Обед нагишом / Naked Lunch / Le festin nu / Hadaka no lunch (1991)
НЕ ДЛЯ ВСЕХ
УИЛЬЯМ БЕРРОУЗ. В РОССИЮ – С ЛЮБОВЬЮ
«Места, посвященные сексу, у Берроуза шокируют западного читателя не больше, чем это было в раскованные 50-е годы. Как и у других серьезных гомосексуальных писателей, например, у Жана Жене, гетеросексуальный читатель может быть захвачен этой эротикой благодаря сопереживанию и силе выражения, поэтому можно сказать, что с меньшим предубеждением к Берроузу относятся гетеросексуальные читатели, чем гомосексуалы, которые нередко активно не преемлют того, что он пишет, и тех соображений, по которым он это делает. Берроуз не является адептом воинствующего гомосексуализма… Наглядные описания гомосексуальных актов, ритуальных казней, главным образом через повешение, что якобы провоцирует эрекцию и семяизвержение, галлюцинаторная природа оргий и резня – всё это глубоко шокирует обычное «цивилизованное» сознание и именно на это и рассчитано».
Джон КАЛДЕР
То, что во всем мире принято называть толерантностью (терпимостью), у нас чаще всего проявляется как безразличие. Только сейчас изданные на русском книги и авторы, полвека назад сделавшие переворот в общественном сознании Запада и положившие начало современной литературе и эстетике, никоим образом не потревожили российской словесности. Сейчас – так, а ведь совсем недавно еще было по-другому.
То, что прорывалось каким-то чудом на страницы «Иностранки» из живой современности, зачитывалось до дыр и обсуждалось годами. Альтруисты-переводчики ночами напролет корпели для себя и друзей, работая «в стол» и даже не мечтая об официальной публикации. Тогда это было опасно и привлекательно, как все запретное. Кажется, последним западным автором, подвергшимся у нас довольно длительной процедуре обсуждения (и осуждения – в значительной мере), был Генри Миллер, давным-давно забронзовевший и никого уже не шокирующий.
Но вот вышел долгожданный вроде бы Селин – практически никакой реакции. Две книги Жана Жене – ноль эмоций. Издательство «Глагол» до сих пор не может распродать выпущенный два года назад 50-тысячным тиражом скандальный роман Джеймса Болдуина «Комната Джованни». Та же участь постигла 10 тысяч экземпляров «Голого завтрака» Уильяма Берроуза, одного из самых значительных произведений американской литературы. Не помогла даже бешеная популярность его однофамильца – сочинителя бесчисленных книг о Тарзане. Роман был воспринят здесь только «людьми от наркотиков», в то время как «люди от литературы» его полностью проигнорировали.
Прошлый год стал на Западе годом 80-летия Уильяма Берроуза. Кажется, столько и не продержаться при таком-то образе жизни (ведь были времена, когда по три дозы героина в день – и хоть бы хны)! Говорят, вклад человека в историю определяется тем, сколько места, на какой полосе и каким шрифтом тебе уделила «Нью-Йорк Таймс». Если судить по этим критериям, то вклад Берроуза в американскую (читай – западную) культуру трудно поддается оценке.
Он мало изменился за последние 30 лет: все такой же высушенный пронафталиненный мужлан с гангстерскими повадками и манерой говорить. Вот он на снимке в своей студии в Лоуренсе (Канзас): рисует пульверизатором нечто, похожее на разводы спермы. Вот прижимает к щеке неизменный револьвер 38-го калибра. Вот запечатлен вместе с Томом Уэйтсом и Робертом Уилсоном, создателем грандиозной поп-оперы «The Black Rider» на его либретто. Вот в окружении чудовищных персонажей фильма «Голый завтрак» Дэвида Кронненберга, снятого по его книге. Вот ужинает с Миком Джэггером и Энди Уорхолом. А вот он просто-напросто мочится в общественном туалете. Жизнь под при-
125
целом теле – и фотокамер – тяжкое бремя славы.
80 лет живой легенде поколения битников, 80 лет человеку, успевшему сделать за свою жизнь, казалось бы. невозможное, 80 лет писателю, совершившему в англосаксонской литературе переворот, сравнимый с тем, что Селин произвел во французской. Берроуз канонизирован при жизни, признан выдающимся и великим, объявлен классиком и мэтром. Пуританская Америка сама удивляется собственной терпимости, ведь даже Генри Миллер, долгое время считавшийся самым «грязным» американским писателем, по сравнению с Берроузом выглядит невинным. Известно, что большинство американских классиков были гомосексуалистами: Уолт Уитмен, Теннесси Уильямс, Генри Джеймс, Джеймс Болдуин, Джон Боулс, Трумэн Капоте и ныне здравствующий Аллен Гинзберг. Немногие из них вели открыто гомосексуальный образ жизни, а уж гомосексуальным писателем нельзя назвать практически никого. Уильям Берроуз в американской литературе, так же, как и любимый им Жене во французской, добился совершенно особого положения этакого «гомосексуала в законе». И так же, как долгожитель Жене, он игнорировался «большой», официальной критикой и в то же время имел успех среди самой разнообразной читательской аудитории.
Еще в 1982 году Джон Калдер, редактор-составитель «Хрестоматии Уильяма Берроуза» (первое издание: «Пен Букс», Лондон), писал, что, несмотря на всемирную известность, отношение к писателю очень разное в тех странах, где имеется традиция экспериментального романа и где связь между различными искусствами признают и понимают, и в тех, где искусство рассматривается как профессиональная деятельность и отрасль индустрии развлечений, что относится главным образом к англоговорящему миру. Узость британского подхода к искусству и пионерский пуританизм американской психики враждебны интеллектуальному анализу и исследованию творческого процесса и безразличны к истории искусства. Этим объясняется тот факт, что Берроуз захватывает французов, немцев и итальянцев и все еще встречает непонимание и подозрение в Англии и Америке. Воистину, Берроузу нужно было дожить до восьмидесяти, чтобы и англоговорящий мир воздал ему должное и по достоинству оценил его роль и место в литературе, культуре, идеологии, истории.
И наконец его издали в России. А на отечественном видеорынке фильм Кроненберга «Голый завтрак» по роману Берроуза доступен любителям уже не первый год.
Ярослав МОГУТИН
126
Добавить комментарий