И. Е. Кокарев. США в зеркале голливудского экрана. Консервативное наступление на «большое правительство»

Консервативное наступление на «большое правительство»

Результатом нараставшего в течение 70-х годов кризиса политической системы Соединенных Штатов было повсеместное распространение недоверия ко всем социальным институтам общества – от системы образования и суда до полиции, ЦРУ и Белого, дома. Это недоверие фиксировалось не только опросами общественного мнения. Оно нашло выражение в неуклонном падении числа американцев, принимающих участие в голосовании на выборах в различные органы власти, в первую очередь президента США, в росте числа так называемых «независимых» от двух основных буржуазных партий избирателей. Естественно, что первейшим объектом критики, особенно среди «недовольного большинства», все чаще становилось федеральное правительство. Уж слишком явно предвыборные обещания расходились с реальной политикой.

И тем не менее корни антиэстатистских настроений следует искать не только и не столько в прегрешениях очередной вашингтонской администрации или в обособлении от народа государственной бюрократии, сколько в истоках политической истории и социальной психологии американской нации. Как отмечал советский социолог Ю. А. Замошкин, в США «традиционный индивидуализм стимулировал в человеке негативное отношение к бюрократии и авторитарной власти, ко-

43

всякому их вмешательству в его частную жизнь»¹.

На живучесть традиций гражданского самоуправления и фетишизации свободного рынка и полагались перешедшие в наступление на либеральный курс правые силы США.

Пока в демократической партии царил разброд, а обыватель был политически дезориентирован поражением во Вьетнаме, «уотергейтом», провалами внутриполитического и внешнеполитического курса Картера, убедительно продемонстрировавшего истощение либерализма, «новые правые» из республиканской партии усилили нападки на «чрезмерно дорогостоящее и неэффективное», «плодящее бездельников» и «безответственное» правительство демократов. Целью неоконсерваторов было в области внутренней политики осуществить частичный демонтаж государственного монополистического капитализма, вернуться к стихии рыночных отношений, к свободному предпринимательству; в области внешней политики – восстановить военную мощь Америки, укрепить пошатнувшиеся позиции американских транснациональных монополий на мировых рынках.

Наступление правых разворачивалось поэтапно, со строгим учетом динамики массовых настроений. Критика в адрес государства наращивалась по линии опасности, связанной с чрезмерной властью бюрократии, плетущей заговоры за спиной народа.

Различные сенсационные разоблачения «свободной прессы, этого «сторожевого пса демократии», как-то: сведения о заговоре ЦРУ с целью убийства президента Кеннеди, неоднократные скандальные сообщения о причастности ЦРУ к фашистскому перевороту в Чили и правительственным переворотам в других странах, знаменитая публикация журналистом Элсбергом секретных документов Пентагона о закулисных махинациях правительства во время войны во Вьетнаме, «утечка информации» о подкупе должностных лиц или о существовании общенациональной системы подслушивания частных телефонных разговоров и слежки за частными лицами и т. п. – может быть, потому и стали тогда просачиваться в печать, что все это были камни правых в огород либералов, их «чрезмерно самостоятельного правительства», действующего «за спиной народа».

Одним из первых в «новом Голливуде» уловил пробивающееся русло социальной критики талантливый новичок Стивен Спилберг. Он был тогда еще за пределами большого кинобизнеса и подрабатывал на телевидении по ходу учебы в государственном университете Южной Калифорнии, где изучал вначале не кино, а английскую филологию. Там он и снял небольшой, с одним актером, но весьма многозначительный по смыслу телефильм под названием «Дуэль» (1971). Далекий, казалось бы, и от политики и от коммерции художественно-аскетический сюжет о дуэли двух автомашин на безлюдном шоссе, этот телефильм сначала был правильно прочитан кинокритиками Англии, добившимися его проката в кинотеатрах. Думал ли тогда начинающий 23-летний режиссер, что он вступает своим скромным дебютом в большую политику? Вряд ли его амбиции простира-

_______
1 Замошкин Ю.А. Личность в современной Америке. М., Мысль, 1980, с. 81.

44

лись так далеко. И тем не менее в «Дуэли» ему удалось сконцентрировать в понятной многим метафоре, уже тогда овладевающий человеком Запада страх перед анонимными безличностными силами, управляющими жизнью миллионов людей, странами, миром.

Фильм вызвал большой резонанс, а молодой режиссер – интерес к себе со стороны больших студий. Последовали соблазнительные предложения. Следующий фильм «Шугарленд экспресс» (1973) Спилберг уже снимал в Голливуде. В этом фильме опять дорожная погоня, однако все по-житейски заземлено. Его герои, лишенные судом родительских прав за непристойное поведение, вступают в открытую схватку с полицией. Они, похитив служебную машину вместе с полицейским, мчат из тюрьмы, где сидел один из них, через всю Америку к своему ребенку, вызывая восторг у телезрителей и зевак – жителей американских городков, мимо которых несется вен компания: отчаянные родители на угнанной машине с пленным блюстителем порядка и шумная погоня, сопровождаемая вездесущим телевидением. Сочувственно реагировал и зал: симпатии зрителей были на стороне родителей несмотря на то, что отец был уголовником, а мать – женщиной сомнительной репутации. Иначе и не могло быть. В конфликте родительских чувств и бездушной законности зал стоял на стороне чувств.

Еще больше неприязни к институту власти сквозит в картине Сидни Люмета «Жаркий день после полудня». Фильм снимался в 1975 году. Люмет живописует трагикомическую ситуацию, в которую попали два непутевых парня, взявшихся от безысходности грабить банк и теперь не знающих, что делать с захваченными заложниками. Толпа зевак, окруживших банк, стоя за цепью полицейских, дает советы незадачливым грабителям. Добровольцы добывают им обед из соседнего ресторана, и вообще вся обстановка напоминает солидарность простолюдинов в фильмах итальянского неореализма. Диссонансом врываются в эти миролюбивые отношения профессионалы – агенты ФБР, которые хладнокровно обрывают мир и согласие, а с ними и жизни горе-террористов точными выстрелами из снайперской винтовки.

Апофеозом негативного отношения к президенту и политиканам из Белого дома стал фильм «Вся президентская рать» Алана Пакулы – уголовно-политическая хроника «уотергейта». Снятый в оперативном порядке по одноименной книге журналистов – «разгребателей грязи» Боба Вудворта и Карла Бернстайна в 1976 году, этот политический фильм по свежим следам скандального судебного разбирательства и позорной отставки президента Никсона становится бестселлером: он дал 77 млн. долл. за год демонстрации.

Еще продолжалось сенсационное уотергейтское расследование преступных действий должностных лиц из администрации Никсона, под его руководством тайно вредивших перед выборами конкурирующей демократической партии рассылкой фиктивных писем, засылкой шпионов, электронным подслушиванием, когда на экраны вышел фильм Френсиса Копполы «Разговоры». Снятый спешно, в

45

промежутке между двумя частями «Крестного отца», без больших постановочных эффектов и затрат, как болезненная фантасмагория тайн, взаимных подозрений, недомолвок, заговоров, подслушивания, подсматривания, фильм, что называется, поспевал к столу, так как попадал в эпицентр сотрясавшего нацию политического скандала, за что и был премирован на Каннском фестивале. Неплохо он был принят и американской критикой. Не касаясь межпартийной борьбы республиканцев и демократов, либеральный фильм Копполы, отстаивающий неприкосновенность «частной жизни», в тот момент вполне устраивал и «новых правых» своей антиэтатистской направленностью.

В 1977 году под еще не успевшими увянуть лозунгами картеровской избирательной кампании за честное, контролируемое народом правительство выступил и режиссер Роберт Олдрич. Десятилетие своей работы в Голливуде известный мастер отмечает сеющим тревогу фильмом «Последние проблески сумерек». Тревога возникает по поводу бессилия самого президента США против заговора в Белом доме. Куда дальше: даже отчаянные усилия террористов во главе с мятежным генералом американской армии, захватывающих пусковые шахты ядерных ракет, чтобы добиться от президента США опубликования секретных документов Совета национальной безопасности о тайных антисоветских целях войны во Вьетнаме, приводят только к бессмысленной гибели президента, чья воля все равно не выполняется заговорщиками.В 1979 году Холл Эшби, известный своими прогрессивными взглядами режиссер, снимает киногротеск «Будучи там», в котором вершители политики из Белого дома настолько теряют ориентацию в управлении страной, что их советником становится принятый ими за пророка случайно попавший в дом финансового воротилы – друга президента – умственно неполноценный старик-садовник, не умеющий читать, писать, считать и вообще в течение всей своей долгой жизни ни разу не выходивший из внутреннего двора на улицу.

В 1980 году, в год президентских выборов, когда Рейган первый раз боролся за место в Белом доме с Картером, так и не выполнившим обещания «открытого президентства», выходит известный советскому зрителю фильм Дж. Конвэя «Ангар 18». Здесь в фантастическом сюжете об НЛО показано, как ради успеха избирательной кампании аппарат президента, который заботится только о своей карьере, по-прежнему готов на любое преступление ради своих корыстных целей. Белый дом идет на сокрытие от общественности не только отрицаемого официальными лицами факта приземления на территории США «летающей тарелки», что путало бы всю стратегию обработки избирателей, но и, не колеблясь, на тайное уничтожение ее вместе со всеми свидетелями: научной лабораторией, космонавтами, охраной…

Так современная технология манипулирования массовыми настроениями позволила хозяевам «нового» Голливуда вставить и прогрессивные, демократические по замыслу авторов картины в цепь, которая помогала правым вытянуть на поверхность общественного сознания из его темных

46

глубин упомянутый антиэтатизм американцев. А позже, уже в 80-х годах закрепить его рейгановский вариант, выражающийся в представлении, будто либеральное государство, подавившее традиционный американский индивидуализм, и реальный социализм в СССР – это почти одно и то же. Страх перед пугалом «советского тоталитаризма» – вот дополнительный стимул рейгановского консерватизма, побуждающего мечтать о государстве, «которое меньше правит», толкающего американцев к отчаянной защите индивидуальных свобод, к утопическим надеждам на возвращение домонополистических отношений и структур в современной Америке.

«Америка возвращается!» – было лозунгом избирательной кампании Рейгана 1984 года. «Америка превыше всего!» – гремели фанфары Олимпийских игр в Лос-Анджелесе. «Американцы снова чувствуют себя хорошо!» – показывали опросы общественного мнения. Рейган уверенно оседлал коня экономического подъема, начавшегося с 1982 года, и на какое-то время преодолел национальный комплекс неполноценности. Теперь можно было продолжать пинать бюрократов, политиканов и администрацию разного ранга, и маленький человек в борьбе со всеми этими представителями государственных институтов выходил победителем. Не жалким анонимным клерком (как десяток лет назад в «Дуэли»), а энергично-волевым героем, излучающим чувство собственного достоинства, в фильме Сидни Поллака «Без злого умысла» (1982). И как бы не опутывала его своими липкими щупальцами прессы, федерального бюро расследований, налогового бюро местная власть, пытавшаяся использовать этого хозяина небольшой транспортной конторы в своих целях, герой Пола Ньюмана уверенно и красиво выходил победителем из нечистоплотной головоломной интриги с представителями суда и прокуратуры.

Нет смысла упрекать известного прогрессивного художника С. Поллака в уступках консерватизму. В стране многое переменилось за истекшие десять лет. В сознании средних слоев некоторый просвет в экономическом кризисе прочно связался (не без усилий пропаганды и массовой культуры) с возрождением национального духа, с торжеством традиционных ценностей, с победой гордого индивидуализма. Насколько долговечна эта ситуация – вопрос открытый. Но пока она сохраняется, художник, работающий на рынок, с ней вынужден считаться…

47