Кристина Риччи / Christina Ricci

Что общего между такими разными на первый взгляд фильмами, как «Мой личный штат Айдахо» /1991/, «Криминальное чтиво» /1994/, трилогия «Властелин колец» /2001-03/, «Банды Нью-Йорка» /2002/ и «Часы» /2002/? Как в жанровом, так и в идейно-тематическом отношении они, пожалуй, мало похожи. Зато все упомянутые ленты назвала любимыми американская актриса Кристина Риччи. Теоретически она могла сыграть в каждой из них – и, скажем, Мартин Скорсезе даже устраивал знаменитости прослушивание. Но выбор в любом случае показателен – и не только вполне неплохим художественным вкусом, продемонстрированным Кристиной. Есть в указанных картинах нечто общее в атмосфере, в мрачноватом, пессимистичном настроении – и это поневоле ассоциируется с экранным имиджем мисс Риччи!

Меня в своё время изрядно посмешила брошенная в одном из интервью фраза Кристины Риччи в том духе, что роль девочки Пэтти в «Этой дикой кошке» /1997/ Боба Спирса станет её последней работой в кинематографе для детей. Дочь адвоката и бывшего психоаналитика Ральфа Риччи и его жены-риэлтора Сэры действительно снималась с раннего возраста, дебютировав в десять лет (1) и на телевидении (в сериале «H.E.L.P»), и на большом экране. Но и в первой партии, право, мало напоминала обычного, среднестатистического ребёнка! Ведь романтическая комедия Ричарда Бенджамена не случайно получила заголовок «Русалки» – и Кейт, не покидающая ванны, мечтая установить мировой рекорд по длительности пребывания под водой, должна была вести себя не менее чудаковато, чем её старшая сестра Шарлотта (Вайнона Райдер) и мама (Шер). Юное дарование справилось с задачей блестяще – и тут же было ангажировано на похожую роль не по годам умной Бонни (иронический боевик «Напролом» /1991/), ставящей в тупик полицейского Джона Мосса и его напарника-кинозвезду Ника Лэнга.

Тем более нестандартность, плавно перетекающая в инфернальность и эпатаж, оказалась свойственна для самой популярной ранней риччиевской роли – мрачной и язвительной Венсдэй, являющейся достойной представительницей подрастающего поколения семейки Аддамс. Её мизантропия, приверженность «чёрному юмору», сообразительность и… тонкое эстетическое чувство выливались в такие шумные номера, что школьные учителя, соученики и прочие случайные жертвы хватались за голову. Вспомним хотя бы выступление Венсдэй в кружке самодеятельности в лагере для скаутов (во второй части – «Семейные ценности Аддамсов» /1993/) в поддержку индейцев и индеек.

Словом, причислять Кристину Риччи к типичным baby stars сразу находилось не много желающих, причём не исключено, что именно данное обстоятельство стало залогом её долгой и успешно развивающейся карьеры. Кристина, можно сказать, начала с того, что Маколей Калкин и Тора Бёрч попытались сделать запоздало… Ведь даже образы, воплощённые актрисой в самых добрых, забавных и неподдельно жизнерадостных картинах, в первую очередь в кинофантазии «Каспер» /1997/ и в упомянутой приключенческой комедии Спирса нет-нет да и проскальзывали печально-элегичные нотки.

Как бы то ни было, Кристина Риччи сдержала обещание. Переломным для её карьеры стала невыразимо (хочется сказать, онтологически) грустная психологическая драма «Ледяной ветер» /1997/, посвящённая беспросветной фрустрации и взрослых, и их детей-подростков – обитателей небольшого провинциального города, жизнь в котором, кажется, застыла с наступлением зимы. Кристина выслушала немало похвал за партию нимфетки (2) Уэнди Худ. Ещё циничнее и нагло ведёт себя её Деде Труйтт в «Противоположности секса» /1998/, беззастенчиво пользующаяся своим женским естеством, не уступая в искусстве соблазнения и манипуляции парнями бывалым «роковым женщинам». Риччи рассказывала (3), что на кинофестивале «Сандэнс» все, кому не лень, спрашивали, «как она чувствовала себя, играя стерву», на что актриса отвечала вполне философски: «Если бы Вы знали что-то о человеческой натуре, то поняли бы, что для этой девушки вести себя так – выражение глубокого несчастья».

Тем самым Кристина Риччи окончательно заняла место… музы носителей похожего миросозерцания, причём в данном случае имеются в виду не только музыканты вроде рок-ансамбля Anthrophobia, панк-группы The Adorkables или приверженцев хип-хопа Шона Дэйли (из коллектива Atmosphere) и MURS, которые посвящали «звезде» свои композиции. Волей-неволей Кристина Риччи стала выразительницей одной важной, хотя и не слишком приятной для современного Запада, тенденции. Даже в коммерческих проектах вроде готического детектива «Сонная Лощина» /1999/ или фильма ужасов «Спаси и сохрани» /2000/ её героини живут в сумрачном и жестоком мире. Тем более это характерно для «независимых» картин. Вспомним печальную криминальную драму «Буффало-66» /1998/ или едкую мелодраму Вуди Аллена «Кое-что ещё» /2003/. Но в первую очередь на память приходит такое глобальное экранное высказывание о состоянии душевного здоровья США, как «Нация прозака» /2001/. Кристина оказалась настолько убедительной в обличии характерной представительницы родного, несмотря на итало-ирландские корни, народа, подсевшего на указанный антидепрессант, заглушая подспудную тоску и ощущение безысходности, что становилось не по себе. Отсюда – всего шаг до порочной связи с асоциальными личностями, что и проделала Селби, вступив в необдуманный роман с отталкивающей Эйлин (Шарлиз Терон), сущим «монстром».

Что и говорить, завидная творческая судьба! Не получившая специального образования, Кристина Риччи тем не менее являет собой пример подлинно кинематографической актрисы – и прирождённого кумира для, возможно, не самой большой, но устойчивой части аудитории.

__________
1 – Эта уроженка калифорнийского городка Санта-Моника появилась на свет 12-го февраля 1980-го года.
2 – А вот предложение Эдриана Лайна воплотить образ набоковской Лолиты Риччи отвергла четырежды!
3 – В интервью Алю Вайзелу для издания US Magazine, номер за июнь 1998-го, стр. 101-112.

© Евгений Нефёдов, 06.12.2010