чуть ли не повалило с ног комедиографа Майкла Ритчи, пригласившего природного самородка в социальную антивоенную сатиру «Выжившие» все того же 1983 года выпуска. В этом фильме аппетитный Джон служил прекрасной декорацией на фоне эксцентриады начинавшего тогда Робина Уильямса. Итак, мотор был запущен, и Джон Гудмен обрел-таки устойчивую почву под пятами комедианта. Актера заметили, благо что амплуа «добродушного здоровяка» действительно даровитыми людьми не изобиловало. Гудмен пошел по рукам: в 1984-м отметился в небольших ролях в «ужасном» опусе Дагласа Чика C.H.U.D. (эта аббревиатура расшифровывается так: «Каннибалы-гуманоиды подпольные обитатели») и в своем первом арт-фильме «Любовники Марии» Андрея Кончаловского. Подобные экранные подвиги Джона вдохновили даже его «крестного отца» Джефа Кэнью на постановку малоудачной комедии «Месть придурков».
29
Однако настоящий прорыв еще ждал Джона Гудмена – с каждым прожитым годом его физический облик становился все более и более брутальным, морщины лишь снабжали физиономию Джона дополнительным добродушием и лукавством, а при необходимости придавали зловещее выражение лицу, которое весьма напоминало кусок подвяленного бекона. Решающим стал 1985 год. Сначала Гудмен, как всегда в тени, отметился в «байопике» Карела Рейша «Сладкие грезы», где солировала Джессика Лэнг в роли кантри-певицы Пэтси Клайн. Потом удача улыбнулась Джону породистым лицом рафинированного англичанина Дэвида Бирна, лидера Talking Heads. Пресытившаяся славой рок-звезда в период временного разрыва со своим коллективом решил создать полнометражную художественную постановку, как бы иллюстрирующую разорванное сознание героев его песен, и сам написал сценарий и поставил «Правдивые истории». Этот фильм предстал перед зрителем своеобразным псевдохип-туром по современному Техасу в компании гастролирующего эксцентричного певца Луиса Файна. Файн, которого как раз и сыграл Джон Гудмен, отчаянно пытается жениться на девушке, не желающей покидать кровать даже ради свадебной церемонии. Психоделические приключения задушевного вокалиста не только позволили Гудмену продемонстрировать широту своих возможностей, но и обнаружить неожиданные певческие данные. Эта роль окончательно откорректировала амплуа артиста – теперь он ассоциировался у зрителя с эдаким добродушным увальнем-холостяком, потенциальным лучшим другом, постоянно влипающим в несуразные истории и способным нести дурашливую чушь ко всеобщему удовольствию.
Ярких ролей в послужном списке у Джона Гудмена было предостаточно, а вот главных – единицы. Он органично смотрелся в криминальной драме Джима Макбрайда «Большой повеса Новый Орлеан» в роли опять-таки «напарника» Дэнниса Куэйда. У Джона вообще очень хорошо получалось подыгрывать, создавать необходимый фон и определенное настроение – он был партнером Вупи Голдберг в «Воровке», Салли Филд и Тома Хэнкса – в «Комедийном амплуа». В 1987 году состоялось первое знакомство Гудмена с братьями Коэнами, сыгравшими в его карьере важную роль. Джон Гудмен и Уильям Форсайт на пару пламенно исполнили в «Воспитании Аризоны» эпизодические роли сбежавших из тюрьмы сокамерников героя Николаса Кейджа, крушащих все и вся с воплями и ревом явно вулканической природы. Тогда же Гудмен сыграл свою вторую в жизни главную роль в отчасти автобиографической для него по материалу картине «Все мы – американцы» (режиссер Тэйлор Хэкфорд) – двадцатипятилетней саге об американском футболе. Особенно показательным стало его появление в картине Стивена Спилберга «Всегда» (1989), что представило своеобразную
30
квинтэссенцию второплановых и эпизодических ролей Джона Гудмена. Его герой – пилот Эл Якки, лучший друг персонажа Ричарда Дрейфуса, был хорошим, добрым парнем, но все-таки потерпел крушение. Еще один «партнерский» фильм с участием Гудмена – мрачный урбанистический триллер «Море любви» с Аль Пачино. Далее – все в том же духе: безумно смешной «чистильщик»-уничтожитель насекомых в «Арахнофобии» Фрэнка Маршалла, явно не главная персона (несмотря на второе место в титрах после Бетти Мидлер) в типично женской мелодраме «Стелла».
Все эти появления словно расчищали дорогу Джону Гудмену к его шедевру, которым стала как бы двойная роль Чарли Меддоуза-Карла Мундта в сюрреалистической драме братьев Коэнов «Бартон Финк» (1991). Маняще притягательный убийца, одержимый, но вместе с тем дарующий забитому начинающему сценаристу Бартону Финку вожделенное спокойствие и уверенность, Чарли-Карл устраивает жестокие хэппенинги в мрачном отеле, наполненном странными людьми. Гудмен в этих сценах играет лучше всяких похвал, активно передавая резкую смену настроений маньяка и одновременно наполняя этот образ загадочным благородством. Образ «крупного мужчины в трико» стал полной и безоговорочной победой актера, создавшего роль из тех, что не забываются. Он появится у Коэнов позже еще раз лишь в ироническом, не указанном в титрах «камео» (в образе телекомментатора, как бы переодетого Мундтом) в «Зицпредседателе», пока вновь не предстанет в одной из главных ролей в только что вышедшей картине «Большой Лебовски».
Но к этому моменту, благодаря интеллектуальному успеху «Бартона Финка», сможет стать уже «Большим Гудменом», прорваться к крупным ролям – сыграть центрального персонажа в комедии «Король Ральф», а в бейсбольной драме «Бэйб» исполнить роль известного бейсболиста «Бэйба» Рута. С большими ролями возрастала и универсальность актера, он стал играть также и «крутых мужчин»: миллионера в «Рожденной вчера», зловещего кинобизнесмена в «Дневном сеансе». Чрезвычайно интересным и популярным именно в кассовом отношении оказался своеобразный кинобенефис Джона Гудмена – его увалень и милый придурок Фред Флинтстоун (стопроцентно точный выбор режиссера Брайана Леванта) в «Флинтстоунах», кинематографическом римейке известной серии мультфильмов. Был использован и его характерный голос – в озвучивании полнометражной анимационной ленты «Мы вернулись: История Динозавра». Помимо работы в кино, очень плотной и напряженной, актер участвовал и в театральных постановках, а за роль Фальстафа был даже удостоен престижной премии «Тони», остающейся его пока единственной наградой.
Джон Гудмен продолжает работать постоянно: на телевидении, в
31
театре, рекламе. Его разноплановый комедийный талант используется вовсю, и спрос на актера не угасает. Достаточно отметить прошлогоднюю детскую комедию «Воришки», где актер, ужасающе гримасничая, охотится за миниатюрными охранниками домашнего очага, а также сиквел Джона Лэндиса «Братья Блюз 2000», в котором Гудмен решился заменить покойного Джона Белуши в культовой роли Майти Макса…
Теперь по всем раскладкам получается, что Джон Гудмен – очередное доказательство формулы американского успеха. Он прибыл из Сент-Луиса в Нью-Йорк в 1975 году всего с пятьюстами долларами в кармане и более чем за двадцать лет непростой карьеры стал известным актером. Он абсолютно счастлив и доволен собою, женат (с супругой познакомился на съемках «Все мы – американцы»), стал отцом. Он – поистине хороший человек, оправдывающий свою фамилию. А хорошего должно быть, как говорится, много.
Александр КОНДУКОВ
32
Добавить комментарий