Невыносимая лёгкость бытия / The Unbearable Lightness of Being (1988)

Сагалова В. Лена Улин: своя среди чужих // Видео-Асс Экспресс. – 1995, № 31. – С. 42-46.

Лена Улин: своя среди чужих

Приехав как-то в родной Стокгольм с премьерой очередной американской картины. Лена Улин* чуть было не заговорила с соотечественниками по-английски. «Только потом я сообразила, что зал полон людей, говорящих по-шведски!» – призналась она.

Почему же однажды Лена Улин поменяла шведский на английский, а Швецию, где ее карьера складывалась вполне удачно – достаточно сказать, что Ингмар Бергман специально для нее написал роль в своем телевизионном фильме «После репетиции»! – на Калифорнию?

Знаменитая «АББА» в свое время объясняла, почему пишет песни на английском, простодушно: «В мире так мало людей, которые говорят и понимают по-шведски!». Может быть, мотивы, побудившие Лену Улин искать творческого признания вдали от родины, тоже просты: ей захотелось испытать себя на главном мировом кинополигоне и сделать свой талант достоянием как можно большего числа зрителей? Ведь что ни говорите, сегодня реальность такова, что магистрали истинной актерской славы не могут миновать Голливуд.

Так или иначе, актрисе удалось утвердиться на «фабрике грез». Она снимается в лентах высокого коммерческого уровня, у первоклассных режиссеров, со знаменитыми партнерами – в их числе Роберт Рэдфорд, Ричард Гир, Гэри Олдман. Можно не сомневаться, что далось это утверждение – даже при всем везении – не просто. Вступая в жестокую конкуренцию на чужой территории, отягощенная комплексом иностранки, для которой даже свободный английский все-таки не родной язык. Улин вынуждена была порой использовать кричаще резкие краски, вносить какую-то особенную характерность в своих героинь, так чтобы они запомнились навсегда, а ее саму невозможно было бы с кем-то спутать. Нельзя назвать Улин необыкновенной красавицей: тем не менее ей удалось запасть в сердце зрителям. Скуластое умное лицо, какой-то непроницаемо лукавый, испытующий взгляд, гибкая спортивная фигура, а главное, необычайная энергетика, свойственная ей во всех ролях. – все это делает ее на экране центром притяжения. Она всегда интересна, изобретательна, динамична и лишена банальности.

Размышлять о шведке, покоряющей Голливуд, невозможно, не вспомнив о самой знаменитой в этом смысле соотечественнице Лены Улин – ослепительной Ингрид Бергман, кинозвезде 40-х годов. Если попробовать сравнить этих актрис не по степени таланта и популярности, а с точки зрения их экранного образа, пользуясь методом «ключевых слов», получится любопытный результат.

Говоря об Ингрид Бергман, мы выбрали бы, например, слово «мягкость», говоря о Лене Улин – «резкость». И далее эти оппозиции бы продолжились: Бергман – «целомудрие». Улин – «чувственность». Бергман – «верность». Улин – «измена». Бергман – «скромность», Улин – «агрессивность»… Подчеркнем, что речь идет не о человеческой сути, а исключительно об актерском «имидже». По-своему амплуа Лены Улин как актрисы острой, взрывной характерности отличает нынешний период голливудского кино, когда предпочтение явно отдается, так сказать, силовому началу, а боевик теснит мелодраму.

В этом отношении роль коварной Моны Демарков в фильме Питера Медака «Ромео истекает кровью» как нельзя более примечательна. Кажется, никто, кроме Улин, не сыграл бы с такой легкостью и артистизмом эту женщину-вамп, сущее исчадие ада, двойного агента спецслужб и неутомимую совратительницу бедного героя Гэри Олдмана. Притягательная и отталкивающая одновременно. Мона преследует морально неустойчивого «Ромео» словно

_______
* Именно так правильно звучит фамилия актрисы

42

порождение его ночных кошмаров, навеянных муками нечистой совести. Эту роль Улин сыграла хлестко и почти вызывающе. Она намеренно лишила свою героиню какого-либо намека на психологию, приблизив ее к роботу. С веселой откровенностью актриса разыграла многочисленные сцены, где непотопляемая Демарков срывает одежды и победно овладевает героем. Чего стоит эпизод, доводящий зрителя до легкого шока, когда эта зловещая красотка приступает к очередному занятию любовью, предварительно с непередаваемой элегантностью отстегнув протез, так как собственной рукой ей до того пришлось пожертвовать в стратегических целях, заметая следы очередного преступления.

В целом «Ромео» – профессиональный, но довольно рядовой триллер. Особенно веет вторичностью от прочих женских образов в этом фильме – жены героя и его любовницы. Только характер «исчадия» Демарков несет заряд новизны и придает ленте оригинальность. Можно утверждать, что Улин удалось в этой роли непроизвольно блеснуть европейской школой актерской игры, предполагающей утонченность, многозначность и подтекст. (Пора упомянуть, что за плечами актрисы – глубокая культурная традиция: она выросла в театральной семье, закончила Драматическую школу в шведской столице, работала в Королевском театре в Стокгольме). Ее героиня при всей своей кажущейся очевидности лишена одномерности. Она как бы ускользает от нашей оценки и. наоборот, навязывает зрителю, как и герою, свои правила игры, словно приглашая задуматься, почему так привлекателен порок и так скучна добродетель. Улин сыграла маску и в то же время пародию на маску, сознательно усложнив свою задачу и в результате достигнув глубины и почти ницшеанской значительности образа.

Совсем иной характер создала актриса в фильме «Мистер Джонс», где ее партнером был Ричард Гир, подкупающе обаятельный в этом дуэте. На сей раз героиня Улин – врач-психиатр (характерно, что и по фильму она шведка по происхождению, очевидно, для оправдания легкого акцента актрисы). Улин играет независимую интеллектуалку, замкнутую и не очень счастливую. Если Мона Демарков, как уже сказано, была скорее маской, то Элен, наоборот.

43

наделена богатой внутренней жизнью, и актриса стремится убедительно раскрыть зрителю всю сложность переживаний ее героини. В фильме ей предстоит одержать мучительную победу над собой, чтобы обрести счастье. Ведь она не может справиться с любовью к собственному пациенту, который по всем профессиональным показателям несомненно безумен – он не помнит своего прошлого и не знает собственного имени, поэтому его зовут просто Мистер Джонс, он упорно влезает на крыши, чтобы осуществить мечту о полете. Он безумен, и в то же время он – как это часто бывает – в чем-то намного нормальнее свихнувшегося окружающего мира. Мистер Джонс наделен редкой человечностью и проницательностью, он свободен в своих душевных движениях. Доверившись своему чувству, героиня Лены Улин тоже обретает обостренное зрение и по-новому начинает воспринимать и чувствовать окружающее. По сути, это тема об опасных условностях современной цивилизации, которые извращают естественные чувства и мешают искренним контактам людей. Конечно, в фильме эта проблема поставлена косвенно, в комедийном ключе, но, несомненно, актриса почувствовала ее во всей серьезности и наполнила образ настоящим драматизмом. Улин словно напомнила, что в современной жизни выбор между чувством и рассудком труднее всего дается именно женщине.

Именно с этим фильмом актриса приезжала на родину. Ее сопровождал Ричард Гир, впервые тогда посетивший Швецию. Шофер такси в Стокгольме, которого журналисты спросили об Улин, одобрительно оценил ее как «too tough» (то есть дюже крутая). Вообще отношение к Лене Улин соотечественников – особая тема. Оно представляет, как бывает в подобных случаях, смесь гордости и ревности. Маленькая Швеция, с одной стороны, с удовлетворением воспринимает Улин как «предмет экспорта», подтвердивший конкурентоспособность, а с другой, не может в чем-то простить ей обиды, нанесенной отъездом. Наиболее сложны, наверное, отношения актрисы с ее главным в жизни режиссером – Ингмаром Бергманом. Максимализм этого художника в отношении к актерам известен. Улин испытала недовольство Бергмана, уже когда во время их совместной работы она сказала ему, что ждет ребенка (она родила сына Августа от Орина Рэмберга, шведского актера, с которым была в близких отношениях пять пет). Последующая голливудская одиссея актрисы также не привела Бергмана в восторг. «Сейчас мэтр работает только в театре, поэтому считает, что все его актеры должны работать

45

в театре и больше нигде, – комментирует это обстоятельство Лена Улин. – Его актеры не должны заводить семью. Они не должны сниматься (тем более в Голливуде)…» Тем не менее актриса подчеркивает, что «он» (то есть Бергман) «следит» за тем, что она делает.

Это, очевидно, не преувеличение, так как Лена Улин – редкая актерская индивидуальность. Ей доступен высший пилотаж мастерства, и нет уверенности, что современный Голливуд способен полностью востребовать своеобразие этой актрисы.

По крайней мере, при всей внешне благополучно складывающейся карьере. Лене Улин за последние годы не удалось сняться в ленте, сравнимой с тем шедевром, который открыл ее семь лет назад американскому и мировому зрителю. Речь идет о фильме «Невыносимая легкость бытия» режиссера Филипа Кауфмана.

Поставленная по известному роману чешского диссидента-эмигранта Милана Кундеры, картина рассказывает об одном из самых горьких моментов новейшей истории – «пражской весне» 1968 года, захлебнувшейся под гусеницами советских танков. В отличие от более поздней «Гаваны» Сиднея Поллака, где Улин сыграла центральную роль Роберты, жены кубинского революционера, политика не является здесь лишь условным фоном, оттеняющим роковые страсти героев. Все гораздо глубже, серьезнее и тоньше. В картине Кауфмана, с ее воздушной, напоминающей полотна импрессионистов стилистикой, жизнь застигнута словно врасплох, в нечаянных, прихотливых комбинациях человеческих отношений. Трое главных героев – врач Томаш, его любовница Сабина и жена Тереза – молоды, талантливы и беспечны. В начале фильма они полны надежд и иллюзий. И хотя они далеки от политики и относятся к ней чуть отстраненно, воздух свободы пьянит их и возбуждает.

В этом треугольнике Сабина (ее сыграла Лена Улин) несет важную художественную нагрузку. Гедонистка, иронизирующая над всем на свете и таящая даже от себя самой сокровенные чувства и желания, она всегда весела и свободна. Томаш (Дэниэл Дэй-Льюис) замечает, что Сабина понимает его «больше всех» – очевидно, их роднит страсть к приключениям и боязнь обыденности. Оба живут одним днем, не связывая себя обязательствами. Задорный клоунский котелок, который Сабина постоянно надевает во время любовных свиданий с Томашем, словно символ их маленького богемного мира, где царят законы игры и карнавала. Сабина как бы антипод жены Томаша Терезы (Джульетт Бинош), наивной и верной, страдающей от легкомыслия мужа. В противоречивых отношениях Сабины и Терезы переплелись зависть, ревность и искренняя лю-

45

бовь. и сыграна эта гамма чувств почти без слов.

Но более важно – в системе координат фильма – другое. Сабина, как и ее друзья, при всем их несовершенстве и слабостях, олицетворяют естественное, творческое начало жизни – и в решающий миг они противостоят тому мертвящему, слепому и противному самой человеческой природе, что вторгается в живой мир. И тогда оказывается, что самое хрупкое, слабое и ничтожное в глазах тоталитарного режима – отдельная личность, – и есть самое стойкое, самое непобедимое. Неважно, что Сабина остается на Западе, а Томаш и Тереза возвращаются назад в Прагу и в конце концов погибают в нелепой катастрофе. Главное, что никто из них не становится духовной добычей режима, не позволяет сделать себя объектом манипуляций. Необходимо было почувствовать философский и художественный пафос романа Кундеры со всей полнотой, чтобы так точно выявить его, как сделала это Лена Улин и другие актеры, составившие блестящий ансамбль.

Уже вторая работа Улин в Голливуде, в фильме «Враги, история любви», в котором она сыграла бывшую узницу концлагеря, сублимирующую свою боль в плотских наслаждениях, получила высокое официальное признание – номинацию на «Оскар».

Нынешний спутник жизни Лены Улин шведский режиссер Лассе Хальстрем, по ее словам, излечил ее от депрессии, которой она прежде страдала. Природа этой депрессии в том, что. подобно ее героине Сабине, актриса стремится к наполненности существования и порой испытывает страх от быстротечности жизни. Ей тоже «невыносима» легкость бытия, когда так трудно оставить значительный след на земле. Как и Фауста, ее гнетет невозможность остановить мгновенье, сказав ему: «Ты прекрасно!». Искусство, как и для многих, является для нее попыткой как-то осуществить эту мечту, навсегда оставшись для зрителей молодой и полной сил. «Это уже нельзя изменить, если фильм с твоим участием готов. Много людей, переживших меня, скажут когда-нибудь: «Она была хороша собой и работала на совесть».

В. САГАЛОВА

46