Ингеборга Дапкунайте / Ingeborga Dapkunaite

Ингеборгу Дапкунайте считают по преимуществу «нашей», отечественной «звездой». У зрителей как-то не возникает желания распространить на неё претензии (кстати, далеко не беспочвенные), накопленные за последние двадцать лет к руководству сопредельных прибалтийских государств да и – чего греха таить? – к самому литовскому народу. Актрисе, как, впрочем, и некоторым её коллегам из России, прощаются периодически совершаемые попытки вписаться в западный кинематограф, снимаясь в Европе и США. А акцент, от которого Ингеборга и не старается избавиться, придаёт ей особый шарм.

Всё это представляется, несомненно, позитивными моментами. Хотя вместе с тем не могу не отметить, что успех Дапкунайте, уроженки Вильнюса, был бы невозможен без начального периода её творческой карьеры. Периода, являющегося «советским» не только по той причине, что пришёлся на вторую половину 1980-х, когда ещё существовал СССР, значительную лепту в распад которого внесли граждане Литвы. Ингеборга Дапкунайте получила возможность пойти проторенной дорожкой, повторив восхождение к всесоюзной славе, прежде проделанное многими другими прибалтийскими актёрами: от Юозаса Будрайтиса до Донатаса Баниониса. Во всяком случае – получив возможности, которых явно не могла предоставить провинциальная литовская кинематография.

Дебют Ингеборги состоялся в девятнадцать лет (1) в «Моей маленькой жене». Эта картина мелькнула в кинопрокате, как мелькнули и тут же сгинули, не оставив никакого следа, прочие её ранние работы («Ночные шёпоты» /1986/, «Загадочный наследник» /1987/, «Стечение обстоятельств» /1987/, «Осень, Чертаново…» /1988/). Даже сотрудничество с Витаутасом Жалакявичусом, живым классиком литовской (и всей советской) кинематографии, не принесло особых творческих плодов. Возможно, к исполнению Дапкунайте небольшой роли в драме «Воскресный день в аду» /1987/ сложно предъявить какие-либо претензии – но чересчур неровной и нервной оказалась сама режиссура, не позволившая высветить некие новые, актуальные аспекты военной тематики. То же самое характерно и для «13-го апостола» /1988/ – эффектной (по меркам своего времени), но не отличавшейся стройностью и глубиной мысли экранизации прозы фантаста Рэя Брэдбери. Впрочем, неудачи не помешали Ингеборге Дапкунайте не просто накопить опыт, необходимый для мало-мальски убедительного существования на экране, а – наметить пути к формированию собственного экранного имиджа, несмотря на то, что сам термин тогда был в новинку.

Итак, лучи славы коснулись Ингеборгу в 1989-м – в разгар «перестройки» и благодаря одному из важнейших «перестроечных» фильмов. Никто не спорит с тем, что главным открытием «Интердевочки» и лично Петра Тодоровского стала Елена Яковлева, вмиг попавшая в один ряд с Натальей Негодой, Дмитрием Харатьяном и иными молодыми знаменитостями. Но и так называемую Кисюлю Дапкунайте, соседку Тани Зайцевой, пытающуюся тем же самым, весьма предосудительным способом пробиться в жизни, публика, безусловно, отметила. Чуть раньше подобная манеры игры показалась бы, несомненно, вызывающей, а сама героиня – распутной, достойной всяческого порицания, но в период всеобщего разброда и шатания она, в принципе, легко вписалась в невразумительную атмосферу, воцарившуюся в обществе…

Судя по всему, режиссёры это быстро подметили. И если не по телесериалу «Николай Вавилов», увидевшему свет в следующем году, то по исторической мелодраме «Циники» /1991/ – это можно утверждать смело. Впрочем, в отношении упомянутой картины начинавшего тогда ленинградского режиссёра Дмитрия Месхиева слово «исторической» следовало бы взять в кавычки. События лишь номинально развёртывались в смутную эпоху революции и гражданской войны, действующие лица же являли собой нескрываемо «современные» типажи. Дапкунайте в данном отношении преуспела особо, и эта роль, на мой субъективный взгляд, не является украшением её фильмографии.

Чуть позже, по забавному стечению обстоятельств, Ингеборга Дапкунайте отметилась в первых заграничных проектах – однако слава пришла к ней вовсе не в результате этого. Исключительно счастливым для актрисы стал 1994-й год, подаривший две удачные партии. Катя из «Подмосковных вечеров» Валерия Тодоровского, несомненно, восходит к прежним дапкунайтевским героиням, в том числе из ленты его отца, тем более что она является косвенной («духовной») наследницей той самой Екатерины Измайловой, какую так выразительно, срывая личину, описал Николай Лесков. Но всё же представляет собой не столь однозначный и отталкивающий характер – и, возможно, именно поэтому произвела впечатление на публику. А вот Маруся, любимая супруга полководца и героя гражданской войны Котова, приглянулась публике, судя по всему, не только в России. Все помнят триумф «Утомлённых солнцем» за рубежом, не исключая (если не сказать – в первую очередь!) США. Но ведь, наверное, не случайно, что из всех участников ансамбля исполнителей, собранного Никитой Михалковым, отправилась на Запад и всерьёз попыталась сделать там кинематографическую карьеру именно Ингеборга Дапкунайте.

Впрочем, утверждать, чтобы она в том сильно преуспела, я бы не стал. В сущности, ничего не изменило даже появление в таких заметных картинах, как супербоевик «Миссия невыполнима» /1996/, драма «Семь лет в Тибете» /1997/, кинофантазия «Тень вампира» /2000/, триллер «Ганнибал: восхождение» /2007/… Что уж говорить о проходных лентах вроде телефильма «На опасной земле» /1996/, «Писем с Востока» /1996/, «Солнечного ожога» /1999/ и т.д.? В то же время проекты, в которых Дапкунайте участвовала в России, нередко становились крупными событиями, а роли, в том числе номинально второстепенные (Маргарет в «Войне» /2002/, блудливая жена владельца магазина в «Ночном продавце» /2005/, посланница Международного сообщества в «Новой Земле» /2008/) оказывались настоящими «изюминками» фильма. И это, право, внушает оптимизм, косвенно доказывая, что и наша страна является одним из мировых центров кинематографии.

__________
1 – Она появилась на свет 20-го января 1963-го года.

© Евгений Нефёдов, 07.12.2008