Радиоболтовня / Talk Radio (1988)
Полнометражный фильм.
Другие названия: «Ток-радио» / «Беседы на радио» (варианты перевода названия).
США.
Продолжительность 110 минут.
Режиссёр Оливер Стоун.
Авторы сценария Эрик Богосян («Серебряный медведь» Берлинского МКФ), Оливер Стоун по пьесе Эрика Богосяна (основана на идее Эрика Богосяна и Тэда Сэвинэра) и книге Стивена Сингулара.
Композитор Стюарт Коупленд.
Оператор Роберт Ричардсон.
Жанр: драма
Краткое содержание
Барри Чэмплейн (Эрик Богосян, «Серебряный медведь» Берлинского МКФ), ведущий ток-шоу на радиостанции KGAB, расположенной в Далласе, штат Техас, славится тем, что готов обсуждать в прямом эфире все, включая самые скандальные, темы, а также – своим сарказмом и хлёсткими эпитетами, щедро расточаемыми звонящим в студию радиослушателем. Его начальник Дэн (Алек Болдуин) сообщает радостную новость: передачей «Ночной разговор» всерьёз заинтересовались представители национального синдиката, что открывает возможности вещания на несколько штатов. Однако в последнее время участились угрозы в адрес Барри, которые уже невозможно игнорировать.
Также в ролях: Эллен Грин (Эллен), Лесли Хоуп (Лора), Джон К. МакГинли (Стю), Джон Панкоу (Дитц), Майкл Уинкотт (Кент / Майкл / Джо), Линда Эткинсон (Шейла Флеминг), Роберт Требор (Джеффри Фишер / Франсин), Зак Гренье (Сид Гринберг), Тони Франк (Дино), Харлан Джордан (тренер Армстронг), Рокетс Редглейр (убийца / слушатель, назвавшийся «Красношейкой»), Моби (диктор / ведущий новостей, озв.).
Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com
Рецензия
© Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com, 25.05.2015
Авторская оценка 8/10
(при копировании текста активная ссылка на первоисточник обязательна)
На международном кинофестивале в Западном Берлине, проходившем в феврале 1989-го года, Эрик Богосян получил награду «Серебряный медведь» в качестве исполнителя ведущей партии и кинодраматурга. Ситуация может показаться странной с учётом того, что, во-первых, «официально» лучшим актёром признали Джина Хэкмена (за действительно блистательную игру в «Миссисипи в огне» /1988/1) и что, во-вторых, сценарий был написан совместно с Оливером Стоуном. Мало того, авторство идеи одноимённой пьесы («created by», как сказано в титрах) с Эриком разделяет Тэд Сэвинэр. А между тем у любого, кто знакомится с фильмом воочию, не возникает и тени сомнения в основополагающем вкладе Богосяна в произведение. Собственно, замысел оценили по достоинству ещё знатоки (номинация на престижную Пулитцеровскую премию) и любители сценического искусства, поскольку, начиная с 29-го мая 1987-го года2, состоялось 210 спектаклей в The Public Theater Джозефа Раппа – в зале Martinson. Но экранизация должна была произвести примерно такой же эффект, как трансляция ток-шоу, прежде знакомого лишь радиослушателям Техаса (да и то сравнительно узкому кругу полуночников), в общенациональном масштабе. Громкого резонанса, несмотря на стремительно росший тогда авторитет Стоуна, вызвать не удалось (кассовые сборы составили всего $3,47 млн., даже меньше бюджета в размере $4 млн.), но лента остаётся одним из высших, на мой взгляд, достижений режиссёра – и чрезвычайно важна для понимания духа «рейганомики».
Почитатели триллеров могут заинтересоваться сюжетом о том, что ведущий скандальной программы, славящийся вызывающей (зачастую – откровенно хамской) манерой общения, получает всё больше поводов беспокоиться за сохранность здоровья. Дело не только в раздаваемых направо и налево (в том числе немногочисленным поклонникам) оскорблениях, не только в неделикатном высмеивании вкусов, пристрастий, фобий собеседников, остающихся где-то там, в ночной тиши. Позиционирующий себя противником всех и всяческих нравственных, идеологических, культурных запретов, Барри на поверку занимается безудержной пропагандой собственных убеждений, и его радикальный либерализм (именно так, вопреки заветам теоретиков «открытого общества») предсказуемо провоцирует сторонников противоположных взглядов на противодействие. Ситуация отнюдь не невероятная: кинематографисты частично опирались на факты, изложенные в книге «Заговорившийся до смерти: жизнь и убийство Алана Берга» Стивена Сингулара, изучившего обстоятельства убийства Алана Берга, совершённого 18-го июня 1984-го года предположительно (преступление осталось нераскрытым) – членами неонацистской группировки The Order. Однако правда заключается в том, что, быть может, в десятки, а то и в сотни раз больше психически и эмоционально неустойчивых натур успело затаить обиды на Голдена, сменившего фамилию на творческий псевдоним Чэмплейн вовсе не из стремления скрыть еврейское происхождение. Смертельные обиды по самым разным поводам. Не все же окажутся безобидными шутниками подобно безмозглому (находящемуся под кайфом?) Кенту, приглашённому принять участие в прямом эфире. Барри и при желании не смог бы вспомнить всех, кому сознательно или безотчётно нанёс моральный урон.
Казалось бы, материал «просился» в руки тех, кто готов с пеной у рта отстаивать ничем не сдерживаемую, не имеющую никаких рамок (на поверку, впрочем, эти самые рамки имеющую) свободу слова и самовыражения, вдохновенно шельмуя оппонентов и публично отождествляя себя с Charlie Hebdo. Однако Богосян и Стоун, наоборот, подвергают сомнению правоту последователей Эрнеста Ренана и Андре Жида, постулировавших залогом полноценного мышления гарантированное отсутствие последствий за сказанное. Авторам ближе, скорее, русская (от Пушкина и Гоголя до Андрея Тарковского) традиция, воспитывавшая предельно бережное отношение к слову, приравниваемому к полноценному поступку и воспринимаемому явлением материальным. Проще всего объявить виновником грустной развязки конкретных экстремистов или же – народные массы, отличающиеся-де косностью мышления и не желающие отказываться от консервативных установок (мало того, поддерживающие неоконсервативные тенденции) в угоду ценностям, насаждаемым такими личностями, как Барри. Но ему, если вслушаться в пространные речи, вдуматься в принимаемые решения, не на кого жаловаться и перекладывать ответственность. Неприятные инциденты на стадионе (освистывание толпой болельщиков и т.д.) любого вменяемого человека заставили бы, как минимум, поразмышлять и уж точно – не повышать накал страстей, не рвать последние связи с людьми, которых считает близкими. Но не Чэмплейна! Эрик, в процессе подготовки к роли изучавший деятельность Тома Лейкиса с лос-анджелесской станции KFI, поразительно точно передаёт суть меняющегося на глазах (стремительно ухудшающегося) душевного состояния своего персонажа-фанатика, приближающегося к опасной незримой черте, за которой – пустота… На излёте «перестройки» редкие советские видеолюбители, видевшие фильм, воспринимали экранные события отвлечённо. Но позднее картина, к сожалению, обрела актуальность (во второй половине 1990-х – злободневность!) и для наших соотечественников, подвергаемых массированной обработке схожей радио- и телевизионной болтовнёй с дальним прицелом.
.
__________
1 – Если же ещё вспомнить, что гран-при тогда ушёл создателям «Человека дождя» /1988/, невольно напрашивается вывод о торжестве на европейском киносмотре Голливуда.
2 – Премьера на Бродвее состоится гораздо позже – спустя тридцать лет, но тоже пройдёт не без успеха.
Прим.: рецензия публикуется впервые
Материалы о фильме:
Видеоклуб // Ровесник. – 1990, № 3. – С. 31.
Добавить комментарий