Евангелие от Матфея / Il vangelo secondo Matteo / L’évangile selon saint Matthieu (1964)
Полнометражный фильм (специальный приз жюри и награда Международной Католической организации в области кинематографа на Венецианском МКФ).
Другие названия: «Евангелие от Матфея» / «The Gospel According to St. Matthew» (международное англоязычное название).
Италия, Франция.
Продолжительность 137 минут (сокращённая версия – 91 минута).
Режиссёр Пьер Паоло Пазолини.
Автор сценария Пьер Паоло Пазолини.
Композитор Луис Энрикес Бакалов (номинация на «Оскар»).
Оператор Тонино Делли Колли.
Также на премии «Оскар» номинировались: Луиджи Скаччаноче (художник-постановщик, чёрно-белый фильм), Данило Донати (художник по костюмам, чёрно-белый фильм).
Жанр: биографический фильм, драма, исторический фильм
Краткое содержание
Ангел Господен (Россана Ди Рокко) возвещает плотнику Иосифу (Марчелло Моранте) и Марии (Маргерита Карузо) о том, что они избраны стать родителями Посланника Бога… Выросший, Иисус (Энрике Иразоки), прозванный Христом, начинает нелёгкий путь Мессии на земле Иудеи, оккупированной Римской империей и стонущей под игом жестокого правителя Ирода Антипы (Франческо Леонетти), неся людям свет высокой истины. Однако его деятельность привлекает всё более пристальное внимание сильных мира сего, фарисеев и книжников, вплоть до властного первосвященника Каиафы (Хуан Родольфо Вилкок).
Также в ролях: Сюзанна Пазолини (Мария в старости), Марио Сократе (Иоанн Креститель), Сеттимио Ди Порто (Пётр), Альфонсо Гатто (Андрей), Луиджи Барбини (Иаков), Джакомо Моранте (Иоанн), Филипп Агамбен (Филипп), Гуидо Черретани (Варфоломей), Розарио Мигале (Фома), Ферруччо Нуццо (Матфей), Энцо Сичилиано (Симон), Отелло Сестили (Иуда), Алессандро Клеричи (Понтий Пилат), Америго Бевилаква (Ирод I), Франка Купане (Иродиада), Паола Тедеско (Саломея), в эпизоде Нинетто Даволи (пастух, без указания в титрах).
Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com
Рецензия
© Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com, 19.02.2017
Авторская оценка 9/10
(при копировании текста активная ссылка на первоисточник обязательна)
Ещё Дэвид Уорк Гриффит в своём шедевре «Нетерпимость» /1916/ новаторски, соотнося монтажными средствами библейский сюжет о распятии Сына человеческого с громкими событиями других эпох, включил новозаветный рассказ в контекст мировой Истории, а чуть позже в «Иисусе Назаритянине, Царе Иудейском» /1923/ (в оригинальный заголовок вынесена аббревиатура INRI) немецкий киноэкспрессионист Роберт Вине прямо сопоставил участь Спасителя с политическим процессом над революционером. Однако подлинно революционной как в идеологическом, так и в художественном, и в нравственно-философском отношении была воспринята, пожалуй, лишь версия Пьера Паоло Пазолини. Дело не только в том, что в «Евангелии от Матфея» решительно отринута эстетика благостных рождественских открыток, в большей или меньшей степени влиявшая на привычные кинематографические жизнеописания Иисуса (вроде «Величайшей из когда-либо рассказанных историй» /1965/, долго и с размахом снимавшейся Голливудом и вышедшей на экраны несколькими месяцами позже). Не только в личности самого режиссёра-сценариста, который, как не без оснований полагали его недоброжелатели, не мог в одночасье забыть о бунтарском запале, обнаруживавшем себя ещё до киноновеллы «Овечий сыр» (например, в прозрачных намёках на Страсти Христовы в участи Аккатоне, сутенёра из римских трущоб), спровоцировавшей уголовное преследование по обвинению в богохульстве. Не только в акцентировании внимания на внутренней противоречивости библейского текста – в принципиальном отказе от драматизированного («обобщённого») представления того, что имело место в начале нашей эры, в пользу предельно скрупулёзной реконструкции Евангелия от Матфея. При этом показателен и выбор биографа, оставившего (в пику, по мнению кинематографиста, «слишком мистическому» у Иоанна, «слишком вульгарному» у Марка и «слишком сентиментальному» у Луки) наиболее подробное и реалистичное письменное свидетельство об уникальном явлении.
Конечно, очерченное выше существенно само по себе. Стараниями Пазолини неореализм получил неожиданное и свежее звучание, доказав свою жизнеспособность и в том случае, когда воспроизводятся далёкая культурная среда и события, не обходящиеся без того, что принято считать чудом. Съёмки велись на юге Италии, с привлечением на второстепенные роли сицилийских крестьян, а их бедные хижины служили вполне аутентичными «декорациями». Даже в характере одеяний древних (с одним бросающимся в глаза исключением – пышными головными уборами членов Синедриона) художник по костюмам Данило Донати проявил предельный аскетизм, уместность которого косвенно признала даже Американская киноакадемия. Кроме того, выбор исполнителей1 по типажному признаку хотя и шёл в ущерб глубине вживания в образы (если не заведомо исключал психологизм), зато – оставляет потрясающее ощущение достоверности, естественности эмоциональных реакций, совершаемых поступков и произносимых слов. Эффект резко усиливает скромная, «хроникальная» манера, выбранная оператором Тонино Делли Колли, особенно в финале, когда вынесение смертного приговора Каиафой с единомышленниками и его утверждение Понтием Пилатом показаны издали, будто глазами очевидца из толпы, смотрящего из-за плеча соседа. Наконец, выразительно и на удивление органично звучат композиции конголезской певицы Миссы Лубы и негритянские «спиричуэлс», которые сменяют фрагменты сочинений Иоганна Себастьяна Баха, Вольфганга Амадея Моцарта и Сергея Прокофьева. Однако всё это способно было лишь слегка оживить закосневшую церковную традицию, что, думается, не могло удовлетворить выдающего художника.
С одной стороны на возникновение замысла повлияло приглашение, полученное слывшим убеждённым атеистом кинематографистом от Иоанна XXIII (история отчасти повторится с Франко Дзефирелли, правда, истовым католиком). Фильм закономерно венчает посвящение светлой памяти именно этого, 261-го Папы Римского, успевшего за неполные пять лет пребывания во главе Ватикана провести масштабные прогрессивные реформы: от установления диалога с представителями иных религий до вклада в поддержание мира, осуждения неоколониалистской политики Запада и налаживания отношений с социалистическими странами. Но с другой – бережность перенесения на экран Священного Писания (в первую очередь в отношении речей Иисуса) не вступала в противоречие с сознательным заострением социальной критики, с интерпретацией с марксистских позиций обстоятельств пришествия в мир Мессии и последующего людского предательства. В высшей степени показательно, что, вопреки обыкновению, кульминацией в картине становится не Распятие и даже не учинённый неправый суд, а вдохновенная Нагорная проповедь Иисуса с обличением фарисеев и книжников – самозваных пастырей, лицемерящих и паразитирующих на своей пастве, которую жестоко прерывают римские легионеры, разгоняя «митинг» под русскую песню «Мы жертвою пали в борьбе роковой»! «Не мир пришёл Я принести, но меч»… Можно ли ещё убедительнее, не впадая в ересь, донести мысль о Помазаннике Божием как о величайшем революционере, монополию на которого недопустимо оставлять церковникам?! Обнаружить жгучую актуальность истин, прорывающихся сквозь омертвевшие догмы?.. Не удивительно, что, хотя и не без жаркой полемики, духовный и гражданский подвиг режиссёра по достоинству оценили как ревностные христиане2, так и неверующие гуманисты, считавшие долгом освобождение сознания масс от дурманящего «опиума для народа».
.
__________
1 – Включая Энрике Иразоки, девятнадцатилетнего студента из Испании, и Сюзанну Пазолини, престарелую мать Пьера Паоло.
2 – Помимо приза экуменического жюри в Венеции следует отметить внесение «Евангелия от Матфея» (в 1995-м) Ватиканом в список 45 лучших кинопроизведений в истории.
Прим.: рецензия впервые опубликована на сайте World Art
Материалы о фильме:
Соловьёва И., Шитова В. «Евангелие о Матфея» (Италия) // Искусство кино. – 1967, № 5. – С. 93-96.
Разлогов Кирилл. Наконец-то Пазолини // Советский экран. – 1989, № 13. – С. 26-27.
Дуларидзе Латавра. Следуя заповедям // Видео-Асс Премьер. – 1995, № 31. – С. 69-69.
Материалы о фильме (только тексты)
Добавить комментарий