Понятно, что смущало в расселовской постановке в момент появления. Барри Сандлер, бившийся над замыслом с конца 1970-х, предлагавший сценарий (разные версии) нескольким голливудским мастерам, подметил слишком много болезненных вещей, смущавших обывателей в разгар рейганомики…
Кену Расселу удалось исчерпывающе раскрыть политическую подоплёку событий, последовавших за шокирующими признаниями обитательниц монастыря урсулинок, не очень-то и сопротивлявшихся тому, чтобы стать марионетками в руках всесильного Ришелье…
Лучше всего запоминаются яркие, дразнящие, эпатажные (проникнутые дерзким антихристианским и одновременно фрейдистским пафосом) кадры навязчивых галлюцинаций, возникающих в сознании одной из героинь под воздействием яда. Здесь авторы близки тогдашним творцам экстравагантного музыкального видео…
Продюсеры Дэвид Паттнэм и Рой Бэйрд, надо полагать, ни секунды не сомневались в триумфе. С одной стороны тогда ещё была свежа память о заметном, хотя и специфическом, художественном резонансе, вызванном поведанными Кеном Расселлом «безумными биографиями» других великих композиторов…
К поступкам и словам урождённого Родольфо Альфонсо Раффаэлло Пьера Филиберта Гульельми ди Валентина д’Антонгуэллы можно относиться по-разному – но нельзя не признать, что он прожил яркую жизнь, промчавшись по кинонебосклону метеором и оставив о себе память…
Мастеру не могло не импонировать желание Уилсона отдать дань «ревущим двадцатым», памятным в том числе по пышным, задорным, жизнерадостным мюзиклам. Уже в названии заложена отсылка к детищу композитора Ричарда Роджерса и поэта-песенника Лоренца Харта под названием «Подруга» (The Girl Friend)…
Томми появляется на свет аккурат в день Победы, когда всеобщее ликование омрачено скорбью по тем, кто не вернулся, а предвкушение новой, мирной жизни не отменяет тревоги за судьбы детей, которых не уберечь от материальных лишений и безотцовщины…
Да и события происходят одно другого «забавнее»: то валяющийся на тротуаре бродяга, потерявший человеческий облик, всех распугивает, то иммигрант-индиец начнёт приставать с глупыми предложениями, то вдруг появится, изрыгая проклятия, сутенёр Блейк…
Рекламные плакаты этого фильма, на которых Шон Коннери и Мишель Пфайффер позировали, обнявшись, на фоне Собора Василия Блаженного, стали такой же неотъемлемой частью заключительного, третьего этапа «перестройки», как и, допустим, кадры телехроники…
Смелые идеи о том, что именно дух управляет материей, трансформируя телесную оболочку исследователя, не прозвучали бы столь впечатляюще, если б не режиссёр-визионер, продолживший в новой тематике привычные эстетические эксперименты…
