Нет выхода / No Way Out (1987)

Белан Ольга. Шпион, который любил Пушкина // Видео-Асс. – 1990, № 3. – С. 90-93.

ШПИОН, КОТОРЫЙ ЛЮБИЛ ПУШКИНА

Наших бьют!

Москва. Снег. Мороз. Мрачные люди в меховых шапках с автоматами Калашникова в руках средь бела дня проводят какую-то операцию прямо в центре города. Исчез, сбежал в Штаты крупный чин советской разведки Далхимский. Паника. В штаб-квартире КГБ на Лубянке экстренное совещание… на чистом английском языке. Немудрено – фильм американский, не новый к тому же. Я его не выбирала.

Наш брат, видеолюбитель, смотрит, как правило, то, что попадется под руку. Но «Телефон» – так назывался этот лихой боевичок, оживил в моей памяти одно воспоминание.

Два года назад я уезжала в свою первую командировку в Америку, и моя мама боялась, что меня пристрелят на улице, отравят наркотиками, изнасилуют, похитят или, наконец, подложат в наш самолет бомбу. Самое смешное, что американцы относились к нам примерно так же. Но надо отдать должное здоровому чувству любопытства с той или другой стороны, которое все-таки пересилило страх. Я жила в американской семье, оставила в Штатах много друзей и могу с ответственностью заявить, что, потихоньку узнавая друг друга, мы начинали друг друга уважать. И даже любить.

Нечто подобное происходит, по-моему,

_______

Продолжаем разговор о «русской теме» в западном кино, начатый во втором выпуске «Видео-Асс» статьей В. Кичина «Под обломками концепций».

90

в кино и видеомире. От желания напугать американского зрителя страшными красными русскими кинематографисты пришли к попыткам понять или хотя бы внимательно присмотреться к «загадочной русской душе». Попытки эти неловкие, неуклюжие, но по-своему интересные.

Сужу по собственному, хотя и не такому уж большому опыту видеолюбительства.

Фильм «Красный рассвет» – из серии устрашающих. Идет урок в милой средней американской школе. Ученики – уже не подростки, но еще и не взрослые – слушают учителя со свойственной всем американским киношкольникам иронией. Идиллию американского среднего образования нарушают взрывы, в небе появляются парашюты. Учитель спешит на улицу выяснить, в чем дело, и его в упор расстреливают. Русские пришли! Красные звезды на фуражках и Гимн Советского Союза, видимо, показались авторам недостаточно сильными деталями «советского», поэтому актеры, изображающие наших, мучаются, ломая язык трудным русским произношением.

Сам сюжет не стоит пересказывать. Это американский вариант «Неуловимых мстителей» или, если угодно, «Молодой гвардии». Героические американские ребята, сумевшие избежать насилия и смерти, объединяются в некую подпольно-партизанскую организацию «Росомахи», безжалостно истребляют проклятых русских, а заодно – кубинцев, в отместку за убитых матерей и отцов. Фильм кроме высокого технического уровня съемок, любопытен хотя бы тем, что мы можем понять, какими они нас видели совсем еще недавно.

Сквозь вьюги и сталь

Зарубежный кинематограф всегда влекла русская классика. Те, кто постарше, помнят американскую экранизацию «Войны и мира» (очень жаль, что она не была в повторном прокате). Сделанный со скрупулезной тщательностью в деталях и декорациях, фильм, к сожалению, далек от нашего понимания гениального романа Толстого, но прекрасно демонстрирует уважение американцев к русской национальной культуре. Кроме того, он открыл тогда нашему зрителю замечательных актеров и, в первую очередь, – блистательную Одри Хепберн в роли Наташи Ростовой.

«Доктор Живаго» может встать в один ряд со старой экранизацией Толстого. В каждом кадре, каждой сцене этого длинного фильма чувствуется желание авторов понять «загадочную русскую душу». Местами скучновато, местами затянуто, особенно в первой половине, но лично меня просто подкупило это страстное желание разобраться, что же за народ населяет шестую часть света, что же у них там происходит? Почему мы – другие?

Сюжетно фильм «закольцован». Первые его сцены – поиски Евграфом Живаго дочери своею брата Юрия, некогда исчезнувшей в хаосе революции. Братья Живаго – антиподы. Евграф – образец верноподданного партийца, свой человек в высших кругах партийной иерархии, сухой педант, слуга идеи. Юрий – ею вторая потерянная половина, живой источник человечности, поэт. Авторы фильма не рискнули начать сразу со знаменитою эпизода романа Пастернака – похорон матери маленькою Юры. Но стремление дословно следовать деталям русского быта велико: до мельчайших подробностей обставлена сцена отпевания, завывает вьюга, снег непрерывно сыплется с неба. (Снега, морозы, заледенелые оконца – это обязательный атрибут. Без этого какая же Россия!)

Омар Шариф (доктор Живаго) лишь внешне, и то очень отдаленно, напоминает героя Пастернака – застывшее выражение его красивого лица не меняется на протяжении всего действия. Злые силы революции, уничтожающие прекрасные чувства и прекрасных людей, выписаны, впрочем, довольно убедительно.

91

Самой большой удачей фильма показалась мне главная героиня Лара. Она прекрасна своей подчеркнуто славянской красотой, она понятна в своей любви и ненависти, стойкости и величии. Может быть, от того, что Лара живет общечеловеческими страстями, далекими от политики, этот образ оказался самым живым. Конечно, режиссера привлек в романе лишь его незамысловатый сюжетный ход – драматическая история любви Живаго и Лары. Осталась за кадром главная мысль автора – терзания русской интеллигенции, трагедия нашего народа, пережившего, может быть, самый страшный катаклизм в мировой истории. Образ командира Стрельникова воплощает в себе понимание американцами «красного террора», но, к сожалению, совсем не высвечивает главный конфликт – между такими, как Живаго, и такими, как Стрельников.

Как роман, так и фильм «Доктор Живаго» из вечных ценностей. Он стар, но не стареет, он наивен во многом, но подкупает искренностью и реализмом. Он говорит о том, о чем несколько лет назад мы не смели не то, чтобы сказать вслух, подумать. И он не подвержен политической конъюнктуре, когда колебание стрелки международного барометра между «пасмурно» и «ясно» плодило поделки «а ля рус», вроде упомянутых здесь «Неуловимых мстителей», простите, – «Красного рассвета».

КАК РАЗВЕДЧИК ЮРА ЛЮБОВНИЦУ МИНИСТРА СОБЛАЗНИЛ

«Телефон», о котором я упоминала вначале, – фильм, родившийся в период недолговечной брежневской разрядки. Сюжетные хитросплетения приводят нас в святая святых – КГБ. Отсюда отправляется в Америку симпатичный майор -резидент советской разведки в, исполнении Чарльза Бронсона. И этот фильм очень похож на наши шпионские фильмы, когда мы с великими потугами изображаем ЦРУ или ФБР. (Если у нас главный признак всего американского  – звездно-полосатый флаг, то у них – обязательный огромный портрет Ленина на стене). И как в нашей «Ошибке резидента» шпион, которого играл Георгий Жженов, представал неожиданно приятным малым, только слегка заблудшим, так и Григорий Борзов – Бронсон – не покладая рук пашет на всеобщую разрядку, уничтожая своих же агентов-психопатов, вышедших из-под контроля – того и гляди без санкции Кремля развяжут Третью мировую…

А вот еще одна киносказка «Безвыходное положение». Русскими как будто в ней и не пахнет, и все же… Ослепленный ревностью, военный министр США убивает свою любовницу. Пытаясь отвести от себя подозрения, как утопающий за соломинку, хватается за предложение преданного ему помощника – обставить дело так, будто бы убийство совершил мифический агент советской разведки Юрий. На поиски «Юрия» брошены лучшие силы пентагоновских спецслужб. Кольцо сжимается вокруг молодого обаятельного морского офицера – советника министра по вопросам безопасности. Ведь это он был вторым любовником погибшей, ее счастливым избранником. Но офицер – парень не промах. К тому же знает, кто истинный убийца, и вовсю роет землю, собирая компромат на своего шефа. И находит.

Заурядная мелодрама с армейско-шпионским привкусом. Зло в итоге наказано, а зритель слегка удивлен: откуда-то в кадр влезает суровый генерал КГБ, в цивильном костюме, разумеется, поскольку прибыл инкогнито. Он поздравляет нашего героя, который оказывается и в самом деле резидентом Москвы. И зовут его… правильно – Юрий! Бедняга, вынужденный вести двойную жизнь, мечтает почитать Пушкина на родном языке, от которого основательно поотвык.

Кроме улыбок, этот сценический финт других эмоций не вызывает. Сюжет он не спасает, а скорее губит своей явной фальшивостью. Но в том, что секретный русский лазутчик такой симпатяга, смельчак, «свой в доску», вижу симптом времени, окрашенного новой разрядкой, надеюсь, не столь скоротечной, как та, что мы пережили в конце 70-х.

Слепить образ врага было просто. Теперь мы идем к образу друга. А это гораздо сложнее. Самое простое – все забыть, откинуть, списать в архив. Пусть, однако, старые эти фильмы не уходят в прошлое. Пусть они останутся на наших полках в наших видеотеках, как память о злом времени, которое разъединяло нас.

Ольга БЕЛАН, редактор отдела международной жизни еженедельника «Собеседник» (для «Видео-Асс»)

92