Гражданин Кейн / Citizen Kane (1941)
Полнометражный фильм.
США.
Продолжительность 119 минут.
Режиссёр Орсон Уэллс (номинация на премию «Оскар»).
Авторы сценария Герман Дж. Манкевич, Орсон Уэллс (премия «Оскар»); Роджер К. Денни, Джон Хаусман, Молли Кент (все без указания в титрах).
Композитор Бернард Херманн (номинация на премию «Оскар»).
Оператор Грегг Толанд (номинация на премию «Оскар»).
Жанр: драма, детектив
Краткое содержание
Смерть Чарльза Фостера Кейна (Орсон Уэллс, номинацию на премию «Оскар»), одного из самых состоятельных и влиятельных людей мира, газетного магната и владельца богатейшей частной коллекции антиквариата и предметов искусств, скрупулёзно свозимых со всего света в роскошный замок Ксанаду, всколыхнула Америку. Роулстон (Филипп Ван Зэндт), принимая рабочую версию выпуска новостей, поручает своему сотруднику, репортёру Джерри Томпсону (Уильям Элланд), узнать, что означало загадочное слово «Rosebud», произнесённое Кейном накануне ухода в иной мир.
Также в ролях: Джозеф Коттен (Джедидайа Леланд), Дороти Комингор (Сьюзан Александр Кейн), Агнес Мурхед (Мэри Кейн), Рут Уоррик (Эмили Монро Нортон Кейн), Рэй Коллинс (Джеймс У. Геттис),Эрскин Сэнфорд (Герберт Картер), в эпизодах Алан Лэдд (репортёр, без указания в титрах), Грегг Толанд (интервьюер в кинохронике, без указания в титрах).
Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com
Рецензия
© Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com, 14.06.2013
Авторская оценка 10/10
(при копировании текста активная ссылка на первоисточник обязательна)
Та неслыханная в условиях Голливуда творческая свобода, которую предоставило руководство крупной кинокомпании RKO Radio Pictures совсем молодому, двадцатичетырёхлетнему (на момент достижения договорённости) дебютанту в большом кинематографе1, сама по себе была объявлена исключительным случаем. Но дело в том, что речь изначально не шла о малоизвестном вундеркинде. Орсон Уэллс успел получить признание в качестве основателя и идеолога театра Mercury, который в одночасье прославился на всю Америку благодаря печально известной панике, вызванной радиопостановкой «Войны миров» Герберта Уэллса2, стилизованной под репортаж с места событий. Следовательно, подписание контракта на съёмки двух фильмов с жёстко лимитированными расходами не казалось главе студии Джорджу Дж. Шеферу таким уж риском. Да и определённое разочарование в коммерческих результатах (при бюджете $686 тыс. кассовые сборы составили около $160 тыс.) помогли компенсировать не только восторженные рецензии ведущих критиков и девять номинаций на премию «Оскар»3, но и повторные выпуски в кинопрокат на протяжении последующих лет, а то и десятилетий, благо что уникальный фильм спешили открыть для себя всё новые страны и поколения зрителей. К тому же, невольной «рекламой» картине послужили публичные нападки Уильяма Рэндолфа Хёрста, усмотревшего в Кейне (как уверяют, небезосновательно) острый выпад в свой адрес, пытавшегося выкупить и уничтожить негатив и сильно невзлюбившего Орсона, с чьим отцом поддерживал дружеские отношения.
Впрочем, это тот случай, когда сопутствующая шумиха – иначе не скажешь! – нисколько не повредила произведению, придав, напротив, дополнительную глубину замыслу, позволив наглядно убедиться в действиях тех незримых общественных (точнее, надындивидуальных) механизмов, которые с такой тщательностью исследовал режиссёр. Потребовалась значительная временная дистанция, чтобы новаторская драматургия стала понятной – и чтобы публика, грубо говоря, продвинулась в осмыслении поведанных событий хотя бы дальше пролога, стилизованного под типичные выпуски новостной кинохроники, традиционно демонстрировавшиеся перед сеансом. Композиционное строение «Гражданина Кейна» и сегодня, когда достоянием (а подчас и историей) стали куда более смелые и изощрённые кинематографические опыты, поражает новаторством, виртуозностью и, главное, безупречной гармоничностью составляющих частей. Формально повествованию задаёт логика проводимого Томпсоном журналистского расследования – но достаточно небольшого эпилога, и нам дают понять, что авторская точка зрения не совпадает со взглядами Джерри, так и не раскрывшего будоражащую воображение тайну – не собравшего эксклюзивный материал. Или собравшего, но не осознавшего его ценность? Искавшего не то, что нужно?.. В книге «Человек в поисках смысла» Виктора Франкеля, основоположника логотерапии, приводится интересная гипотеза о принципиальной ограниченности перцепции, для простоты проиллюстрированная двумя схемами. Проекции разных трёхмерных геометрических фигур (например, шара и конуса) могут быть равными, и вместе с тем – многие объекты неодинаково проецируются на разные плоскости. Аналогия с восприятием человеком окружающего мира в целом, отдельных сложных явлений и, главное, личностей других людей напрашивается сама собой! Уэллс изящно подвёл к той же мысли значительно раньше, облачив открытие в яркую художественную форму.
Как несложно понять, перед нами – не просто череда флешбэков, хотя и этот повествовательный приём тогда лишь осваивался кинематографистами (в частности, французом Марселем Карне в криминальной драме «День начинается» /1939/). Вслед за репортёром мы вынуждены, ознакомившись с кадрами кинохроники, выслушивая рассказы друзей, коллег, жён Чарльза, мельком наблюдая накопленную им грандиозную коллекцию вещей, составлять впечатление о человеке по мельчайшим кусочкам – подобно тому, как Сьюзан Александер от безделья складывает пазлы. И с каждым шагом воззрения, мотивация тех или иных поступков, наконец, обилие столь противоречащих друг другу мнений о личности и деятельности газетного магната действительно становится яснее. Кто-то довольствуется неприлично поверхностным объяснением в духе журналистов, столкнувших полярные обвинения (в коммунизме со стороны Тэтчера, уважаемого человека с Уолл-стрит, – и в фашизме, звучащее на массовом митинге), и признавших за истину высказывание самого Кейна: «Я есть, был и буду только одним – американцем». Кому-то хватит дневниковых записей опекуна, знавшего Чарльза с того момента в детстве, как ему пришлось, привыкая к высокому социальному статусу, покинуть родителей. Более проницательные зрители сосредоточатся на личной драме, живо изложенной второй супругой. Но даже раскрытие значения предсмертных слов не гарантирует постижения главной загадки. Неужели Орсон Уэллс, так глубокомысленно, знакомя со всё новыми важными нюансами, повествующий о жизненном пути героя, удовлетворился гипотезой Зигмунда Фрейда (пусть и вполне интересной самой по себе) об определяющем влиянии на судьбу впечатлений и воспоминаний из детства? «Вход запрещён» – не случайно кадром именно с этой предупреждающей надписью, красующейся на воротах замка Ксанаду, завершается фильм. Гораздо уместнее, скорее, аналогия между Rosebud (‘Роузбад’, ‘розовый бутон’, ‘бутон розы’) и хичкоковским мистером МакГаффином, несуществующим, но – куда как реальным!
Убеждён, имеется в виду если и не сама жизнь, бесконечная в своих проявлениях, свершившихся и потенциально возможных, то один из сложнейших (среди доступных для наблюдения и изучения) феноменов – человек. Человек, являющийся в мир, по мере сил его преобразовывающий или, как минимум, оставляющий след (зримый и незримый) – и исчезающий в небытии. Это не кантовская «вещь в себе» – однако для всестороннего постижения необходимо обладать всезнанием Бога. Автор на это не претендует и недвусмысленно предостерегает (хотя бы «прямым» обращением под занавес) от подобных поползновений других, но вместе с тем – ни в коем случае не призывает и отказаться от самих попыток овладения законами, по которым существует Вселенная. Не уподобляйтесь Томпсону, ограничивающемуся исполнением служебных обязанностей!.. «Побочных» истин, открытых гениальным режиссёром в ходе неординарного эстетического эксперимента, иным хватило бы на несколько жизней. Причём в его случае новаторский киноязык4, включавший игру теней и света, необычные ракурсы, а главное, сочетание возможностей глубинной мизансцены с изобретательным монтажом, служит не только для создания приковывающей внимание детективной интриги. В фильме воплощён, хочется сказать, целостный (насколько это вообще возможно) образ человека, который и ранее был – в идеале – непостижим, а уж в XX веке и вовсе рискует раствориться в бесконечных информационных потоках. Осмыслению поддаётся лишь внешнее, косвенное, бренное, не вызывающее интерес подобно тому, как грузчики методично разбирают завалы статуй, антикварной мебели, живописных полотен и просто безделушек в Ксанаду.
Обратим внимание: картина, посвящённая судьбе газетного магната, задавшего каноны агрессивной «жёлтой прессы», увидела свет в достопамятную «эпоху радио» (термин Вуди Аллена), казавшуюся современникам революционной на фоне прежних устоев, а на деле – ставшую скромной прелюдией к эре всепроникающего телевидения. Что уж удивляться тому, что актуальность ленты лишь растёт с течением времени – в унисон с развитием и появлением новых видов mass media. Даже беглое сопоставление новостного ролика (с бодрым слоганом «News on the March») с последующими событиями вскрывает убогость журналистских приёмов, настойчиво – стараниями таких личностей, как Чарльз Фостер – превращённых в инструмент выстраивания хаотичной, «калейдоскопической» картины мира у сотен миллионов людей. И фильм следовало бы назвать, скорее, «Сверхгражданин Кейн». Уэллс, как бы само воплощение режиссуры, исследует механизм оболванивания масс – манипуляции сознанием целых народов, который постепенно выходит из-под контроля конкретной персоны, приобретает объективный характер и в предельном случае способен, точно бумеранг, ударить по самому манипулятору. Ницшеанский «сверхчеловек» постепенно, на глазах у одного поколения, стал осязаемой реальностью – в своей социальной ипостаси, в ипостаси «сверхгражданина». От гигантского портрета (прямой аналог франкелевской «проекции»?!), служащего фоном для выступления в ходе избирательной гонки на пост губернатора, не так уж далеко до оруэлловского Большого Брата, взирающего с бесчисленных экранов. Драматизм ситуации в том, что Кейн, становясь властителем чужих умов, в процессе стремительного восхождения к вершинам основательно растратил человеческое начало. Болезненный уход Сьюзан и попавшийся на глаза в припадке ярости стеклянный шар потому и вызывают ассоциацию с заснеженным днём, когда решилась участь восьмилетнего Чарли – был сделан выбор, предопределивший судьбу и заставивший забыть о любимых санках со столь дорогим сердцу рисунком. Проблеск света в тоске над развёрзнувшейся бездной. Хотя по-английски Каин пишется иначе (Cain), чем Kane, но созвучие имени действующего лица Библии, фигурировавшего и в поэме лорда Байрона, с фамилией киногероя в высшей степени знаменательно.
.
__________
1 – Его ранние, коротко- и среднеметражный, опусы обычно не принимаются в расчёт.
2 – Во избежание недоразумений уточню: они не родственники, и даже фамилии пишутся по-разному (Welles – Wells).
3 – Правда, реализовалась лишь одна – за оригинальный сценарий Германа Манкевича и самого Уэллса.
4 – Об исключительном вкладе в который оператора Грегга Толанда свидетельствует расположение его имени (в финальных титрах) рядом с именем постановщика.
Прим.: рецензия публикуется впервые
Материалы о фильме:
Цыркун Нина. Рубрика «Иллюзион». «Гражданин Кейн» // Искусство кино. – 1991, № 11. – С. 170-172.
Кинобестселлеры // Видео-Асс Экспресс. – 1991, № 05. – С. 32-33.
Материалы о фильме (только тексты)
Добавить комментарий