Было, видимо, неизбежно, что в первую очередь найдёт отклик внешний, рассчитанный на эпатаж (да и не лишённый толики спекулятивности) пласт, вскорости оформившийся в своеобразную эстетику, ставшую знаменем поздней «перестройки», получив ироничную, но очень точную характеристику – «чернуха»…
Лично замечал, как даже у зрителей, глубоко чуждых сантиментам, слёзы наворачивались на глаза во время сеанса, особенно – ближе к развязке, когда героини одна за другой трагически (и героически!) уходят из жизни…
С точки зрения сторонников «нового» (не путать со здравым) мышления упрекнуть авторов, казалось бы, не в чем. Взбунтовавшиеся – не взбесившиеся, не вспылившие, как ревнивец Лёва, гонявшийся с топором за ловеласом Игорем, а сознательно избравшие крамолу – артисты показаны уважительно, с почтением…
Тот факт, что машинист совершил мужественный поступок, не вызывает сомнений, – однако Ермаков выступает против самой идеи воспевать подвиг в мирное время, явившийся результатом преодоления не опасности объективного характера, а чужой халатности…
