Кобра / Cobra (1986)

Интервью Сильвестра Сталлоне французскому журналисту Дани Жюко // Ровесник. – 1992, № 7. – С. 5.

РЭМБЭБИ

Интервью Сильвестра СТАЛЛОНЕ французскому журналисту Дани ЖЮКО

– Я знаю, вы интеллигентны. Вы увлечены живописью. Вы пишете книги. Вы цените искусство, знаете музыку. Тем не менее большинство людей упрямо считают вас необразованным «физкультурником», который с трудом может связать пару слов…

– Я тысячу раз слышал фразу: «О, вы совсем не такой, каким я вас представлял!» Слышать это обидно, я человек себя уважающий и самолюбивый. Разумеется, я не против того, чтобы надо мной посмеивались, но когда говорят, что ты человек дикий, это звучит как оскорбление.

– Вы думали о том, чтобы оставить кино и целиком посвятить себя писанию книг, ведь вы много пишете?

– Я думал об этом. Когда я пишу» я открываю людям себя всего, всю свою душу, сердце. И это делает меня очень уязвимым. Актер защищен тем, что говорит текст, написанный кем-то другим. А когда пишешь сам, честно говоря, испытываешь настоящий страх. Страх оказаться не на высоте…

– Неужели вам ведом страх?

– Как и любому человеку. Когда мне страшно, я иду напролом. Иногда терплю поражение. Но чаще все-таки побеждаю. Физически я никого не боюсь. Физический страх всегда можно преодолеть. Самый изматывающий страх – тот, который в душе, он парализует человека. Я долгое время был уверен, что все вокруг хотят друг другу добра, и мне в том числе. Какой же я был наивный! Теперь я научился быть циничным и осторожным. Больше всего я боюсь людей, которые имеют над тобой власть, потому что знают то, чего бы ты не хотел, чтобы они знали. У каждого человека есть тайны. Те, кто шантажирует людей знанием этих тайн, не просто преступники, они – похитители душ.

– Из того, чего вы добились в жизни, чем вы больше всего гордитесь?

– Тем, что смог использовать кинематограф для того, чтобы убедить людей пытаться превзойти самих себя, достичь того, о чем они только робко мечтали. Так что, может быть, это мое достижение меня переживет.

– Вы верите в потусторонний мир, в перевоплощение душ?

– Да, я хотел бы вернуться в этот мир в облике вороны. Точнее говоря, ворона. Хотелось бы прилететь в чистое поле и оттуда спокойно посмотреть на жизнь. Ворона – существо внешне несимпатичное, но мудрое. И загадочное. Мне нравится в этой птице то, что ее невозможно поймать.

– Вам нравится чувствовать себя знаменитым?

– В душе я всегда останусь парнем с улицы, который, увы, теперь уже не может спокойно выйти из дома. Каждый мой шаг теперь предмет обсуждений, оценок, В этом мире за взлетом обязательно должно следовать падение. Меня это угнетает.

– Вы могли бы сегодня жить без той славы, которая у вас есть?

– Слава что наркотик. Чем больше ее у тебя, тем больше ее хочется, и так до тех пор, пока это пристрастие не сделает вас абсолютно больным. Но остановиться уже невозможно. Если остановиться, останется только страх перед тем, что вас забывают. Когда человек попадает в киномир, он хочет, чтобы его любили всегда и все. Именно поэтому, скажем, актеры не могут ужиться в одной семье. Вдвоем разглядывать себя в одном зеркале нельзя.

– Вы часто говорите, что актеры умирают дважды…

– Жизнь артиста отдана тому, чтобы что-то создавать. Когда это перестают приглашать на съемки, умирает его душа. И это первая его смерть, после которой очень скоро приходит и вторая, физическая. Актеры-люди очень хрупкие. Они живут на пределе возможного, пытаясь выйти за рамки отпущенных им способностей, а за эти муки им часто достается унижение.

– Вы богаты, знамениты, авторитетны. Чего вам не хватает?

– Я хотел бы однажды забыть, кто я, и увидеть себя на экране. И еще я хотел бы умереть со словами: «Мое тело, мою кровь, мою душу, все, что во мне было хорошего и плохого, все – я отдал».

– Вы уже четыре года живете с девушкой по имени Дженифер. Не собираетесь ли вы жениться?

– Нет, я не хочу вновь становиться «женатым человеком». Но никогда не нужно говорить женщине «никогда», потому что это как раз лучший способ заставить ее задать тот самый вопрос, на который вы не знаете ответа.

– Почему вы так осторожны?

– Потому что мой развод с Бриджитт Нильсен был худшим, что у меня было в жизни. Я был унижен. Мы не должны были жениться, тогда бы мы могли жить в любви.

– Вы уже задавали себе вопрос, что бы вы делали, если бы не кино?..

– Я бы скорее пустил себе пулю в лоб, чем стал каким-нибудь клерком. Наверное, я бы пошел работать с животными, с ними чувствуешь себя свободным человеком. Когда молодые люди спрашивают меня, что делать, чтобы чего-то добиться в жизни, я всегда советую им найти работу, которую они согласились бы делать даже без денег. Чтобы она доставляла удовольствие. Если делать что-то только ради денег, то ничего стоящего сделать не удастся. Нужно страстно любить то, что делаешь. Каждое утро просыпаться с радостью от того, что вновь имеешь возможность делать то, что любишь. И еще нужно думать, жить и действовать так, как будто мы все еще не стали взрослыми.

– А вы чувствуете себя по-прежнему ребенком?

– О, да. Я и есть настоящий ребенок. Рэмбэби.

Перевел с французского С. ВИКТОРОВ

5