Огни большого города / City Lights (1931)
Другие названия: «Городские огни» / «Огни города» (варианты перевода оригинального названия).
США.
Продолжительность 87 минут.
Режиссёр Чарльз Чаплин.
Авторы сценария Чарльз Чаплин, Гарри Клокер (без указания в титрах), Гарри Клайв (без указания в титрах).
Композитор Чарльз Чаплин.
Операторы Гордон Поллок, Роланд Тотеро.
Жанр: комедия, драма, мелодрама
Краткое содержание
Бродяга (Чарльз Чаплин), слоняющийся по улицам большого города, оказывается тронут красотой и добротой слепой уличной продавщицы (Вирджиния Черрилл), и отдаёт последние деньги за цветок. Девушка принимает покупателя за состоятельного господина. Следующей ночью скиталец, по стечению обстоятельств, спасает жизнь эксцентричному миллионеру (Гарри Майерс), едва не утопившемуся в реке в пьяном угаре, который отныне объявляет его своим лучшим другом.
В ролях: Флоренс Ли (бабушка продавщицы), Аль Эрнест Гарсиа (дворецкий миллионера, в титрах как Allan Garcia), Хэнк Манн (боксёр), в эпизоде Джин Харлоу (посетительница ресторана, без указания в титрах), Бетти Блэр (женщина в ресторане, без указания в титрах).
Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com
Рецензия
© Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com, 07.03.2014
Авторская оценка 10/10
(при копировании текста активная ссылка на первоисточник обязательна)
«Он появился, Чарли, и, боюсь, теперь от него никуда не денешься», – говорил, вторя многим в окружении, о приходе звука в кинематограф Джо Шенк, долго слывший одним из последних (среди продюсеров) приверженцев «великого немого». Не больше энтузиазма внушал и опыт, скажем, Рене Клера, на первых порах встретившего изобретение в штыки, но вскоре – явившего мюзикл «Под крышами Парижа» /1930/, подлинный шедевр в новообразованном жанре. Однако Чарльз Чаплин, начавший съёмки ещё в конце 1927-го и в общей сложности вложивший порядка $2 млн. личных средств, проявил редкостную настойчивость, не видя будущее детище «говорящим» – пойдя на компромисс лишь в аккуратном введении (наряду с музыкой) шумов, включая неразборчивую речь ораторов в прологе. И не прогадал! Дело не только в том, что, вопреки опасениям, картину ждал триумф: избранная нестандартная (нестандартная вынужденно, поскольку поначалу крупные прокатчики не проявили энтузиазма) стратегия продвижения картины к американской публике оказалась удачной1, а своеобразное турне по Великобритании, Франции, Германии помогло закрепить успех в Европе. В числе тех, кто покинул премьеру под огромным впечатлением, были такие незаурядные (и, кстати, непохожие) личности, как Альберт Эйнштейн и Джордж Бернард Шоу. Гораздо важнее, что именно «Огни большого города», даже номинально не став последним (в том числе последним выдающимся2) кинопроизведением без звука, подвели итог целой эры существования кинематографа, завершившей развитие, но тем не менее – оставшейся на века.
Фильм является идеальной иллюстрацией тезиса о том, что всё гениальное – просто. О том, с какой настойчивостью Чаплин, скептически относившийся к эффектным кинематографическим приёмам (будь то нетривиальные ракурсы, монтажные или драматургические изыски), добивался этого, красноречиво свидетельствует инцидент, приведённый Жоржем Садулем в книге «Жизнь Чарли». Показав (в 1929-м году) Эгону Эрвину Кишу очередной отснятый вариант сцены знакомства бродяги и девушки, режиссёр долго выпытывал у журналиста, что же тот понял из фрагмента, и, как только убедился, что случайный зритель не обратил внимания на стержневую деталь, принял решение: «Всё нужно начинать сначала»3. Да и основой для замысла ленты послужили два подлинных инцидента, не рядовых, но и не таких уж сенсационных, чтобы, допустим, заинтересовать газетчиков. Рассказ о том, как состоятельные аристократы поставили «опыт» над нищим, пригласив того на виллу и, как только он заснул, пьяный, возвратив на набережную (бездомный решил, что видел сон), и историю клоуна, потерявшего зрение, но, следуя совету психолога, не рискнувшего огорчать маленькую дочь.
Впрочем, художественно осмысленные (в том числе – путём косвенного соотнесения и переплетения) и преображённые, упомянутые происшествия не кажутся частными случаями, забавными казусами. Вся линия с Эксцентричным Миллионером, в котором лишь под воздействием алкоголя внезапно просыпается лучшая сторона натуры и, больше, начинают доминировать вытравленные чувства, но который, как только хмель улетучивается, моментально забывает обо всём и «приходит в себя», становясь циничным, чёрствым, жестокосердным, не просто блестяще разыграна и смешна до колик. Сей лаконичный экранный парадокс, навеянный самой жизнью, воистину стоит сотен толстенных томов обличительно-велеречивых сочинений о загнивании и бесчеловечной сущности капиталистического мира! Наблюдение было тем более метким и своевременным в момент выхода картины – в разгар «Великой Депрессии». Если прежде среднестатистический посетитель кинотеатра в залитом огнями крупном городе или где-то в «глубинке» США воспринимал злоключения чаплинского Бродяги сочувственно, но отстранённо, то накрывшая страну после памятного биржевого краха волна безработицы невольно заставляла видеть в его участи возможную собственную судьбу… А уморительное вступление, когда внезапное появление героя напрочь разрушает торжественную атмосферу открытия монумента «Мир и процветание» (в оригинале – «Prosperity», что лишь подсыпает соли на раны, намекая на канувший в Лету благополучный период), хлёстко высмеяло иллюзии тех наивных, кто ещё верил в возвращение старых добрых времён.
И всё же фильм не может не оставить со светлым ощущением на душе, даруя надежду на осуществление – наперекор всему и вся – самых сокровенных чаяний. В названии, безусловно, слышатся нотки холодности и равнодушия к маленькому человеку современных пространных метрополий, заселённых суетящимися, вечно спешащими людьми, застроенных красивыми зданиями с неоновыми рекламами, заполонённых шумными и быстрыми автомобилями. Вместе с тем взору открывается, напротив, красочная, переливающаяся всеми цветами радуги картина огней большого города, являющихся в озарении, которые для тех, кто волею рока был лишён возможности их лицезреть, могут показаться чуть ли не отблеском Божественной Иллюминации, описанной средневековыми философами. Чаплин, славившийся перфекционизмом и делавший по великому множеству дублей каждой сцены (по уверению Садуля, из тысячи метров плёнки использовались в лучшем случае тридцать), 342 раза переснимал незабываемый финальный аккорд своего, как сказано в титрах, «комедийного романса в пантомиме». О дальнейшей судьбе персонажей авторы деликатно умалчивают – но потрясённый, сдерживающий навёртывающиеся на глаза слёзы зритель становится свидетелем чуда, словно впервые, новыми глазами видит образ Бродяжки Чарли, одного из самых знаменитых людей планеты.
.
__________
1 – Кассовые сборы оцениваются в $5 млн.
2 – Чуть позже, в частности, вышла «Пышка» /1934/ Михаила Ромма.
3 – Садуль Ж. Жизнь Чарли. Чарльз Спенсер Чаплин, его фильмы и его время. – М.: Прогресс, 1965. – С. 159-162.
Прим.: рецензия публикуется впервые
Материалы о фильме:
Александров Григорий. Наш друг Чарли Чаплин // Искусство кино. – 1978, № 6. – С. 147-150.
Зоркий Андрей. Без тебя дом мой пуст // Советский экран. – 1989, № 6. – С. 28-29.
Материалы о фильме (только тексты)
Добавить комментарий