Кабаре / Cabaret (1972)
Максимов А. Мюзикл: операция на сердце жанра // Советский экран. – 1990, № 17. – С. 28-29.
МЮЗИКЛ: ОПЕРАЦИЯ НА СЕРДЦЕ ЖАНРА
Детище американской массовой культуры, мюзикл пришел в Голливуд с изобретением звука. Последующие два десятилетия (1933–1953) принесли мюзиклу всемирную славу. Ему было уготовано стать на время «визитной карточкой» американского кино.
Уникальность мюзикла не в роскоши постановочных сцен. Каждый жанр по-своему моделирует реальность. В сердце мюзикла – Утопия. «Мечты сбываются» – это закон жанра, и ему подчиняются персонажи, предметы, пространство, все на свете.
Но время незаметно сдвигает ценностные ориентиры. Что казалось возвышенным, выглядит приторным, то, что было естественным, становится нарочитым. Происходит медленное угасание жанра. В конце шестидесятых в кино возникает дилемма: выживает мюзикл или погибает. Жанру предстояло видоизмениться или уйти в забвение. Традиция классического мюзикла, безусловно, оставаясь Великой, понемногу переставала быть Живой.
28
Стремительное развитие изобразительных возможностей кинематографа оставило далеко позади скромные запросы создателей мюзиклов, по-прежнему державших равнение на успех бродвейских постановок. Кризис формы был проявлением более глубокого кризиса. Неистребимая театральность мюзикла, которая вдруг стала бросаться в глаза, была непременным облачением Утопии, потерявшей со временем свою притягательную силу.
Восстановить эту распавшуюся связь между прошлым и настоящим – дело индивидуальной творческой воли художника. От его решения принять или отвергнуть существующую традицию иногда зависит судьба жанра в целом.
Таким художником, новатором, вернувшим к жизни жанр киномюзикла, стал Роберт Луис Фосси, сценическое имя – Боб Фосси (по-английски фамилия режиссера произносится – Фосси). Он начал свою профессиональную карьеру у подножия шоу-бизнесу тринадцатилетним подростком. Был конферансье в ночном клубе, танцевал в кордебалете гастролирующих трупп, попал в бродвейское ревю, снялся в трех мюзиклах и нескольких телешоу. В 1954 году, в возрасте 27 лет, Фосси выступил как хореограф театрального мюзикла, а пять лет спустя поставил свои первый спектакль на Бродвее.
С приходом Боба Фосси работа балетмейстера становится все более заметной. Его режиссура выдвинула на первый план хореографическое решение театрального мюзикла. Иное дело кино. Здесь Фосси исходит из прямо противоположного принципа, стремясь поставить хореографию в подчиненное положение. Множество ракурсов, чередование коротких планов разрушают пластическое единство действия, создают имитацию репортажной съемки. На другом уровне возникает новое гармоническое движение – появляется хореография монтажа.
Первая картина Фосси «Милая Чарити» (1968) не была принята зрителями. Вместо того чтобы адаптировать для экрана задуманный и поставленный им мюзикл, пользовавшийся огромным успехом на Бродвее, режиссер создал совершенно оригинальное зрелище. Он задействовал целый арсенал ранее не использовавшихся в мюзикле изобразительных средств, чем привел в смущение почитателей жанра. Не помогло и то обстоятельство. что. как в старые добрые времена, были сняты два варианта финала: «плохой» и «хороший»: прокатчик мог сам выбирать, какая версия придется по душе его зрителям. Феллиниевские «Ночи Кабирии», положенные в основу сценария фильма и либретто спектакля, казались слишком грустными для бодрящего жанра киномюзикла, из которого неумолимо уходила жизнь.
Мисс Салли Боулс, «фройлейн из Америки», на сцене триумфального «Кабаре» (1972) возвестила рождение нового мюзикла. Личная катастрофа героев на глазах у зрителей перерастает во всемирную катастрофу. Вопреки всем правилам киномюзикла, в финале любовники расстаются, но другой сюжет. развивавшийся параллельно, с их участием и без них. соответствует канону избранного жанра; в припадке социальной истерии страна выбрасывает руку со свастикой на рукаве.
Более последовательно и жестко, чем в первой картине. Фосси отдает предпочтение монтажной хореографии. Все музыкальные номера отделены от основного действия и замонтированы сюжетом. Экранизируя популярный бродвейский мюзикл, режиссер отошел от либретто, вернувшись к литературной первооснове – полуавтобиографическому роману Кристофера Ишервуда «Прощай, Берлин». Фосси стремился сделать мюзикл если не реалистическим, то по крайней мере более правдоподобным: «Вряд ли вам доводилось видеть парочку влюбленных, поющих и танцующих на скамейке в парке. Зрители всегда знали, что так не бывает, но готовы были смотреть на это в кино. Но я думаю, что теперь этот номер не пройдет. Кино как искусство очень усложнилось. Но и зритель теперь тоже не так прост».
Восемь «Оскаров», свыше двадцати миллионов долларов в прокате – фильм «Кабаре» преобразил жанр мюзикла. Театральность была локализована на крохотной сцене ночного шоу. Жанр не изменил своей природе: по-прежнему в центре конфликта находятся явь и желания.
В «Кабаре» мюзикл оживает не потому, что усвоил современный киноязык. Здесь произошло «оперативное вмешательство» в сердцевину жанра. Фосси препарирует идею Утопии, вдохновлявшую киномюзиклы с момента их появления на свет… Режиссер использует накат, приготовленный для него традицией. Герои и зрители равно беззащитны перед магическим «эффектом ожидаемого». Верные условиям жанра, герои интенсивно желают, но их мечты перестают исполняться. Маховик застопорен. Утопия готовит большой сюрприз и не разменивается по пустякам. Она хочет всех осчастливить. И в результате всех сразу карает.
Атмосфера, которую Салли Боулс в духе времени называет «божественным декадансом», есть сублимация ощущения Утопии Поскольку мечты перестали сбываться. жанр провозглашает новый закон: «Разреши себе!» И герои послушно разрешают себе все. не становясь от этого ни свободнее, ни счастливее.
Но Утопия не может исчезнуть. Она возвращается. Ее приветствуют стоя. Музыка вырывается из стен кабаре. Молодой штурмовик запевает: «Завтра принадлежит мне», и в духе классического образца песню подхватывает хор случайно оказавшихся поблизости людей. В новом контексте эта подчеркнуто традиционная сцена чрезвычайно расширяет диапазон возможностей жанра, вплоть до иронии тихого ужаса.
Свершилось! Сердце жанра спасено. вызвано к новой жизни. Отныне в каждой картине Фосси неизменно обращается к теме рождения трагедии из духа желания. В гениальном фильме «Вся эта дребедень» (часто переводится как «Весь этот джаз») он напомнит нам и операцию на сердце – на сердце своего «альтер эго», хореографа с Бродвея, причем этот эпизод становится эпизодом сценического представления.
У Фосси репутация человека, «который умеет делать все». Она заверена высшими наградами зрелищных искусств: «Оскар» за лучшую кинорежиссуру и телевизионный «Эмми» на фоне премий «Тони» в театре. И даже если оценки современников преходящи, то остаются три объективных критерия его дарования: универсальность таланта, фантастическая работоспособность и готовность к риску.
А. МАКСИМОВ
29
Добавить комментарий