Осада Венеции / Caccia alla vedova (1991)

Караколева Елена. Рубрика «Поживём – увидим». «Осада Венеции» // Экран. – 1991, № 5. – С. 7-9.

ОСАДА ВЕНЕЦИИ

Розанна – И. Россеплини, Анджепо – Т. Конти, Лорд Рэнбиф– Т. Айвори, Дебело – М.Дю Шосуа, Граф Бодрицкий – А. Абдулов, Инквизитор – И. Смоктуновский

• Наш корреспондент – в платье XVIII века

• Стачечный комитет на карнавале

• Французского лосьона хватает не всем

Вы были в Венеции? Еще нет? У меня безвалютный вариант. Покупаешь за пятак билет и едешь до «Мосфильма».

На натурной площадке в центре Москвы всего за пять месяцев выстроен уголок сказочно прекрасной Венеции XVIII века. С виллами дожей, соборами, крепостью, мостами и каналами. Даже с всамделишными гондолами и гондольерами, специально выписанными в Москву.

На «Мосфильме» снималась картина, совместная с итальянцами. Не историческая в строгом смысле слова. И вообще несерьезная, что по нашим временам редчайшая редкость. «Осада Венеции» – комедия дель арте по мотивам «Хитрой вдовы» Карло Гольдони. Неактуально? Дорого? Тем любопытнее узнать, чем кончится этот безумный – в эпоху финальной стадии экономического кризиса социализма – проектик!

Пространственное великолепие, созданное нашими специалистами по эскизам известного художника кино Марио Гарбульи, стоило один миллион «деревянных» рублей. По оценке специалистов, подобная затея в Голливуде обошлась бы продюсеру фирмы «Эксельсиор фильм» Сильвии Д’Амико в 10 миллиончиков, но уже «зелененьких». Так что пока мы нищие – приезжайте к нам снимать «по дешевке». Сэкономив на декорациях, синьоре пришлось потратиться на звезд. А это режиссер Джордже Феррара, оператор Франко Ди Джакомо. дочь «папы неореализма» Роберто Росселлини и шведской актрисы Ингрид Бергман, известная пока больше как дорогая фотомодель парфюмерной фирмы «Ланком», – Изабелла Росселлини (в роли лукавой и дерзкой вдовушки Розанны) и комедийный британский актер Том Конти. Мишель Дю Шосуа из «Камеди Франсез», молодой англичанин Том Айвори и наш Александр Абдулов составили неразлучную компанию незадачливых воздыхателей Розанны. А вот «великолепную троицу» грозной итальянской инквизиции доверили воплотить на экране Иннокентию Смоктуновскому, Всеволоду Ларионову и, конечно, Александру Ширвиндту.

Итак, снимался один из сложнейших эпизодов – «Карнавал». Чтобы лучше понять актерскую судьбинушку из массовки и взглянуть на съемочный процесс изнутри, я решила участвовать сама.

Мне повезло. Не пришлось стоять часами в неприспособленном, затоптанном, пыльном коридоре в очереди за костюмом. Меня по знакомству одели без очереди. Итальянцы привезли с собой всё: роскошные костюмы известного художника кино и театра Карло Дьяппи, бижутерию, парики, обувь

7

для эпизодников. Косметику, из-за которой были постоянные недоразумения с нашими гримерами: французский тон для лица можно было снять только специальным французским лосьоном, который иностранцы давали не всем нашим и с большим скрипом.

Доброжелательная итальянская костюмерша быстро отыскала среди десятков платьев то, что подходило мне по размеру. Оно было великолепно: перламутрово-белая набивная тафта или муар – я вообще такие ткани увидела впервые за десять лет работы на «Мосфильме», с букетиками вытканных цветов, с нежными кружевами. Наверное, платье диктует повадку, и я испытала абсолютно незнакомые мне чувства: изменились осанка, манера речи, появилась неспешность походки. Следующий этап – грим. Итальянцы и французы гримировали своих, наши – наших. Плюс трехсотенная массовка. Наши задыхались. Экспансивные итальянцы бранились. Но работали профессионально. Мне не повезло: я попала в руки ученицы, кажется, впервые державшей а руках сложный исторический парик. И тут появился итальянский мастер, которого постоянные массовщики прозвали «Альдо Моро». С разбойной внешностью, что-то неодобрительно ворчавший себе под нос, он за считанные минуты поменял парик, разломал прическу, переделав ее в соответствии с типом лица и модой того времени.

Часа через четыре массовка была готова. За это время я основательно почувствовала прелести тогдашней моды: крючки корсета раскаленными иглами вонзались в спину. Предстояла репетиция на площадке.

Стоять всю смену на пронзительном ветру в шелковом декольтированном платье было испытанием нешуточным.

Первыми дрогнули животные – доги-далматинцы, обезьянки и попугаи. Скопление людей, взрывы салюта, брызги фейерверка повергли их в немыслимую панику. Скоро заволновалась массовка. Кто-то пустил слух, что ночные платить не будут. Тут же возник стачечный комитет, избрали вожака и объявили, что массовка сниматься отказывается. Пока администрация улаживала конфликт, начал накрапывать дождь. Главный дизайнер картины закатил истерику: гибнут костюмы! Толпа рванулась через узкие щели в декорации к зданию студии. Съемки пришлось прекратить до следующей ночи. В них я участвовать уже не могла: у меня ломило спину от жесткого корсета и ноги от многочасового стояния. Зато теперь я змею, почем массовочный червонец!..

Елена КАРАКОЛЕВА

8

Иринина Е. Королева Изабелла // Ровесник. – 1991, № 3. – С. 29-30.

КОРОЛЕВА ИЗАБЕЛЛА

Сегодня ее чаще всего можно встретить в 120-й аудитории Нью-Йоркского университета – она слушает лекции по этологии, науке о поведении животных. «Если уж я включилась в кампанию по защите животного мира, я должна знать все о тех, кого мы защищаем. Ненавижу дилетантов и дилетантский подход».

Специальный университетский курс – очередное подтверждение той исключительной серьезности, с которой Изабелла Росселлини подходит ко всему, что ее интересует. Желание, или, лучше сказать, потребность знать больше – быть может, основная характерная черта ее жизни и карьеры.

А началось все с репортерской работы для итальянского телевидения. Она быстро нашла свое место в этом бешеном «чертовом колесе» TV: высокий профессионализм отца, режиссера Роберто Росселлини, соединился в ней с самообладанием матери, блистательной актрисы Ингрид Бергман.

Переход от создателя репортажа до его объекта произошел случайно – ее сфотографировали для обложки журнала «Вог», но этот случайный шаг открыл дверь в блестящее будущее: с ней заключила контракт на рекламу знаменитая парфюмерная фирма «Ланком». Это была победа мягкой, нежной, умной красоты над суперблондинистым «шиком». «Профессия фотомодели требует огромной внутренней дисциплины, – говорит Изабелла, – но и приносит большую радость, когда ты чувствуешь, что ты – соавтор фотографа. Следить за их работой – это как читать интересную книгу. Кстати, знаете, что лучшие фотографы заставляют своих моделей читать определенные книги, чтобы потом, в момент съемок, увидеть в глазах «отблеск» прочитанного? Моя книга – «Мадам Бовари».

От изображения застывшего к изображению движущемуся Изабелла пришла быстро. «Мой кинодебют – фильм Паоло и Эмилио Тавиани «Луг». Этот фильм дорог мне и как память об отце – братьев Тавиани связывала с Роберто Росселлини долгая дружба». И газеты тотчас начали соревноваться в сравнениях Изабеллы с матерью. Сегодня увлечение сравнениями поутихло. Изабеллу спрашивают о будущем, о следующем фильме, о частной жизни или о любимом ресторане. «Все же недавно один репортер спросил меня: сколь глубоко я страдаю из-за того, что мама была великой актрисой. Я ответила довольно резко: это ваша забота, не моя».

Изабелла Росселлини снималась у многих режиссеров, но наибольший успех выпал на сотрудничество с Дэвидом Линчем. В фильме «Голубой бархат» 1986 года Линч сумел прибавить «чертовщинки» в непорочный образ, созданный фирмой «Ланком»: «Итальянская печать назвала фильм еретическим, – говорит Росселлини. – Чуть пи даже не порнографическим. Для меня же героиня – это жертва в ожидании палача».

А «Дикое сердце» (в нем партнерами Росселлини были замечательные американские актеры Николас Кейдж и Виллем Дафо) принес Линчу премию Каннского фестиваля. Изабелла Росселлини снималась и в США, и во Франции, собирается сняться в «Осаде Венеции» (совместное итало-советское производство по пьесе Карло Гольдони «Ловкая вдова»).

«Для меня игра – процесс выздоровления, она позволяет мне пережить и очиститься от эмоций, которые в свое время мне удалось подавить. Слава Богу, это можно сделать в рамках сценария». И приводит в подтверждение своих слов фильм 1988 года «Зелли и я»: история взаимоотношений богатой одинокой девушки и ее няни: «Играя, я испытывала очень болезненные чувства и вначале не понимала почему. Быть может, это как-то связано с моей мамой: она была сиротой. А может быть, мне вспомнилось то чувство одиночества, которое терзало меня, когда она уезжала на съемку. Я так и не поняла, была ли это моя собственная боль или унаследованная от матери». Одно я знаю точно – детей нельзя оставлять ни на минуту, поэтому моя семилетняя дочь всегда со мной…»

Женщина с «отсветом» прочитанных книг в глазах, «Принцесса кино», как называют ее репортеры, постепенно превращается в королеву.

Е. ИРИНИНА

29

Караколева Елена. Мадонна от «Ланкома» // Советский экран. – 1991, № 17. – С. 21.

МАДОННА ОТ «ЛАНКОМА»

Ее знает весь мир. Она смотрит с обложек самых престижных журналов. рекламных афиш, ее фотографии висят в витринах дорогих салонов мод. Божественное рафаэлевское лицо, прекрасное своей утонченностью, редкой несовременностью, отрешенностью погруженного в себя взгляда. Недоступная и таинственная. Имя ее – Изабелла Росселлини, актриса и фотомодель всемирно известной парфюмерной фирмы «Ланком». Вопреки поверью – счастлива дочь, похожая на отца, – Изабелла поразительно напоминает свою гениальную мать – актрису Ингрид Бергман. Особенно на фотопортретах, стилизованных «а-ля Ингрид» эпохи ее ролей в «Завороженном»» и «Газовом свете». От своего отца, знаменитого итальянского кинорежиссера, Роберто Росселлини, она унаследовала неожиданный, взрывчатый темперамент южанки.

Наше знакомство с Изабеллой Росселлини состоялось в Москве – на съемках советско-итальянского фильма «Осада Венеции» по комедии Гольдони «Хитрая вдова». В первый же короткий перерыв между съемками мы устраиваемся в уголке костюмерной, подальше от всевидящего ока продюсера Сильвии Д’Амико. Сразу хочу заметить, в жизни Изабелла мало походит на созданный «Ланкомом» имидж. Без грима, коротко стриженная прическа «каре», никаких модных аксессуаров в одежде – банальный джинсовый костюм и дешевые парусиновые тапочки. Пожалуй, лишь отрешенность во взгляде и мягкий, волнующий голос напоминают о другой Изабелле. На вопрос, почему такой контраст. Изабелла с улыбкой отвечает, что таким образом она отдыхает от поклонников. Говоря об актерской карьере, она признается, что решение стать актрисой пришло не сразу. Избежать сравнения со своей великой матерью было невозможно. А чтобы выступить под знаменитой фамилией на экране, требовались большая ответственность, уверенность, профессионализм. И поначалу этой уверенности в себе она не обнаруживала. Очень уж не хотелось быть просто дочкой знаменитых родителей. Хотелось показать, что и сама она что-то значит. Пробовала себя в качестве ассистентки в фильмах отца, моделировала костюмы, увлеклась тележурналистикой. Сотрудничала с итальянской телекомпанией «РАИ». Ее необычную внешность заприметил проницательный взгляд дизайнеров «Ланкома». И вот уже восемь лет Изабелла – олицетворение утонченной элегантности, романтической изысканности, загадочности. Эмблема. эталон, символ «Ланкома». Кроме того, недавно освоила еще одну профессию – парфюмера. Участвовала в создании новых духов «Трежер» («Сокровище»), премьера которых состоялась недавно в Париже. На вопрос: что сложнее – играть роли или создавать духи? – Изабелла ответила:

– Конечно, духи! Я работала над ними три года, как ни над одной ролью. Сочинить духи оказалось делом чрезвычайно сложным и увлекательным.

– Тогда что для вас кино – развлечение или работа?

На этот вопрос Изабелла отвечает совершенно определенно:

– Нет, нет, кино – это мои работа. Я выросла в кинематографической семье, вышла замуж за режиссера Дэвида Линча. Кино для меня все: и дом, и работа, и жизнь. И хотя я профессионально снимаюсь лишь лет семь, но чувствую себя в этом мире прекрасно. Снялась в тринадцати фильмах: «Белые ночи», «Голубой бархат», «Крутые парни не танцуют», «Кузены».

Почему приехала в Россию? Изабелле запомнился первый визит в Ленинград шесть лет назад перед съемками «Белых ночей», где ей посчастливилось играть вместе с Михаилом Барышниковым.

– К сожалению, – вспоминает она. – нам тогда не удалось снимать в Ленинграде. Барышников не получил разрешения от вашего КГБ. Пришлось перенести съемки в Хельсинки и Лондон. Но Ленинград нельзя сравнить ни с одним городом. Продюсер оказался прав: мы должны были побывать в Ленинграде, чтобы понять и почувствовать его атмосферу. Работа с Барышниковым – незабываемое время.

– Это он «заразил» вас идеей собственных духов? У него «Миша», у вас «Трежер»…

– Думаю, что Барышников не нуждается в дополнительной рекламе. Так же, как Лиз Тейлор с ее собственными духами. Мне с ними не сравниться. Скорее это хобби, способ самовыражения. Ну и, конечно. привлечение к себе внимания. На Западе, для того чтобы удержаться «на плаву», необходима каждодневная, напряженная работа над собой. Не важно, если ты даже очень знаменит. Таков закон бизнеса.

– А ваш муж, дети – как они к этому относятся?

– К сожалению, мы разошлись с мужем. Я живу вместо с дочерью, ей восемь лет. Она большая фантазерка. Очень любит рисовать и мечтает стать художником-мультипликатором. Мы очень скучаем друг без друга. Она приезжала ко мне в Москву. Но, так как я постоянно занята на съемочной площадке, я не могла уделить ей достаточно внимания. Теперь я очень переживаю. Потому что позвонить из Москвы в Нью-Йорк – целая проблема. Никогда не думала, что в России такая плохая связь…

– Ваши партнеры по фильму – итальянцы, англичане, французы, русские. Возникают ли какие-нибудь проблемы в общении и работе?

– Это не первая моя картина, где я играю с актерами разных стран. Что касается профессии – проблем не существует. Мои партнеры великолепны – Смоктуновский, Ширвиндт, Ларионов. Очень жаль, что они неизвестны западным продюсерам и зрителям. К сожалению, у нас мало времени остается для личного общения. Ваши актеры заняты изучением английского языка. Фильм снимается на английском. Я успела познакомиться с Сашей Абдуловым, который играет роль русского графа, безнадежно влюбленного в мою героиню Розанну. Он потрясающая личность! Ни минуты покоя. Все время что-то придумывает, фантазирует, смешит. Кажется, наш режиссер сойдет с ума от его фантазий. Ему до всего есть дело. Все нужно понять. Во все вмешаться.

– В рекламе «Ланком» есть свое представление об идеальной женщине. Это элегантная дама от 30 до 40… Умная, красивая, успешно сделавшая карьеру… И все же не совсем счастливая… Считаете ли вы себя идеальным воплощением женщины «Ланком»? Счастливы ли в жизни?

Изабелла смеется. Затем, на секунду задумавшись, отвечает:

– Счастье… Счастье – как духи. Оно есть. И его нет. Это мгновение, которое озаряет на миг. И исчезает. Но к которому стремишься всю жизнь…

Елена КАРАКОЛЕВА

Фото Н. Гнисюка

21