Одри Хепбёрн / Audrey Hepburn

«Моя прекрасная Одри» – такую фразу, уверен, завороженно повторяли мужчины всего мира, восторгаясь красотой великой актрисы, не имеющей себе равных в грациозности и утончённости. Одри Хепбёрн являлась подлинной аристократкой – и дело не только в соответствующем происхождении: её мамой была датская баронесса, вышедшая замуж за состоятельного английского банкира. Кинозвезда, по сути, вернула всеобщее уважение самому этому понятию, восходящему, если верить новым изысканиям в области словесности, к выражению «арий сто крат», то есть арий в сотом поколении. Каждый образ, воплощаемый на экране мисс, позднее – миссис Хепбёрн, нёс черты истинного аристократизма духа, хотя среди её героинь были отнюдь не только принцессы и прочие представительницы знати.

А ещё феномен урождённой Одри Кэтлин Растон является предметом особой гордости жителей Бельгии, где, в Икселе – районе Брюсселя, «звезда» появилась на свет 4-го мая 1929-го года, хотя вряд ли кто-то станет опровергать утверждения о космополитическом характере её славы. Одри провела детство в Лондоне, где посещала престижную частную школу для девочек, стала свидетельницей зверств нацистов, оказавшись во время Второй мировой войны в нидерландском городе Арнгейм, а после Победы, вернувшись в столицу Соединённого Королевства, – посещала балетный класс и начала карьеру модели. Не удивительно, что её первое знакомство с кинематографом состоялось тоже в Великобритании.

Впрочем, ранние, эпизодические роли, в том числе в блистательной «илингской» комедии «Банда с Лавендер Хилл» /1951/, никогда не считались большими достижениями. Уильям Уайлер не кривил душой, представляя зрителям (1) в титрах блистательных «Римских каникул» /1953/ юное дарование. Одри Хепбёрн пленила своим шармом и раскованностью, привнеся романтичность и непосредственность, контрастирующие с элегантностью Грегори Пека, в атмосферу Вечного города. Современная сказка понравилась не только публике по всему миру, включая СССР, но и членам Американской академии кинематографических наук и искусств. Между прочим, Одри пятикратно выдвигали на соискание премии «Оскар», но вручили вожделенную статуэтку только один раз – именно за роль принцессы Анны.

Таким образом, на кинематографическом небосклоне взошла новая «звезда». Режиссёры с готовностью набросились на пленительную Одри, которой, как все справедливо решили, нет равных в амплуа инженю. В «Сабрине» /1954/ она предстала партнёршей уже немолодого, но по-прежнему неподражаемого Хэмфри Богарта. В «Забавной мордашке» /1957/ Одри ни в чём не уступила отменному танцовщику Джину Келли, не менее блистательно, чем в случае с Римом, вписавшись в атмосферу Парижа. «Любовь после полудня» /1957/, также проникнутая французскими мотивами, запомнилась тандемом с Гэри Купером. Даже образ Наташи Ростовой, воплощённый в американской экранизации/1956/ романа «Война и мир» Льва Толстого, не слишком выделялся на фоне прочих работ актрисы, что не без сожаления отметили и советские зрители, впоследствии, после выхода киноверсии Сергея Бондарчука, справедливо отдавшие предпочтение Людмиле Савельевой.

Казалось бы, боссов «фабрики грёз» полностью устраивает такое положение вещей. Но только не саму Одри Хепбёрн! На мой взгляд, её подлинным прорывом в профессиональном плане оказалась «История монахини» /1959/. Фред Циннеман открыл нам другую Одри – не очаровательную и улыбчивую девушку, а человека Веры. В фильме поражает именно контраст, мастерски обыгранный режиссёром, когда хрупкая, скромная, несловоохотливая женщина обладает, как постепенно выясняется, несгибаемым внутренним стержнем – железной волей, неисчерпаемым желанием служить Богу и людям, не жалея собственной жизни.

Впрочем, уход в сторону от своеобразной генеральной линии в карьере ещё не означал полного отказа от тех партий, что принесли повсеместное признание. Напротив, это позволило обогатить хорошо освоенную стихию новым опытом – и раз за разом срывать аплодисменты. Так, образ Холли Голитли из «Завтрака у Тиффани» /1961/ получился гораздо многограннее и психологически тоньше, чем ожидали поклонники ранних хепбёрновских работ. В то же время в хитроумном и вместе с тем остроумном детективе «Шарада» /1963/ привычный имидж, обусловленный помимо прочего замечательным взаимодействием с Кэри Грантом, когда романтика чувств не исключает насмешливого отношения друг к другу мужчины и женщины, оказался разбавлен эксцентрическими деталями. Нечто подобное характерно и для похожих картин, в первую очередь – «Парижа, когда он шипит» /1964/, в котором Одри встретилась с Уильямом Холденом, и «Как украсть миллион» /1966/, где её соперника-избранника изобразил Питер О’Тул. Однако в наивысший восторг зрители пришли, безусловно, от мюзикла «Моя прекрасная леди» /1964/, вольно, но так изящно, красиво и благозвучно пересказавшего «Пигмалиона» Бернарда Шоу.

Что и говорить, 1960-е были для Одри Хепбёрн золотым веком. Следом за Мэрилин Монро (спустя год) она удостоилась неслыханной чести спеть песню на День Рождения самому Джону Ф. Кеннеди – что можно счесть свидетельством большего признания?! Тем удивительнее принятое актрисой решение, по сути, удалиться в расцвете славы, посвятив силы совсем другому занятию. Начиная с триллера «Дождись темноты» /1967/, поразившего зрителей жестокостью, допущенной авторами по отношению к хрупкой хепбёрновской Сузи Хендрикс, фильмы с участием Одри выходили всё реже. Да и ни «Робин и Мэриан» /1976/, ни трагикомедия «Все они смеялись» /1981/, ни даже фантазийная мелодрама «Всегда» /1989/ Стивена Спилберга ничего в её карьере не изменили. Зато журналисты, чаще – весьма бесцеремонные со «звёздами», особенно «звёздами» прошлого, писали об Одри преимущественно в почтительных тонах. Она словно последовала примеру своей знаменитой героини-монахини, посвятив жизнь высокому служению – став послом доброй воли при ЮНИСЕФ, чтобы помогать детям Латинской Америки и Африки.

С уходом Одри Хепбёрн завершилась целая эпоха, словно нас покинула последняя подлинная аристократка духа…

__________
1 – Термин «introducing» обычно переводят ‘впервые на экране’.

© Евгений Нефёдов, 12.02.2010