Мефисто / Mephisto (1981)
Полнометражный фильм (премия «Оскар»).
Другие названия: «Мефистофель» (вариант перевода названия), «Мефисто» / «Мефистофель» / «Mephisto» (международное англоязычное название).
ФРГ, Венгрия, Австрия.
Продолжительность 144 минуты.
Режиссёр Иштван Сабо.
Автор сценария Иштван Сабо по роману Клауса Манна.
Композитор Зденко Тамасси.
Оператор Лайош Кольтаи.
Жанр: драма
Краткое содержание
Хендрик Хёфген (Клаус Мария Брандауэр) мечтает о славе, но пока вынужден довольствоваться скромным местом в труппе одного из театров Гамбурга. Перед его талантом начинают преклоняться, новаторские идеи вызывают интерес — и постепенно Хендрик становится местной знаменитостью, а брак с Барбарой Брюкнер (Кристина Янда), дочерью тайного советника (Здзислав Мрожевский), открывает заманчивые перспективы. Но неуёмное честолюбие не позволяет Хёфгену остановиться на достигнутом — и он летит в Берлин. А между тем к власти в Германии приходит НСДАП…
Также в ролях: Ильдико Баншаги (Николетта фон Нибур), Рольф Хоппе (маршал), Дьёрдь Черхальми (Ханс Миклас), Петер Андораи (Отто Ульрихс), Карин Бойд (Жюльетт Мартинс), Кристин Харборт (Лотта Линденталь), Дэвид Робинсон (критик Дэвидсон), в эпизоде Иштван Сабо (гость на торжестве в театре, без указания в титрах).
Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com
Рецензия
© Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com, 13.12.2014
Авторская оценка 8/10
(при копировании текста активная ссылка на первоисточник обязательна)
Парадоксальная ситуация: в создании фильма приняли участие Гессенское радиовещание (Hessischer Rundfunk, или HR) и киностудия Manfred Durniok Filmproduktion, съёмки проходили в Гамбурге и Берлине – однако роман Клауса Манна «Мефистофель: история одной карьеры»1 находился тогда в ФРГ под запретом. В отличие, к слову, от ГДР. За давностью лет сложно сказать, действительно ли служители Фемиды руководствовались частными соображениями, вняв доводам Петера Горски – приёмного сына Густава Грюндгенса, вступившись за честь и достоинство его отчима, некоторое время приходившегося писателю зятем и послужившего прототипом главного героя. Или же события произведения оставались непозволительно злободневными в тот момент (шёл 1966-й год), когда власти начали широкую кампанию по, скажем так, пресечению покаянных тенденций в стране, ответственной за развязывание Второй мировой войны и прочие злодеяния нацизма? Правда, в свете мирового (от ВНР и Советского Союза до Франции, США, Италии) и воистину безоговорочного триумфа экранизации книга всё-таки была нелегально издана, а в 2000-м запрет официально отменили – но тем не менее… Ведь, какими бы прозрачными ни казались намёки, действующие лица носили вымышленные имена – и в данной связи претензии в том духе, что часть описанных событий расходилась с фактами, представляются малообоснованными. А личность (и карьера!) пресловутого артиста – не единственное, о чём рассказывается в романе и кинокартине.
Иштван Сабо принадлежал к числу живых классиков венгерской (шире – всей социалистической) кинематографии, но «Мефисто» ознаменовал не просто наступление нового этапа в его творческой карьере. Стараниями режиссёра-сценариста и Клауса Марии Брандауэра удалось подвести черту под целым направлением в киноискусстве, берущим истоки вскоре после Победы, а достигшим апогея тремя – тремя с половиной десятилетиями позже. Под направлением, исследовавшим сущностные (не только социально-экономические и политические, а философские, психологические, эстетические…) причины такого многогранного феномена, как нацизм. Герр Хёфген с его мягким рукопожатием, вызывающим замешательство всесильного маршала, является единомышленником фашиста Клеричи – «конформиста» по убеждению и жизненному выбору (из одноимённого шедевра Бернардо Бертолуччи, по Альберто Моравиа). Возникает даже прямая параллель, когда подопечного Хендрика, давнего члена НСДАП, по его доносу по-тихому ликвидируют в глухом лесу за якобы подстрекательские действия! Бывший гамбургский лицедей, дослужившийся до должности директора Государственного театра, является если и не непосредственным участником инициированного сверху процесса «гибели богов», обстоятельно обрисованного Лукино Висконти, то – одним из его вынужденных (попросили, нельзя было отказаться…) идеологов, публично обосновывая величие и незыблемость национал-социалистических идей. В конце концов Мартин фон Эссенбек тоже питал страсть к сцене, выступая в узком кругу родственников и ближайших друзей в гротескном образе… А страстные, запутанные и с позиций действующего законодательства – преступные отношения с мулаткой Жюльетт Мартинс отдалённо напоминают садомазохистские игрища бывшей узницы концлагеря со своим истязателем, ныне «ночным портье» в венской гостинице. И так далее. Не составит труда продолжить ассоциации, позволяющие лучше понять культурный контекст и заодно – оценить выдающийся вклад авторов в развитие антифашистской мысли. Впрочем, о каком-либо художественном откровении сложно было бы вести речь, если б Сабо, имевший, что ни говори, преимущество перед сыном Томаса Манна – знавший о дальнейшей судьбе Грюндгенса и всей империи, не показал хорошо известные исторические события в новом, кричаще оригинальном ракурсе.
Брандауэр, вмиг прославившийся, сделав заявку на звание величайшего австрийского артиста, конечно, получил роль, о которой смеет мечтать не каждый его коллега. По иронии судьбы, даже образ Гамлета, традиционно считающийся «эталонным», меркнет (особенно в предлагаемой трактовке, в качестве предтечи суровых тевтонских рыцарей, бесстрашных, чуждых рефлексии и душевным терзаниям) на фоне партии Мефисто. Клаус Мария демонстрирует чудо перевоплощения и редкостное владение эмоциями, мимикой, телом, позволяющими быстро менять огромное количество масок, заранее заготовленных и… не вызывающих ни у кого подозрений. В один прекрасный момент Хёфген осознаёт, что уже забыл какой на самом деле, и… нисколько не ужасается открывшемуся обстоятельству – разве что усерднее принимается заучивать реплики и жесты. Однако периодически повторяемое оправдание («я всего лишь актёр») от раза к разу звучит всё менее убедительно. Гениальная монтажная фраза – чередование крупных планов лиц пристально взирающих друг на друга кумира в покрывшем лицо густом белом гриме и маршала-зрителя – не просто подчёркивает внутреннее сходство двух разных личностей, но подводит к более фундаментальным выводам. А чуть позже высокопоставленный чиновник Третьего рейха (угадывается фигура Германа Вильгельма Геринга) откровенно признается, что многому научился у своего протеже, показавшего, что немецкий народ несёт черты Мефистофеля в не меньшей, если не в большей, степени, чем Фауста. Ещё Антонио Грамши уделял повышенное внимание тому значению, что имел театр (прежде всего театр Луиджи Пиранделло) в становлении фашизма в Италии. Сабо и Брандауэр вслед за Манном исследуют тот же процесс на примере истории Германии, где деятели гитлеровского режима пользовались соответствующими приёмами гораздо искуснее и последовательнее. Не мог, не имел права человек искусства оставаться настолько наивным, преподавая палачам исключительно ценные уроки «мефистофельства» и довольствуясь самооправданием, что пользуется открывшимися возможностями для защиты попавших в немилость друзей… Законы диалектики неумолимы, а это даже не коллаборационизм, а прямая, пусть и неосознанная (намеренно неосознаваемая), причастность к укреплению гегемонии нацистов. Фильм завершается на душераздирающей ноте – своеобразной репетицией того персонального ада, который с неотвратимостью ожидает артиста, поставившего высокое призвание на службу абсолютному злу.
.
__________
1 – Между прочим, впервые опубликован в 1936-м в Нидерландах и почти сразу – в СССР.
Прим.: рецензия публикуется впервые
Материалы о фильме:
Брандауэр Клаус-Мария. Свободный человек – человек долга // Ровесник. – 1987, № 8. – С. 6-7.
Гурков Андрей. Клаус Мария Брандауэр: до и после «Мефисто» // Советский экран. – 1987, № 13. – С. 23-24.
Плахов Андрей. Человек в многолюдном мире // Ровесник. – 1983, № 07. – С. 22-24.
Трошин Александр. Где-то в средней Европе // Видео-Асс Известия. – 1998, № 39 (04). – С. 38-39.
Материалы о фильме (только тексты)
Добавить комментарий