Currently browsing tag

Марчелло Мастроянни / Marcello Mastroianni


Как-то даже не верится, что его не стало – 19-го декабря 1996-го года. Казалось бы, кого-кого, а уж этого жизнерадостного уроженца Фонтана-Лири (1), завидного «жениха всей Италии», смерть не может не пощадить… В Советском Союзе, как и повсюду в мире, артиста полюбили всей душой! Тем более нам импонировало тёплое отношение Марчелло Мастроянни не только к русской культуре, но и к далёкой огромной стране в целом.

Ещё в эпоху увлечения сценой (2), когда начинающий актёр вошёл в труппу римского Университетского театра, Марчелло участвовал – под руководством Лукино Висконти – в постановках «Трёх сестёр» и «Дяди Вани» и, к слову, всегда восторженно отзывался о Чехове, отмечая удивительную созвучность его пьес «кинематографу некоммуникабельности». У того же Висконти Мастроянни сыграл в экранизации другого нашего классика, Фёдора Михайловича Достоевского, действие повести «Белые ночи» которого было перенесено в современную Италию и насыщено приметами XX века. Можно вспомнить и «Очи чёрные» /1987/ Никиты Михалкова, где Марчелло вновь, на склоне лет, погрузился в чеховский мир, хотя артист и попал под горячую руку – за, так сказать, содействие режиссёру в недостойном экспорте русской культуры.

Впрочем, куда более спорным представляется непосредственное обращение к советской теме – в «Подсолнухах» /1970/. Даже если не сомневаться в искренности парня по имени Антонио, обрётшего в СССР вторую родину, не желающего возвращаться в раздираемую противоречиями, сотрясаемую забастовками Италию, герой, увы, не слишком правдоподобно вписался в социалистическую действительность, какой её увидел Витторио Де Сика. Хотя и допускаю, что миллионы зрителей не согласились бы со столь категоричным высказыванием, поверив: Марчелло, конечно же, предпочёл красавицу Людмилу Савельеву привлекательной итальянке Софи Лорен… Как бы то ни было, уже не удивишься, узнав, что Мастроянни действительно связан с нами по происхождению. Как стало известно в 1990-е, в Первую мировую войну мама будущего лицедея эмигрировала (правда, не из России, а с Украины) сначала в Германию, затем в Испанию и позже вышла замуж за итальянца.

Широкая публика знает Марчелло Мастроянни преимущественно по образам героев-любовников. Ведь и первая известность пришла к нему после легковесных фильмов «Девушки с площади Испании» /1952/ и «Дни любви» /1954/. Причём у одного из лидеров неореализма Джузеппе Де Сантиса, попробовавшего себя в неореализме «розовом», Мастроянни составил романтический дуэт с юной Мариной Влади, изобразив с ней влюблённую пару из народа, женящуюся, вопреки вялотекущей вражде семейств, собственным предубеждениям и даже сетованиям местного священника. Между прочим, не за это ли Владимир Высоцкий в небезызвестной песне «Агент 07» заметит про Джеймса Бонда, что «известный всем Марчелло в сравнении с ним – щенок»? Сформировавшийся имидж Мастроянни впоследствии всесторонне дополнял, обогащал нюансами.

В «Разводе по-итальянски» /1961/ Марчелло Мастроянни предстал вечным плейбоем, готовым на всё, чтобы расстаться с опостылевшей благоверной и с головой предаться утехам с молоденькой Анджелой (Стефания Сандрелли). Наличие уз Гименея либо стремление к супружеской жизни, как, например, в популярных лентах «Вчера, сегодня, завтра» /1963/, «Брак по-итальянски» /1964/ и «Жена священника» /1970/, тоже не мешало восприятию его героев в схожем ключе. Что уж говорить о менее известной совместной работе с Лорен, «Браво, куколка!» /1975/? А кто, как не Мастроянни мог по праву считаться идеальным Казановой, впервые примерив на себя эту маску ещё в «Казанове-70» /1965/?! Ведь и Феллини, хотя и отдавший партию Джакомо Дональду Сазерленду, доверит Мастроянни изобразить Снаропаза, дряхлеющего дамского угодника, то ли в грёзах, то ли наяву путешествующего по «городу женщин». Да и в образе пожилого Фреда из фильма «Джинджер и Фред» /1986/ не случайно просматриваются черты не только самого режиссёра, но и всё того же неутомимого венецианца. А упущенную маэстро возможность не преминул использовать Этторе Скола в «Новом мире» /1982/. Даже в последние годы актёр не боялся романтических ролей, составив тандемы с англичанкой Джули Эндрюс («Красивая любовь» /1991/) и американкой Ширли МакЛейн («Второе дыхание» /1992/).

Впрочем, заурядными соблазнителями его персонажи не были никогда. Помните, как в «Неисправимом лгуне» незадачливого героя Георгия Вицина упрекали: «Эх, ты, Марчелло Мастроянни!..»? Да и сам экранный Казанова относился к таким ролям с долей иронии, как в том же «Разводе по-итальянски». Снаропаза же Феллини и вовсе назвал мужчиной «смешным, хронически инфантильным, малодушным и высокомерным». Для Италии актёр был не только Дугласом Фэрбенксом, но и Чарли Чаплином! «Как получается, что подобное лицо меня кормит?» – бывало, недоумевал кумир, опровергая о себе очередные слухи (3).

Да и в любом случае это – лишь одна, далеко не самая яркая и важная сторона амплуа Марчелло Мастроянни. У того же Висконти актёр предстал, например, «посторонним» из повести Альбера Камю. Ещё более многогранным оказалось сотворчество с Феллини. Уже выбор на роль римского журналиста Рубини, вхожего в высшее общество, живущее «сладкой жизнью», стал стопроцентно точным. Мастроянни вспоминал, что «почти полгода съёмок провёл в состоянии полного самозабвения, абсолютного блаженства», и ему вторил постановщик: «Это было фантастическое, необыкновенное путешествие». Тем более Марчелло пришлось раствориться без остатка в образе Гвидо, выплеснув в «Восьми с половиной» /1963/, по выражению Федерико, «смесь эмоций, персонажей, раздражения, красок тьмы», живущих внутри. Даже странно, что впоследствии, вспоминая об Альтер-эго, режиссёр заставлял его разыгрывать, скорее, самопародию.

Плодотворным выдалось сотрудничество и с Микеланджело Антониони, в чью живописно-пластическую концепцию актёр вписался вполне органично. Нелло Полетти в «Ночи» /1962/, интеллектуал и интеллигент, отрешённый и растерянный, – как бы младший брат Рубини, не желающий «сливаться» со средой. Впоследствии Мастроянни встретится с Антониони лишь раз («За облаками» /1995/), исполнив символическую партию художника. Поневоле воспринимаешь это как знак особого расположения к артисту: ведь Микеланджело, как правило, не приглашал исполнителей ведущих мужских партий повторно.

У Этторе Сколы Марчелло Мастроянни воплотил целую галерею разнородных образов: от сатирически заострённого, как в «Драме ревности» /1970/, и трагикомического («Разрешите представиться? Рокко Папалео» /1971/, где Марчелло выпала честь посостязаться с самим Чаплином) до драматических и вовсе трагически-надломленных. Особое место занимает сотрудничество с парадоксальным, язвительным Марко Феррери. В «Большой жратве» /1973/ Мастроянни досталась партия самого отвратительного из компании поглотителей неисчислимых яств. Его герой-тёзка пускается во все тяжкие с особым остервенением, с нездоровым энтузиазмом, мечется и суетится, не ведая о неминуемой смерти от сердечного приступа. Кульминация «сладкой жизни»? Ничуть не менее блистательным видится и особого рода псевдо- или антивестерн «Не трогай белую женщину» /1974/, где Марчелло перевоплотился в генерала Кастера, элегантного и самовлюблённого, щеголеватого и ограниченного, терпящего позорное поражение. Дутого величия, тонко подчёркнутого в жестах и мимике, генерал лишается почти сразу, как только расстаётся с… любимыми волосами. Наконец, в притче «Прощай, самец» /1978/ мастроянниевский Луиджи предстаёт жалкой тенью прежних персонажей – состарившимся, вышедшим на пенсию прожигателем жизни, ощущающим близость ухода в мир иной.

В целом же складывается впечатление, что едва не все мэтры итальянского экрана только и жаждали задействовать Марчелло Мастроянни: Валерио Дзурлини («Семейная хроника» /1962/), Лилиана Кавани («Шкура» /1981/, или «Кожа», и «За дверью» /1982/), Элио Петри («Тодо моро» /1976/), Лина Вертмюллер («Кровавая вражда» /1978/), Дино Ризи («Жена священника» и «Призрак любви» /1981/), Марко Беллоккио («Генрих IV» /1984/)… Даже братья Паоло и Витторио Тавиани, чаще привлекавшие неизвестных исполнителей, доверили Марчелло знаковую роль в политической притче «Вперёд, сыны отечества!» /1974/. А как же Марио Моничелли, Витторио Де Сика, Пьетро Джерми!.. Да и отдельные иностранные мастера, от французов Луи Маля и Жака Деми до англичанина Джона Бурмена, с удовольствием сотрудничали с неутомимым итальянцем. Значение работ Мастроянни для кинематографа бесспорно. Весь спектр его актёрских способностей был задействован без остатка, что случается в «важнейшем из искусств» всё-таки нечасто. Но…

Но тем досаднее, что примерно в середине 1980-х актёр словно выпал из поля зрения критиков и зрителей. Кто-то посетует на изменившиеся времена, и Мастроянни с Анитой Экберг в феллиниевском «Интервью» /1987/ действительно будут лицезреть на экране себя в молодости… Вот только Марчелло по-прежнему оставался востребованным у мастеров. Например, у грека Тео Ангелуполуса в притчах «Пчеловод» /1986/ и «Прерванный шаг аиста» /1991/. У талантливого молодого соотечественника Джузеппе Торнаторе в драме «У всех всё в порядке» /1990/. В роуд-муви португальца Мануэла де Оливейра «Путешествие к началу света» /1997/ он вновь предстал Альтер-эго автора – режиссёром, вспоминающим прошлое. В изящной притче Рауля Руиса «Три жизни и одна смерть» /1996/ Марчелло уверенно погрузился в призрачный, ирреальный мир. Отметился у француза Бертрана Блие в картине «Раз, два, три… замри!» /1993/. И его игра нисколько не утратила убедительности! Другое дело, что как бы постарел, оказался отмечен печатью усталости сам кинематограф – и в грустном фильме-исповеди Сколы «Сплендор» /1989/ люди даже не захотят пойти в кинотеатр… Но это решительно не коснулось самого Марчелло Мастроянни, неутомимого, всегда неунывающего и в любой момент готового к творчеству. Великого, известного всем Марчелло.

__________
1 – Там он появился на свет 28-го сентября 1924-го года.
2 – А было это после того, как Мастроянни закончил, пойдя по стопам отца, ремесленное училище, проработав несколько лет простым рабочим, чертёжником, строителем.
3 – Хотя его романы с такими прославленными красавицами, как Катрин Денёв и Фэй Данауэй и стали достоянием общественности.

© Евгений Нефёдов, 01.03.2011

Развод по-итальянски / Divorzio all’italiana (1961): постер

Развод по-итальянски / Divorzio all’italiana (1961)

Местами фильм просто невозможно смешон, покоряя и остротой бытовых ситуаций, доведённых до комического абсурда, и рельефностью типажей провинциального сицилийского городка (от почти разорившегося аристократа до грозного мафиози), и даже меткостью социально-исторических характеристик…

Брак по-итальянски / Matrimonio all’italiana / Mariage à l’italienne (1964): постер

Брак по-итальянски / Matrimonio all’italiana / Mariage à l’italienne (1964)

Марчелло Мастроянни вновь составил незабываемый тандем с Софи Лорен, которая не только убедительно преображается внешне, показывая, как возраст сказывается на внешности и на внутреннем состоянии героини: из восторженной семнадцатилетней девушки та постепенно превращается в умудрённую сорокалетнюю женщину…

Злоумышленники, как всегда, остались неизвестны / I soliti ignoti (1958): постер

Злоумышленники, как всегда, остались неизвестны / I soliti ignoti (1958)

У Марио Моничелли – всё «как в жизни», когда ситуация меняется ежесекундно, приходится подстраиваться под новые, внезапно всплывающие обстоятельства и лучше уж в ответственный момент признать поражение, чем продолжать упорствовать в стремлении к цели, не такой, если разобраться, и великой…

Высокая мода / Prêt-à-Porter (1994): постер

Высокая мода / Prêt-à-Porter (1994)

От мастера, последовательно развенчивавшего мифы так называемого открытого общества, но всё-таки неразрывно связанного с американской культурой, никто, видимо, не ожидал столь хлёсткого политического выпада – да ещё после завершения «холодной войны»…

Ночь / La notte / La nuit (1961): постер

Ночь / La notte / La nuit (1961)

Поведанная история могла бы быть воспринята драмой конкретных людей, утративших смысл существования, теряющих волю к жизни, тем более что сочинитель прямо говорит о возникших трудностях: проблема заключается не в том, о чём писать, а как, каким языком…

Сладкая жизнь / La dolce vita / La douceur de vivre (1960): постер

Сладкая жизнь / La dolce vita / La douceur de vivre (1960)

Со временем стало даже модно обвинять членов жюри Каннского международного кинофестиваля 1960-го года (во главе с писателем Жоржем Сименоном) в недальновидности и чуть ли не конъюнктурности. «Золотую пальмовую ветвь» тогда вручили «Сладкой жизни»…

Джинджер и Фред / Ginger e Fred / Ginger et Fred / Ginger und Fred (1986): постер

Джинджер и Фред / Ginger e Fred / Ginger et Fred / Ginger und Fred (1986)

Впрочем, Феллини не был бы самим собой, если б лирика не соседствовала на экране с меткими сатирическими зарисовками, со слепками умонастроений, с вереницей ярких и забавных характеров. Его метод идеально соответствует специфике телешоу, готовящегося в спешке…

Интервью / Intervista (1987): постер

Интервью / Intervista (1987)

Разумеется, Федерико давно не нужно было никому и ничего доказывать – и сложно не согласиться с тем, что не только его кинопроизведения заслуживают пристального внимания, но и сам творческий процесс, процесс рождения и воплощения в жизнь замысла, покажется интересным многим…

Восемь с половиной / 8 1/2 (1963): постер

Восемь с половиной / 8 1/2 (1963)

Шедевр недаром считается чуть ли не воплощением авторского – и не только автобиографического – кинематографа. Феллини, почти нескрываемо привив Гвидо собственные черты, доказал, что личность художника способна вместить в себя целую Вселенную…

Лучшие фильмы

Большая жратва / La grande bouffe / La grande abbuffata (1973)

Марко Феррери активно, в унисон растущему общественному напряжению предрекал неизбежную и скоропостижную гибель всей западной цивилизации, не способной преодолеть фундаментальные противоречия капиталистического уклада…

Яндекс.Метрика Сайт в Google+