Мамочка — убийца-маньячка / Serial Mom (1994)

Кайф провокации // Видео-Асс Премьер. – 1994, № 22 (осень). – С. 92-93.

ЮМОР ЧЕРНЕЕ НОЧИ

КАЙФ ПРОВОКАЦИИ

Встречали ль вы доброго садиста? Видели ли убийство, вызывающее смех? Доводилось ли вам наблюдать законника, решающего мелкие проблемы отклоняющегося поведения радикальным способом – мгновенным убийством? Уверены, такого вы еще не видели. Если не смотрели «Сериал матушки».

Одержимость и извращенный юмор Джона Уотерса пронизывают всю атмосферу «Сериала матушки». Для режиссера это больше чем манера держаться, – это образ жизни.

«Для меня главный интерес – дурновкусица. Знайте, существует хороший «дурной вкус» и плохой. Вызвать отвращение у зрителя легко; я мог бы сделать 80-ти минутный фильм, в котором персонажи резали бы себя на куски, но это был бы плохой «дурной вкус», лишенный и стиля, и оригинальности. Хороший «дурной вкус» может быть отталкивающим, но, неся в себе заряд отрицательного обаяния, одновременно созидательным. Подобный «дурной вкус» взывает к чувству своеобразного юмора, им, зачастую не догадываясь об этом, наделен почти каждый зритель. Я всегда пытаюсь раскачать публику, которая полагает, что уже повидала все. Не приемлю «фильмы-послания» и горжусь, что мои фильмы лишены кокой бы то ни было социальной подоплеки».

Таково профессиональное кредо Джона Уотерса, принца «траша» [trash – гадость, непристойность, опьянение, порча, клевета), вынесенное в эпиграф его книги «Провокация». Выходец из Балтимора (кроме Джона Уотерса, этот город дал кинематографу еще Барри Левинсона), Джон всю свою карьеру, начатую в 1964 году фильмом «Сепур-8», остается верным родным Пенатам. Все его фильмы сняты в Балтиморе, который местная торговая палата именует «Шарм Сити», а сам Уотерс (вот причуды патриотизма!) называет «Трашгородом США» – самым мерзким городом мира, мировой «столицей причесок». Никто не приезжает сюда по собственной воле. Похоже, все чудаки юга страны, решив эмигрировать на север, потерпели аварию в Балтиморе. Но я никогда не хотел бы жить по-другому». Одержимость и извращенный юмор Джона Уотерса – повторим – не просто поведение, это образ жизни. В том числе и в буквальном, бытовом смысле. У него дома можно увидеть древний настоящий электрический стул (невольно возникает мысль – не использовался ли он по назначению?), электрическая дубина, а на стенах – афиши фильмов его «учителей»: короля кровавых корост Хершела Гордона Льюиса (сцена вырывания языка в «Сериале матушки» напоминает о нем) или же Уильяма Кастла, короля хитрых кошмарных трюков 60-х годов (который терапией ужасов возвращал уверенность в жизни отчаявшимся зрителям). В «Сериале матушки» Уотерс отдает ему дань уважения отрывком из «Дьявольского убийцы», в котором Джоан Кроуфорд убивает топором. Среди других афиш – афиши непризнанных фильмов, таких, как «Я ненавижу твои кишки» Роджера Кормана или «Дурное семя» Мервина Ле Роя. Однако его любимым фильмом остается «Волшебник из страны Оз». Уотерс обладает впечатляющей коллекцией сувениров, имеющих отношение к этому фильму. С огромной гордостью показывает он фотографию с автографом Маргарет Гамильтон, «дьявольски свирепой западной колдуньи» – The Wicked Witch of the West, подписанную ее инициалами WWW.

Его вкус к эстетике преступлений сказался и в коллекции журналов «траша» 50-х годов. Это «Hush-Hush», «Inside Story», «Confidential», «Sensation», «True Thrills» или «Police Dragnet», c выразительными заголовками: «Оргии нимфоманок», или «Сумасшедший насильник из Иллинойса», ультра-реалистическими изображениями пытаемых и убитых.

В его комнате, над кроватью висит огромный портрет женщины, убийцы-маньячки, восседающей на троне. Кроме того, он собрал коллекцию странных деревянных игрушек, сделанных в тюрьме членами «семьи» Чарльза Мэнсона (совершивших ритуальное садистское убийство кинозвезды Шэрон Тэйт, жены Романа Поланского, в тот момент беременной, и всех гостей в ее доме. – Прим. ред.). У всех этих игрушек общая черта: у них нет голов. «Сегодня, чтобы прославиться в Соединенных Штатах, – советует Уотерс, совсем не нужно кончать жизнь самоубийством. Это никого не волнует. Нужно стать очень своеобразным преступником. Это как в шоу-бизнесе, нужно иметь «конек». Я вспоминаю процесс Ричарда Рамиреса, «ночного грабителя». После вынесения смертного приговора он обернулся к публике и показал сатанинскую пентаграмму, вырезанную на его ладони. Затем, смеясь, произнес: «Увидимся в Диснейленде!» Какой отменный жест! Единственное, что может произвести на меня впечатление, это участие в крупном процессе над убийцей. Все люди проявляют свои лучшие качества, когда находятся под арестом. Самый ужасный маньяк-убийца имеет самый достойный вид, находясь под конвоем, в наручниках, перед лицом жаждущей сенсации публики. Это единственная возможность прославиться в один день. Процессы – самые занимательные спектакли Америки, к тому же они бесплатны. У меня обыкновение следить за взглядом преступника, особенно в случаях, когда заключение психиатров свидетельствует об отклонениях в его психике. Как можно забыть Чарльза Говарда Смита, отвратительного «флейтиста из Туксона» с его яркой шевелюрой, огромным лбом, чертами красоты, который убивал девочек в 1964 – 65 годах? Вспомним также Джона Фрэзера, поклонника астрологии и оккультизма, виновного в убийстве врача и его семьи в Санта Крузе, который удивил суд тем, что предстал перед ним с наполовину выбритой

92

головой, выщипанной бровью и наполовину сбритой бородой. Но это было сделано им вовсе не для того, чтобы вызвать жалость у членов суда. В ходе процесса молодой человек, обвиняемый в непреднамеренном убийстве полицейских, фанатик огнестрельного оружия, не отрываясь смотрел на суд присяжных сквозь линзы своих очков, толстых, как дно бутылки. Он же, презрев все нормы этики, предстал перед судом в самых пестрых одеяниях. Это уверило меня в его виновности задолго до вынесения приговора». Фрагмент из книги Джона Уотерса «Цена Шока». – Ред.) «Самыми причудливыми из обвиняемых, которых я когда-либо видел, были дочери Менсона. В первый день процесса, чтобы показать полное равнодушие к суду, они явились в бесформенной тюремной одежде и тонких белых носках. В иные дни, когда сестры чувствовали себя подавленными, то надевали мантии синих ведьм. Ближе к концу постриглись почти наголо – как панки, задолго до их появления.

Я против любых форм цензуры, однако большинство либералов мне глубоко осточертели. Они осуждают страсть к процессам и сенсационным убийством, забывая, что это не мы – преступники. Но все мы хотим участвовать в драме. Поэтому не бойтесь покупать кипы журналов, посвященных преступлениям, выходите из вашей раковины и рассказывайте родителям и друзьям о том, что вы участвовали в деле. Нет никаких причин для смущения. Выше головы! Вы никогда не будете знать заранее: может быть завтра произойдет что-то ужасное». Да, Уотерсу не откажешь в оптимизме…

«Все мои фильмы высокоморальны, – уверяет Джон Уотерс. Слабейший всегда оказывается в выигрыше. Зло всегда наказано. Зрители моих фильмов полагают, будто бы я – сторонник убийств или наркотиков. Но они забывают, что я лишь снимаю фильмы, а не живу этим».

Когда ему задают вопрос, что могло бы сделать его счастливым, Джон Уотерс искренне отвечает: «Я хотел бы быть надзирателем в тюрьме Сан-Квентин и открывать двери, чтобы выпускать на волю этих милых парней!» Вот каков сей юмор – чернее ночи, чернее черной кошки, которую ловит и никак не может поймать черный негр – простите, афро-американец…

93