Кабинет доктора Калигари / Das Cabinet des Dr. Caligari (1920)
Полнометражный фильм.
Другое название: «Кабинет доктора Калигари» / «The Cabinet of Dr. Caligari» (международное англоязычное название).
Германия.
Продолжительность 78 минут.
Режиссёры Роберт Вине.
Авторы сценария Карлм Майер, Ганс Яновиц.
Композиторы Альфредо Антонини, Джузеппе Бечче (музыка на премьере), Лотар Прокс (1985), Ричард МЭрриотт (1987), Райнер Виртелбёк (1993), Тимоти Брок (1996).
Оператор Вилли Хамайстер.
Жанр: фильм ужасов
Краткое содержание
Франсис (Фридрих Фейер), содержащийся в психиатрической клинике, рассказывает другому пациенту леденящую кровь историю. Однажды на ярмарке они с лучшим другом Аланом (Ханс Хайнрих фон Твардовски, в титрах как Hans Heinrich v. Twardowski) и девушкой Джейн (Лил Даговер), в которую были оба влюблены, стали свидетелями загадочного феномена. Некто доктор Калигари (Вернер Краусс) демонстрировал публике сомнамбулу по имени Чезаре (Конрад Фейдт) — человека, проспавшего двадцать три года. По подозрительному стечению обстоятельств, в это же время городок Хольстенваль облетела весть о серии зверских убийств, совершённых неизвестным…
Также в ролях: Рудольф Леттингер (доктор Олсен), в эпизодах Рудольф Кляйн-Рогге (преступник, без указания в титрах), Ганс Лансер-Рудольф (старик, без указания в титрах).
Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com
Рецензия
© Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com, 09.10.2013
Авторская оценка 10/10
(при копировании текста активная ссылка на первоисточник обязательна)
Не тридцатидевятилетнему Роберту Вине, а более молодому немецкому режиссёру, Фрицу Лангу, было предначертано, казалось, самой судьбой осуществить постановку, положившую начало экспрессионизму как кинематографическому течению и чуть ли не всему жанру фильмов ужасов. Но тот по настоянию студии прервал съёмки, взявшись за вторую серию детектива «Пауки» /1919-20/, хотя именно его корректировка первоначального замысла кажется принципиальной. Сценаристы Карл Майер и Ганс Яновиц, даже опираясь на личный опыт1, в большей степени следовали традициям романтической литературы, прежде всего Э.Т.А. Гофмана и Эдгара Аллана По. В то время как пролог и эпилог, введённые по настоянию продюсера Эриха Поммера, опасавшегося негативной реакции публики, объективно соответствовали устремлениям Ланга придать отдельным экранным событиям – по контрасту с основной частью повествования – достоверность. Сцены в психиатрической клинике, обрамляющие фантастический (бредовый?) рассказ, подверглись жёсткой критике киноведов, поддержавших кинодраматургов в их заявлениях о радикальном искажении исходного посыла произведения. Так, Зигфрид Кракауэр2 отмечал, что «если в сценарии безумие выступало неотъемлемым признаком власти», то картина в редакции Вине – «прославляла власть и осуждала ее безумных противников», приходя к выводу: «Революционный фильм, таким образом, превратился в конформистский. Воспользовавшись стародедовским способом, он объявлял здорового, но опасного смутьяна безумцем и упекал его в дом для умалишенных». Вместе с тем как-то упускалось из виду обстоятельство, что пролог и эпилог, сообщавшие происходящему внешнее правдоподобие3, тем не менее оставляли всякого, кто завершал сеанс, с двойственным чувством. Директор клиники официально уведомляет коллег, что, как теперь стало понятно, причины психического расстройства пациента – в отождествлении фигуры лечащего врача с Калигари, но его долгий, пронзительный, многозначительный взгляд прямо в объектив камеры не может не заронить в душу тень сомнения.
Знаменательно, что оба кинодраматурга, как и Ланг, который в собственных лентах о Мабузе (тоже докторе!) выведет не менее могущественную персону завзятого манипулятора, являлись подданными Австро-венгерской империи незадолго до её распада. Достаточно вспомнить «кафкианские» эпизоды в муниципалитете, где чиновники восседают на высоких, абсурдно высоких (заставляющих человека неестественно сгибаться) стульях, высокомерно взирая на посетителей и в лучшем случае – удостаивая их отрицательным ответом. С той разницей, что как бы само государство, отданное на откуп могущественным и практически самодостаточным бюрократическим институтам, подвергается шоковому воздействию со стороны ещё более безжалостных, инфернальных сил неясного происхождения, и высокопоставленного служащего, имевшего неосторожность дать вежливому просителю грубую отповедь, находят мёртвым. Настроения, охватившие побеждённую в Первой мировой войне, ввергнутую в хаос Германию, нашли подспудное воплощение в образе таинственного доктора: за маской ярмарочного конферансье, наживающегося на показе редкого феномена, скрывается директор дома для душевнобольных, надеющийся овладеть секретами сомнамбулизма – и делающего Чезаре безропотным исполнителем собственной воли. Фильм как никакое другое детище экспрессионистов производит впечатление сбывшегося пророчества, раскрывая причины возможного, если не неотвратимого, пути «от Калигари до Гитлера». Тот же Кракауэр, несмотря на сделанные оговорки, справедливо указал на бесстрастно и точно зафиксированный на экране момент рождения будущей «толпы чудовищ и тиранов», которые от порабощения сознания одного человека играючи перейдут к оболваниванию масс. К внедрению установок на подчинение и смиренное исполнение – практически в сомнамбулическом состоянии – чужих преступных намерений.
Социально-исторический подтекст фильма Вине важен необычайно – ничуть не меньше, нежели новаторское изобразительное решение, ставшее новым словом в молодом искусстве, притом что шло вразрез со сложившейся тенденцией, ознаменовав возвращение (на новом этапе развития) к мельесовской эстетике. Художников Германна Варма, Вальтера Райманна и Вальтера Рёрига, входивших в берлинскую группу авангардистов «Штурм», которые сотворили причудливые, подчёркнуто искусственные декорации с деформированными пропорциями, с нарисованными краской тенями, даже иногда объявляли истинными создателями уникальной картины! И всё же «Кабинет доктора Калигари» по сей день принадлежит к числу самых труднопостижимых и пугающих произведений в истории кинематографа. Вине словно приглашает зрителя на прогулку по запретному запредельному миру, за проникновение в тайны которого с неизбежностью следует кара: искажается, становится другой сама реальность. Расплачивается не только Франсис, убеждённый в наличии злокозненного заговора и с болью в сердце взирающий на Джейн, чей рассудок помутился. Профессор психиатрии, узнавший из древнего сборника о мистике Калигари, объявившемся в 1783-м году в Северной Италии в сопровождении сомнамбулы Чезаре и сеявшем панику среди деревенских жителей, считавших пришлеца виновным в череде убийств, неминуемо отождествляется с этой полумифической фигурой – и история повторяется! Навязчиво, словно ночной кошмар, преследующая учёного фраза «Ты должен стать Калигари» (кстати, избранная слоганом в блестяще проведённой в Берлине рекламной кампании) доказывает: гипнотизёр сам стал объектом суггестии. Одержимое, вопреки декларируемому «чисто научному» интересу, стремление постичь законы сомнамбулизма не остаётся без последствий, почти как для библейских Адама и Евы, вкусивших плоды Древа познания. Отсюда – совсем недолго до провозглашения тезиса (смелого и органически враждебного рационалистическим установкам новейшего времени) о том, что человек, по наивности провозгласивший всесилие разума, на поверку руководствуется в поступках внушениями извне, следующими от кого-то или чего-то непостижимого.
.
__________
1 – Яновиц вспоминал об инциденте в 1913-м, когда увидел на карнавале человека, предположительно – убийцу, а Майер в годы войны выдержал личный поединок с психиатрами.
2 – Кракауэр З. От Калигари до Гитлера. Психологическая история немецкого кино. – М.: Искусство, 1977. – С. 73.
3 – Здесь возникает ассоциация с творчеством А.П. Чехова («Палата № 6») и Ф.М. Достоевского, тем более что Вине позже снимет «Раскольникова» /1923/.
Прим.: рецензия публикуется впервые
Материалы о фильме:
Разлогов Кирилл. Не бойтесь вампира в черном плаще // Видео-Асс. – 1990, № 02. – С. 30-33.
Добавить комментарий