Переход товарища Чкалова через Северный полюс / Perekhod tovarishcha Chkalova cherez severnyy polyus (1990)

Егошина Ольна. Негр в будёновке // Экран. – 1992, № 3. – С. 6-7.

НЕГР В БУДЕНОВКЕ

Ольга ЕГОШИНА – аспирантка ГИТИСа. Печатается по вопросам театра. Сегодня ее дебют в области кинокритики.

ПЕРЕХОД ТОВАРИЩА ЧКАЛОВА ЧЕРЕЗ СЕВЕРНЫЙ ПОЛЮС

• Пролог к рецензии: когда-то Саша Черный описал комическое недоразумение, возникшее между царем-поэтом Соломоном и скульптором Хирамом, изваявшим статую прекрасной Суламифи в полном согласии с Песней Песен:

Нос ее – башня Ливана!

Ланиты ее – половинки граната.

Рот – как земля Ханаана.

И брови – как два корабельных каната…

Что получилось, легко представить. Заказчик остался недоволен Максим Пежемский, ленинградский киноман, раззадоренный полетом сталинского сокола товарища Валерия Чкалова к Северному полюсу, решил воплотить его подвиг на экране. Не реальную историю полета, но Миф. В оригинале фильм Пежемского называется: «Переход товарища Чкалова через Северный полюс в город-герой Ванкувер и обратно в город Калугу Рязанской области». Прокатное название короче: «Переход товарища Чкалова через Северный полюс». «Переход»

6

пахнет Суворовым и Альпами, а «перелет» – слишком прагматично.

Начало: незабываемые кадры из игрового фильма Михаила Калатозова «Валерий Чкалов» (1941 г.). Невозможно лететь… «А кто сможет?» «Чкалов!»

Легенда началась.

И вот три фигуры ползут по снегу к длинному шесту (надпись-подпись: земная ось), неимоверным напряжением выдирают его с места и почти е агонии втыкают вместо него знамя. Оптимистические титры: «Земля вертится в нашу, советскую сторону!»

«За дверью, разнесенной в щепки ожесточенной пальбой, возникают те же три образцовые фигуры, окровавленные, с рукой у козырька и боевой готовностью в глазах. Никакой пуле не взять наших героев. Ибо «если весь народ, весь наш советский народ чего-нибудь захочет, нет силы, способной ему помешать!» (Еще одна цитата из фильма 1941 г.).

Мир ходульных фраз, лозунгов, плакатов, поданный впрямую. Отогревается за пазухой оледеневший голубь (символ мира). Мертвец утаскивает с могильного холмика яблочко и хрустит им из-под земли. Накатывает волной басурманское войско на неподвижно стоящих героев – и обращается в бегство. Течение мифа прихотливо и свободно. Ему нет дела до пошлых подробностей. Восторженные толпы американцев с успехом заменят три негра с метлами, по лихому свисту героя признающие справедливость пролетарского интернационализма. Негр в нахлобученной на уши буденовке – едва ли не лучший кадр! Впрочем, опомнитесь, это тоже цитата – из «Красных дьяволят».

Что удивительно – это фильм без злорадства, усмешки и ярости. С усталой готовностью ко всему, даже самому абсурдному абсурду. Озорство и лукавство человека, свободного от груза лет. Не имеющего потребности сводить счеты с прошлым. В этой душевной свободе от всех вывертов и комплексов – главный секрет картины.

Профессионалы оценят работу, стоящую за этой мнимо простодушной короткометражкой, снятой «под 30-е годы». В отличие от злополучного Хирама, изваявшего безобразного идола с чудовищно унылым носом, молодой дебютант (обнадеживающее словосочетание) снял изящный, ироничный, упоительно веселый фильм. Может, потому, что не принял соломоновский прототип чересчур всерьез?

7