По воспоминаниям очевидцев, замысел фильма возник у Карла Леммле (между прочим, Карла, очаровательная племянница магната, ненадолго появляется в прологе) ещё в середине 1910-х, вскоре после того, как он перебазировал студию в калифорнийскую долину Сан-Фернандо…
Вопреки торжественно, во всеуслышание провозглашённому «хаммеровскому» лозунгу, декларировавшему отказ от серьёзных («с посланием») кинопроизведений в пользу развлекательной продукции, постановка Теренса Фишера вовсе не производит впечатления бездушной ремесленной поделки…
Помимо исполнителя ведущей партии, рисковавшего заслужить упрёки в придании самому воплощению зла недюжинного личного обаяния, безотказно действующего на представительниц прекрасного пола, на редкость убедителен Лоуренс Оливье, испытывавший в то время серьёзные проблемы со здоровьем…
Пышная, барочная атмосфера кроваво-красных тонов, экстравагантные одеяния действующих лиц, сконструированные художником по костюмам Эйко Исиокой (премия «Оскар»), вдохновлявшейся эстетикой театра Кабуки, производят исключительное, почти гипнотическое воздействие…
В «римейке» остаётся неприкосновенной идея Мурнау о том, что лишь женщина, самоотверженная, всецело преданная сердцем супругу, способна побороть Зло во плоти, однако на сей раз это, как ни грустно, не становится залогом счастливого финала…
Образ графа Орлока, быстро скидывающего личину престарелого, чуть эксцентричного аристократа, оказался настолько убедительным, пугающим до глубины души, что это породило массу домыслов относительно того, кто же на самом деле предстал в обличии Носферату?..
