Набережная туманов / Le quai des brumes (1938)
МИШЕЛЬ МОРГАН И ЖАН ГАБЕН
БРЕСТСКАЯ ИСТОРИЯ
1938 год. Раздраженный Марсель Карне весьма резко говорит что-то осветителю. Жак Превер нервно закуривает сигарету. Снимается важная сцена фильма «Набережная туманов»: в кадре дезертир Жан и Нелли. Мотор! Жан Габен целует Мишель Морган. Спустя годы актриса напишет об этом поцелуе – «он был настоящим». Они целовались так долго, что Марселю Карне пришлось крикнуть: «Ну, хватит!» – Сразу же, впрочем, добавив: «Хорошо. Очень хорошо. Снято».
СЕЙЧАС КАЖЕТСЯ НЕПРАВДОПОДОБНЫМ, что эта невинная сцена казалась для своего времени весьма смелой. Никогда еще на экране женщина не предлагала себя мужчине с
116
такой простотой и чистой откровенностью, с таким обожанием, какое было в глазах Мишель. И никакая другая любовная сцена во французском довоенном кино не была столь растиражирована, не вызвала такого потока не слишком талантливых подражаний. Когда «Набережная туманов» вышла в прокат, Габена и Морган назвали «идеальной парой французского кино». Между тем героиня романа Пьера Мак-Орлана, по которому сделан фильм, хваткая девица легкого поведения, отнюдь не походила на хрупкую, смело идущую навстречу любви скромную девушку, какой Нелли получилась у Морган и Карне. На эту роль режиссер пробовал известных в те годы актрис – Мари Деа (потом она сыграет в его «Вечерних посетителях»), Габи Эндрю и Жаклин Лоран. Но, если верить воспоминаниям участников съемок, Габен и Карне все-таки сразу подумали о Мишель Морган.
Ей было всего восемнадцать. Начинающей актрисе предстояло разыграть любовную историю с уже знаменитым актером и шансонье, восхищавшим всю Францию. По его работам она представляла себе Габена мужчиной, полным нежной силы, способным быть и мягким, ласковым, и гневным, бешеным.
Вот как она описывает их первую встречу: «Я была почти в шоке от его удивительной белокурости, в которой не было ничего от бесцветной бледности северянина – это была ослепительная белизна налитых колосьев под солнцем… Элегантность игрока в гольф,
117
английский кашемир, клубный галстук и – его мужское кокетство – василек в бутоньерке. Все в нем было отглажено, он был тем, кого я называю «великолепно ухоженный мужчина». Он сел рядом и заговорил, так что я должна была повернуть голову. Заинтригованная, польщенная, я разглядывала этого красивого самца, раздувшего зоб и демонстрировавшего весь блеск своего оперения. Для него соблазнять женщин было привычкой. И у меня было скорее приятное предчувствие – ведь я здесь для того, чтобы понравиться. Но не только ему!». Мишель Морган польщена и немного смущена. Она внимательно слушает Габена и в то же время любезно улыбается Марселю Карне, который, беседуя с ассистентом, не спускает глаз с этой пары, впервые сидящей вместе. И Морган чувствует, что потребуется авторитет Габена, чтобы продюсеры согласились на ее участие в фильме.
Она рада. И тут Карне говорит, что надо сделать кинопробы, а Габен только улыбается и ни слова не возражает, хотя ей показалось, что дружеский контакт с ним уже возник. Уходя в тот день со студии, Морган раздосадована – она почти уверена, что Габен разыграл с ней флирт по просьбе своего друга Карне.
В день кинопроб Габен рядом с ней, подтянутый, утонченно вежливый, элегантнее, чем обычно. Когда съемка заканчивается, она, очень взволнованная, порывисто оборачивается к нему: «Это было хорошо?» И Габен с лукавой поддразнивающей улыбкой спрашивает: «А что об этом думаете вы сами?» – «О, я не знаю…». – «Но вы что-нибудь чувствуете?». «Я столько всего чувствую…». Он наслаждается победительным мужским кокетством. Она серьезна, ей не хочется легкой игры, она уже мечтает работать с этими людьми.
Вечерами, вымотанные до предела, участники съемочной группы шумно вываливались из ворот студии. Но вот наконец-то Габен тихо шепчет на ухе Мишель: «Выйдем вместе, вдвоем. Только вдвоем…». Как давно она этого ждала!
Над портовым городом моросит мелкий дождь – его так любит северянин Габен. Они пешком идут к отелю мимо сумеречных фонарей, вдоль набережной. Габен обнимает Мишель Морган. «Для Жана все было просто», – напишет потом она. У ее дверей он, обезоруживающе улыбаясь, просто спрашивает:
– Продолжим?
Увы! Никто не застрахован от неудач.
– Нет, завтра ведь съемка…
– Не завтра, сейчас же, сейчас… Ну? Мгновение колебания. И…
– Ну, до завтра, Жан.
Закрывая за собой дверь, она вдруг чувствует себя совсем глупенькой. Впрочем, самочувствие Габена было не лучше: «Нет, но какой дурак! Кто меня дергал за язык?!».
«Конечно, я была влюблена в него, – вспоминает Мишель Морган. – Тридцатитрехлетний Габен был женат, а я считалась невестой человека, с которым хотела порвать. Но в действительности ничто из всего этого не могло заставить меня остановить Жана на пороге моей спальни – скорее, я сделала это из страха перед трудностями, которые тогда возникли бы в нашей совместной работе… Но в ту минуту, оказавшись в комнате одна, я очень жалела, что уже не могу сказать ему также просто: «Приходи…». Великий обольститель и «классная малышка», как теперь называл ее Габен, стали добрыми товарищами. Только Жан часто все-таки поглядывал на нее с недоумением…
И лишь однажды, когда подвыпивший Пьер Брассер, для которого Жак Превер написал в сценарии роль злобного подонка, добивающегося Нелли, позволил себе пошлые намеки, Морган вдруг перехватила свирепый взгляд Габена. В мемуарах она пишет, как проходили съемки той сцены, когда по ходу действия солдат-дезертир дает оплеухи персонажу Брассера. Габен бил по-настоящему, а Брассер по-настоящему пошатывался и бледнел. Они давно знали друг друга, но после «Набережной туманов» снимались вместе крайне редко.
Но вот наконец Карне говорит ей: «Все, твоя работа закончена. Ты можешь возвращаться в Париж». Она колеблется. Не остаться ли? Но зачем? Для кого? Она ждала, что Габен по-
118
просит ее задержаться, и, наверное, не уехала бы…
ВСЯКАЯ ЗАКОНЧЕННАЯ ИСТОРИЯ становится воспоминанием, а незаконченная стремится к продолжению. Следующая встреча Габена и Морган случилась в 39-м, на съемках «Буксиров», сценарий которых написал тоже Жак Превер.
Но перед этим в квартирке Морган раздался телефонный звонок. Ее подруга, на долю которой выпала роль посредницы, сообщила:
– Ты слышала новость? Габен разводится!
А потом позвонил и он сам. Препятствий больше нет. Когда Морган возвращается с их свидания, у дверей ее ожидает огромный букет – пятьдесят роз в корзине.
И снова ослепительный юг, но теперь уже они не собираются упускать шанс, который судьба подбрасывает им вторично. Жан и Мишель, о которых все думали, что они давно встречаются тайно, только сейчас переживают по-настоящему жаркую пору любви.
«Это были прекрасные дни, – пишет Морган, – и хотелось прожить их для себя, эгоистично, сполна. Мы прогуливаемся по Бресту, выезжаем за город пообедать в скромном трактире или полежать на песке пляжа. Как будто не было никого, кроме нас».
1 сентября 1939 года, в разгар съемочного дня, они застывают в неподвижности, как и их товарищи, услышав завывание сирен, которому эхом вторят тревожные гудки стоящих на рейде кораблей. Началась вторая мировая война.
Она разлучает их. Мишель ожидает контракт в Соединенных Штатах. Она едет через Францию, и в Канне ее догоняет Габен.
«До моего отъезда оставалось два дня. Он провожал меня на вокзал Сен-Шарль, где я должна была сесть на поезд до Барселоны. Жан накупил мне журналов и конфет и устроил мои чемоданы в багажное отделение. Потом он стал ждать, когда тронется поезд. Я улыбалась ему из окна, с комком в горле. Он тоже улыбался, но и у него в глазах стояли слезы».
ТОСКА, ОХВАТИВШАЯ ГАБЕНА, когда уехала Мишель, не поддается описанию. Его не могло утешить ничто.
Когда Морган прибыла в Нью-Йорк, ее ожидало письмо от Габена. Он приедет к ней, они снова будут вместе. Мишель мягко, нежно, деликатно пишет в ответ, что если Габен хочет работать в Америке, она не считает возможным мешать ему. И, конечно, будет рада его видеть.
Габен понимает: это разрыв… Избранником на всю жизнь для Мишель Морган стал кинорежиссер Жерар Ури, поставивший «Разиню», «Большую прогулку», «Манию величия», «Ас из асов». Брак оказался счастливым. Жерар Ури связывала долгая творческая и личная дружба с Бурвилем, Луи де Фюнесом, Ивом Монтаном, Жан-Полем Бельмондо. Габена он не снимал никогда.
Дмитрий САВОСИН
119
Добавить комментарий