Нередко бывает так, что актёры, блеснувшие в эпоху, выдвинувшую их в ряды ведущих кумиров кинематографа, со временем уходят на второй план, а то и вовсе покидают экран – из-за неурядиц в семейной жизни, усвоенных дурных привычек или, напротив, с гордо поднятой головой, не желая прозябать на обочине искусства. Но многие из них всё-таки не отчаиваются и продолжают принимать приглашения, отмечаясь в огромном количестве фильмов, а иногда – дожидаясь (вернее, добиваясь!) нового звёздного часа. К числу таковых относится, вне всякого сомнения, и случай Эллиотта Гулда.
Вторая половина 1960-х в данном отношении особенно показательна. Время, отмеченное яркими революциями (или, как минимум, попытками их свершения) в самых разных сферах, от интимной до общественно-политической, не могло не предъявить особых требований к своим потенциальным любимчикам – и требований серьёзных. Тогда, кстати, многие размышляли о том, как сильно молодые знаменитости отличаются по типажу от старших коллег, постепенно сдававших позиции, и том, почему подобное происходило, а самые смелые – даже выдвинули гипотезу (впрочем, не подтвердившуюся) о кризисе устоявшейся системы «звёзд». Ныне, ретроспективно, феномен Гулда раскрывается на этом фоне особенно ярко.
Урождённый Эллиотт Голдстейн появился на свет (29-го августа 1938-го года) в Бруклине, знаменитом районе Нью-Йорка. По иронии судьбы, начало покорения экрана почти совпало в его биографии с вехой в личной жизни. В марте 1963-го Эллиотт связал себя священными узами брака (1) с Барброй Стрейзанд, совсем скоро (даже раньше мужа) ставшей открытием в кинематографе и в музыке, а буквально следующим годом датируются дебюты: на большом экране, в картине «Признания», и на ТВ – в телефильме «Один матрац». Впрочем, чтобы привлечь к себе внимание зрителей, нужно было немного повременить, подождав, пока наберут силу «сексуальная революция» и сопутствующие общественные явления, и публика оценит такого радикала и оригинала, как Гулд.
Не удивительно что первым крупным достижением артиста оказалась язвительная мелодрама «Боб и Кэрол и Тед и Элис» /1969/, где он со всеми невозмутимостью и ироничностью, на какие только был способен, изобразил Теда Хендерсона – «среднего американца», втянутого знакомой четой вместе с дражайшей в смелый эксперимент по, скажем так, преодолению косных представлений об институте брака. В сцене, когда флегматичный Тед, по сути, случайно затевает выяснение отношений с Элис и внезапно понимает, что у них, оказывается, давно зреет серьёзная проблема, Эллиотт неподражаем. Члены британской и американской киноакадемий, синхронно выдвинувшие новичка на звание лучшего исполнителя со второго плана, верно почувствовали: вот он, типичный герой нашего времени.
Судя по всему, подобные мысли посетили и Роберта Олтмена, приступавшего к съёмкам антиармейской сатиры «Военно-полевой госпиталь» /1970/. Правда, изначально режиссёр-антимифотворец хотел поручить ему роль Дьюка Форреста, которая в итоге отошла Тому Скерритту (2), более соответствующему по облику, да и по поведению, а Гулд воплотил не менее колоритный образ «траппера» Джона МакИнтайра. Лента пользовалась умопомрачительным успехом, особенно в кругах свободомыслящей молодёжи, полностью поддерживавшей показанных на экране хирургов в их инертном, но эффективном протесте против творящегося абсурда.
Благодаря «Военно-полевому госпиталю» многие кинематографисты взяли на заметку не только своеобразие типажа, но и актёрские способности Эллиотта Гулда. Следом вышли «Я люблю мою жену» /1970/, «Напрямик» /1970/, «Маленькие убийства» /1971/, но особо сильное впечатление произвело трогательное, пронзительное «Прикосновение» /1971/ – первая (и удачная!) англоязычная постановка Ингмара Бергмана. В очередной раз убеждаешься, что маэстро из Швеции как никто умеет постичь бездны человеческой души, обретя единомышленников в актёрах.
Таким образом, Эллиотт быстро пополнил ряды ведущих исполнителей Голливуда. Он ещё дважды сотрудничал с Робертом Олтменом, блистательно воплотив (в обоих случаях – в критическом, «антимифотворческом» ключе) образ легендарного частного сыщика Филиппа Марлоу в «Долгом прощании» /1973/ и профессионального игрока в карты Чарли Уотерса в замечательной ленте «Калифорнийский покер» /1976/. Не менее органично Гулд смотрелся в элегантной комедии «Гарри и Уолтер едут в Нью-Йорк» /1977/, составив тандем с Джеймсом Кааном, в военном боевике «Мост слишком далеко» /1977/, в фантастическом детективе «Козерог-1» /1977/, в триллере «Молчаливый партнёр» /1978/. Даже в сравнительно слабых фильмах («Леди исчезает» /1979/, «Побег к Афине» /1979/) актёр проявил себя достойно. А свидетельством «официального» признания типажа Эллиотта Гулда стало сотрудничество с компанией Уолта Диснея на двух любопытных христианских по тематике лентах: «Последний полёт «Ноева ковчега» /1980/ и «Дьявол и Макс Девлин» /1981/.
К сожалению, в дальнейшем популярность актёра начала падать. Это не сказалось на количестве ролей в 1980-е, а особенно – в 90-е, но то были появления преимущественно в эпизодах. При всём обилии число заметных картин (вроде «Сестёр Лемон» /1990/, «Багси» /1991/, «Большого удара» /1998/) за указанный период можно пересчитать по пальцам! Но как следовало поступать: впадать в отчаяние или отреагировать спокойно и флегматично, в духе собственных персонажей? Гулд выбрал последнее – и не прогадал.
По сути, новое открытие Эллиотта Гулда состоялось на рубеже веков, благодаря чрезвычайно популярному телесериалу «Друзья», где он предстал в обличии Джека Геллера – отца одного из главных героев. Что это, преемственность типажа? А следом Эллиотт получил выразительную партию Ройбена Тишкоффа, пополнив когорту лихих «друзей Оушена». Достойное возвращение в достойной команде! Разменяв седьмой десяток лет, Гулд по-прежнему демонстрирует творческий задор и жизнелюбие – и даже согласился озвучить… Бога в паре анимационных картин.
__________
1 – Увы, их союз продлился до июля 1971-го, видимо, не выдержав испытания славой.
2 – А с Дональдом Сазерлендом, исполнителем третьей (и самым «хиппеобразной») главной роли, Хоуки, они стали соседями в Манхэттене.
© Евгений Нефёдов, 08.11.2009
Пожалуй, самым ярким выражением авторской позиции служит эпизод, когда над англичанами, смеются… душевнобольные, слоняющиеся по лесу после того, как оказалась разрушена расположенная неподалёку психиатрическая клиника…
«Молчаливый партнёр» был заслуженно причислен к наиболее удачным триллерам своего времени, умным, держащим в напряжении, изобретательным по фабуле, а упрёки авторов в натуралистичности изображения деяний Райкла сегодня не покажутся серьёзными…
