Слабая Роза / Rambling Rose (1991)

Цыркун Н. Смерть беспощадная всем фаллократам! // Видео-Асс Фаворит. – 1993, № 06. – С. 18-19.

Смерть беспощадная всем фаллократам!

Недавно один приятель вернулся из Лос-Анджелеса, передал привет от знакомого киноведа. «Ну как, – спрашиваю, – он там?» – «Да ничего, – отвечает, – вот только черт дернул его написать рецензию на какую-то феминистскую книжку. Так они его затравили. Боится из дому выйти – за каждым кустом феминистки мерещатся».

Да, феминистки в кино, как и в прочем – страшная сила, и в своем стремлении во всем сравняться с мужчинами на знают удержу. Последний плацдарм, на котором они открыли боевые действия – так называемый «коммерческий план». Это когда на экране сверхкрупным планом показывают кульминационный момент полового акта. В соответствии с нормами порнокино в этот знаменательный миг исполнитель должен прервать естественно текущий процесс и наглядно продемонстрировать, какого он достиг удовлетворения и чем оно увенчивается. За производственный риск ему полагается особо высокий гонорар (отсюда название плана – «коммерческий»). И это, считают феминистки, яркий пример проявления мужского шовинизма. Вдвойне обидного для женщины. Она вроде бы и по существу оказывается как бы не при чем, и страдает как наемная работница от разницы в оплате.

Не остановившись на уровне констатации этого вопиющего факта нещадной эксплуатации женщин мужчинами-фаллократами, феминистки бросились на разработки женского вариант «коммерческого плана», о результатах чего регулярно докладывают на страницах респектабельных академических изданий, потому что в популярные журналы с такими проектами не выйдешь – если цензура и проморгает, то общественное мнение заклюёт. Доживем ли мы до воплощения радикальных теорий в жизнь – это, что называется, будем посмотреть. А пока что прокладывают себе дорогу на экран феминистские настроения более умеренного толка.

Например, Марта Кулидж в «Слабой розе» обсуждает вопрос о том, морально ли настаивать на лечении женщины, страдающей после перенесенной гонореи неконтролируемыми сексуальными импульсами, грозящими, скажем, совращением малолетних, или же это варварство, преступление и вообще мужской заговор против женственности?

Теперь большая редкость увидеть на экране женщину, ищущую мужского покровительства, готовую забыть себя и простить все, как в «Майами блюз», где героиня довольна хотя бы тем, что дружок ни разу её не поколотил. Чаще всего на экране фигурируют такие внушающие ужас создания, как «Дикая штучка» в черной коже и заклёпках, приковывающая своего робкого партнёра к кровати наруч-

18

никами, вамп из «Рокового влечения», шантажирующая своего любовника, эмансипированная писательница из «Основного инстинкта» с ее ножом для колки льда, испытывающая наслаждение только накрепко привязывая партнера к ложу любви, «Дьяволица», которая разрушает карьеру собственного мужа, отказывается от собственных детей, лишь бы насолить ему, ненавистному изменнику, и загнать в тюрьму. Но и улизнувшая от деспота-мужа Лора из фильма «В постели с врагом», которой пришлось его в конце концов кокнуть, а также Тельма и Луиза из одноименной ленты, решившие отдохнуть на свободе без мужчин и застрелившие сексуально озабоченного сукиного сына, – чистые голубицы по сравнению с Пейтен из фильма Кертиса Хэнсона «Рука, качающая колыбель».

«Рука, качающая колыбель, движет миром» – эта древняя мудрость приобретает зловещий смысл, когда женщина, подталкиваемая неутоленной жаждой материнства, не просто соблазняет чужого мужа, но присваивает себе целую чужую семью, с мужем и детьми, а женщину-соперницу уничтожает с потрясающей жестокостью и хладнокровием…

Сексуальные отношения – зеркало общественных отношений. Теперь все реже видишь в кино старомодный секс, когда командует мужчина, а женщина пассивно и благодарно принимает его ласки. Женщина верхом, да еще с наручниками, а то и с плёткой в руках, заставляющая вспомнить бессмертные фантазии Леопольда фон Захер-Мазоха, – вот типичная нынешняя ситуация, отражающая добровольный уход мужчин с авангардных позиций во всём – в бизнесе, в семье, в любви и в управлении. Феминистки провозгласили закат «фаллократии», конец патриархата и говорят о зарождении экономической формации, основанной на новой сексуальной политике. Пророчество это, честно говоря, не внушает радужных надежд. Вырываясь наружу, сдерживаемые всяческими условностями инстинкты превращают женщин в сущих дьяволиц, иствикских ведьм, диких штучек и прочих исчадий общественного договора. Так что самое лучшее – переключить их на самих себя: тогда, как в комедии Р.Земекиса «Смерть ей к лицу», кровопролитная борьба за мужчину-самца уступает место милой женской суете с лесбийской окраской, от которой особенной беды может и не будет.

Н.ЦЫРКУН

19